Игорь Фёдоров - Волк

— Значит, эта твоя «вещь», должна быть небольшой и компактной, чтобы поместиться в кармане.

— Возможно.

— Заговоренный нож отметаем сразу, — заявил Паха, — мы люди достаточно серьезные, чтобы верить в подобные сказки.

— Нож — это полная ерунда, — согласился я.

— Славянская мифология, — подтвердила Аля.

— Я тоже так считаю, — Паха задумался, — думаю, что это какой-то амулет или тотем.

— Верно, — крикнул я.

— Естественно, магический.

Аля радостно захлопала в ладоши:

— Умничка ты моя.

— Не надо аплодисментов, — снисходительно улыбнулся Паха, — сейчас куда?

— Прямо.

— То есть, я тоже могу превратиться в волка?

— Обернуться, — поправила Аля

— Дети мэров по природе не могут стать волком, — ответил я.

— А если попробовать? — настаивал Паха, — Одолжишь свой кулон?

— А ты мне можешь отдать Алю или Дельфина? — спросил я.

Паха не всегда, но достаточно часто все понимал с полуслова:

— Настолько это личное?

— Очень.

Паха немного помолчал, потом на его лице расцвела улыбка, предвестник очередной шутки.

— Вот Дельфина я точно никому не отдам.

И получил от Альбины подзатыльник.

Мы переехали мост через речку, по которой я вплавь спасался от огня. Даже не знаю, чтобы я без нее делал. Моя спасительница была степенной и тихой. Мы въехали в лес, не тронутый пожаром. Здесь сосны радовали глаз зелеными кронами. Здесь пели птицы и бегали бурундуки, вернувшиеся в свои владения после разгула стихии. Появились необгорелые дорожные указатели и целые телеграфные столбы. Дельфин радостно проезжал живые места, поблескивая на солнце.

— Полнолуние нас интересует? — продолжал Паха.

— Полнолуние нас не интересует, хотя при полной луне все очень красиво, — забавлялся я, — но ночь очень желательна.

— Чтобы без свидетелей?

— Чтобы вещи не украли, — пояснил я, — надо быть голым. Придется раздеться.

— Совсем?

— Ну, можешь оставить трусы, только это не совсем удобно.

Возможно Аля представила меня в волчьем обличии и в трусах, потому что салон автомобиля заполнил ее радостный смех.

— А людей есть можно?

— Сегодня узнаем, — мрачно ответил я.

За окном все также мелькали бесчисленные деревья, как и два дня назад, когда я на своих лапах наматывал километры в обе стороны. А вдруг это мельтешение для меня сегодня прекратиться? Или для этих двоих, сидящих впереди меня? Всех нас? У Али, конечно, имеется на этот случай Маринин чудо-медальон, но и он не остановит пулю, летящую прямо в сердце. В молодое влюбленное сердце.

— Только не забывай с головой дружить, — как-то сказал мне дядя, и это были его последние слова, сказанные мне, словно самое важное напутствие на всю мою долгую жизнь без него, единственного родного человека.

До моего поселка оставалось не так уж и много, что бы успеть надышаться перед смертью. А дядя все продолжал меня наставлять из моего далекого детства.

— Если ты честный с собой и с людьми, если смело идешь по жизни и ни за что тебе не стыдно, если ты сам хозяин своей жизни, то никто ничего и никогда не сможет тебе сделать. А будешь нюней и слабаком — тебя любой скрутит и без колдовства. Одним словом — если ты человек с большой буквы, то ты сильнее всех.

Помню, как я тогда выпрямился, расправил плечи и наполнился холодным спокойствием после этих слов. Как наполнился ярким и чистым светом. Тогда мне казалось, что ничего невозможного для меня нет. А сейчас у меня холодеет внутри, а сердце сучит очень часто.

Словно почуяв мое состояние, Аля удивленно обернулась.

— Ты чего?

— Все нормально, — отозвался я.

— Ты это… Давай-ка настройся, — строго сказала Аля.

Паха взглянул на меня в зеркало заднего вида:

— А что с ним?

— Нервничаю немного, — признался я.

— Пусть нервничает твой товарищ, а ты должен лучиться отвагой. От тебя должна исходить мощная энергия победителя. Иначе, я ничего не смогу сделать.

— Я стараюсь.

— Вспомни, что тебе говорил наставник.

— Советовал в таких случаях отвар ромашки и пустырника, — улыбнулся я, — успокаивает нервы.

— Вот так уже лучше, — кивнула Аля, — не подводи дядю.

Иногда на меня нисходит озарение. Я набрал воздух полной грудью, задержал дыхание, сжал ладони в кулаки до боли в пальцах. Вспомнил, как дядя подбросил меня над собой на нашей поляне. Как я взлетел высоко-высоко…

И закричал так громко, на что только были способны мои голосовые связки. Паха резко нажал на тормоза, и нас бросило по инерции вперед. Послышался визг шин по старому асфальту. Я с размаху уткнулся лбом в Алино сиденье, но продолжал орать до тех пор, пока из легких не вышел весь воздух, а вместе с ним неуверенность и сомнения. Я затих и прислушался к себе. Голова прояснилась. Мысли растворились. На некоторое время наступила тишина. Я медленно облокотился на спинку сиденья, но сделал это медленно, будто в воде. Воздух стал плотным. Я еще раз глубоко вздохнул и открыл глаза.

— Ты чего? — тихо и вяло спросил Паха, — Я чуть было…

Он замолчал, пытаясь подобрать слова.

— Я в полном порядке, — сказал я спокойно сам себе.

— Да плевать на тебя. Зато я не в порядке, — Паха говорил медленно, будто засыпая, — я уж подумал, случилось чего.

Аля помолчала, немного пришла в себя и повернулась ко мне.

— Это тебя дядя так научил?

— Нет. Само как-то получилось, — ответил я, наслаждаясь спокойствием в душе.

— Я не колдун, я не колдун, — передразнила меня Аля, — неплохой аутотренинг, скажу тебе. Далеко пойдешь. Я даже чувствую, как твоя энергия преобразилась. Она как спокойное море.

— Я тоже что-то такое чувствую, — удивленно и тихо сказал Паха, — будто меня бросили в это самое море, и я лежу на самом дне, а через толщу воды проникают лучи солнца.

Мы посмотрели на Паху. Он закрыл глаза и, похоже, находился в трансе.

— Попал парень под раздачу, — сказала Аля.

— И черепаха мимо проплывает. Большая такая. Величавая. И смотрит на меня.

— Эй, — Аля толкнула его в плечо, — очнись.

Паха открыл глаза и посмотрел вокруг. Он с удивлением уставился на руль, посмотрел на приборную панель и помотал головой.

— Ничего себе, меня проглючило, — нервно усмехнулся он, — как будто реально в море очутился. Я кожей воду почувствовал. Что это значит?

— Значит, что не надо находиться рядом с колдуном в такие моменты, — пояснила Аля, — особенно, если он в ярости. Нам сейчас очень повезло, что Сережа просто решил успокоиться.

— А может, я тоже колдун? — предположил Паха, — Я тоже так хочу.

— Ага, — усмехнулась Аля, — ты уже и оборотень и колдун. Поехали дальше.

Паха еще потряс головой, будто освобождаясь от наваждения, и послушно повернул ключ зажигания.

— Вот это приход.