Джеймс Деларджи - 55 [litres]

– Вам понадобится охрана, – настаивал Роупер.

– Не думаю, что Митч захотел бы делать из ценного сотрудника наседку.

– Эй! – подал голос Хит.

– Вы понимаете, о чем я, – сказал Чендлер.

– Один вы его не повезете, – возразил Роупер. – Мы всегда ездим парами.

– Полностью согласен, но сейчас требуется секретность. В этом весь смысл.

Чендлер оглянулся на Флоу. Та с гарнитурой на голове продолжала набирать инспектору.

– А вообще-то он прав, – подал голос Хит. – Мне так будет спокойнее.

Чендлер стал обдумывать, как ему выкрутиться. Ситуация выходила из-под контроля.

– Хорошо, – кивнул он Роуперу. – Поедешь с нами.

Флоу с Роупером переглянулись, и последний направился к Чендлеру. Сержант принял стойку, надеясь, что от сотрясения мозга реакция у бугая будет уже не та. Пропустив его вперед, Чендлер снял с пояса наручники и зацепил один браслет на запястье Роупера, а второй – на запястье Хита. Теперь они были сцеплены вместе.

– Какого?!.. – воскликнул Хит.

Роупер выражением лица разделил его недоумение, но ненадолго. Чендлер выхватил пистолет и ударил рукоятью полицейского по голове, прямо по ушибленному месту. Роупер мешком повалился на пол, увлекая за собой Хита.

Флоу переводила взгляд с сержанта на распростертого на полу напарника, прижимая рукой наушник. Неужели Митч взял трубку? Видя, что Чендлер надвигается на нее, Флоу вытащила пистолет. Взмахом руки он выбил оружие, взял девушку в захват и поволок, как буйного преступника. Флоу активно сопротивлялась, но сержант все равно сумел затолкать ее в камеру, откуда только что выпустил Хита. Чендлер запер дверь; из камеры донесся поток ругательств.

Ник вскочил со своего места и стоял над испуганным Хитом и лежащим без сознания Роупером.

– Сержант, что вы делаете?! – тихо спросил он, не в силах пошевелиться. Голос у него дрожал. В академии его к такому не готовили.

– С ума спятил, псих хренов! – крикнул Хит, пытаясь отделаться от Роупера, который своим весом не давал ему сбежать. – Заразился от своего приятеля! Чего стоишь?! Пристрели его!

– Сержант, пожалуйста, успокойтесь, – взмолился Ник.

Чендлер шагнул к нему.

– Так надо, Ник, поверь. Я не могу объяснить.

Он сжал кулаки. Он не хотел бить Ника. Он никого не хотел бить.

– Все можно объяснить, – сказал Ник.

– Да, мать твою, объясни уже! – добавил Хит, все пытаясь снять с себя наручник.

Чендлер опустился на ближайший стул и глубоко вздохнул. Краем глаза он наблюдал, как приближается Ник.

– Уверен, все можно исправить. – Стажер выглядел напуганным не меньше сержанта. – Вернется инспектор, и мы все вместе найдем этого парня. Вы не виноваты, что он сбежал. Вы сделали все, что могли.

Ник подошел и положил руку Чендлеру на плечо. Сержант только этого и ждал.

Он вскочил и, заломив парню руку за спину, упер его лицом в стол. Ник взвыл от боли.

– Прости меня, Ник.

Правя заломленной рукой, Чендлер завел своего молодого подчиненного в среднюю камеру. Незанятой оставалась только одна.

– Сержант… Чендлер… Не надо… – взмолился Ник.

– Выпустите нас! – крикнула Флоу из камеры. – Вас вышвырнут из полиции и посадят!

Чендлер никого не слушал. Он вернулся в основное помещение. Хит по-прежнему звал на помощь и полз к двери, волоча бессознательное тело Роупера.

Увидев над собой Чендлера, он приготовился защищаться.

– Чего тебе надо? Ты что, с ним заодно?

Обвинение было настолько нелепым, что Чендлер вскипел от злости. Он хотел объяснить, что не сошел с ума, что все это часть плана, – и не мог.

– Нет, я с ним не заодно.

– Тогда какого хера ты тут устроил?

Чендлер расстегнул браслет на руке Роупера и закрепил его на трубе, чтобы Хит не сбежал.

– Вы так просились на волю. Передумали?

– Нет. Я хотел на свободу, а не попасть в заложники к очередному психу.

Чендлер подхватил Роупера под руки и поволок в последнюю камеру. Вслед ему доносились мольбы Ника не делать глупостей.

Слишком поздно.

Чендлер подошел к испуганному пленнику, который тщетно пытался вырваться из наручников, и тут его осенило. Гэбриэл не просто знал про него с Митчем – он, судя по намекам, точно знал, что произошло на холме Гарднера десять лет назад. Но откуда? Кто мог ему все это рассказать? Кто-то из бывших сослуживцев? Или из обиженных наемников-добровольцев? Родня?

Родня – размытое, обобщенное понятие.

Чендлер попытался вспомнить, как звали родственников Мартина, и, к своему стыду, осознал, что это не так просто.

Не сразу, но все-таки те люди всплыли из-под наслоений памяти. Артур – пожилой, полный бухгалтер, который несколько недель без перерыва рыскал по аутбэку. Его жена Сильвия – горделивая, самодостаточная, но не пережившая пропажи сына. И младший брат Мартина, длинноволосый, растрепанный – его имя затерялось так же, как и старший брат в пустошах. В воспоминаниях Чендлер всегда называл его мальчишкой или пацаном. Он пытался не думать о них, однако они никуда не делись. История только ждала своего часа, чтобы вернуться.

Чендлер мог ошибаться в деталях, но саму историю он не забудет никогда.

2002 год

Во время утреннего сеанса радиосвязи база снова потребовала, чтобы Чендлер с Митчем уговорили родных прекратить поиски. Прошло двадцать пять дней, и все безрезультатно. Руководство считало, что Мартин пропал без вести и, скорее всего, мертв, только родным ни в коем случае такого говорить было нельзя.

Митч полностью поддерживал эту позицию. Лицо и руки у него совершенно обгорели, все ступни в мозолях, лодыжки разбиты в кровь от ударов о камни и корни. Он в очередной раз пожаловался, что не хочет сдохнуть ради человека, которого не знает и на которого ему давно наплевать. Если ему вообще когда-то было до него дело.

Затем приступили к утреннему ритуалу: групповая молитва, которую проводил Чендлер, чтобы поддержать старика, и раздача денег. Кучкуясь вокруг Артура и глядя, как он достает из кармана пачку купюр, «добровольцы» чуть ли не слюной истекали.

Митч, осторожно натягивая ботинки, чтобы не потревожить мозоли, ткнул Чендлера в бок.

– И долго ты собираешься смотреть, как они обдирают бедного старика, зная, что все бесполезно?

Чендлер догадывался, к чему тот клонит, но не ответить не мог.

– Митч, пойми, тут дело в надежде. Они же не могут прекратить надеяться.

– Даже когда ясно, что надежды нет? – резко отозвался напарник.

– А вот ты бы сам сдался, если бы пропал кто-то из твоих родных?

– Среди моих родных нет придурков с суицидальными наклонностями.

– А вдруг это случайность? – спросил Чендлер, хотя сам себе не верил.