Джон Макларен - Черные такси

— Назовите хотя бы одну резонную причину!

— Я бы хоте-ел предоста-авить сло-о-во Джу-улии.

Джулия повернулась к Терри.

— Джейсон, дай, пожалуйста, мистеру Остину аналитическую справку, которую ты подготовил. Да, Джейсон, ту, что в голубой папке.

Терри протянул руку через стол. Рукав пиджака на плече отпоролся.

— Посмотрите сами. Приобретение положительно скажется на притоке денежных средств и увеличит прибыли «Юэлл» в расчете на акции.

Остин едва глянул на бумаги.

— Мисс Давентри, я промышленник, а не бухгалтер. Я не очень сведущ в финансовых технологиях и не верю, что обоюдные выгоды, о которых толкуете вы, банкиры, вообще реальны. Пока вы не скажете мне, почему эта сделка имеет смысл — я имею в виду смысл предпринимательский, — она меня не интересует.

Лен и Терри посмотрели на Джулию. Этого-то она и боялась.

— Простите, у нас не было времени…

— Джулия? — Негромкий голос донесся с другого конца стола.

— Да… э-э… Адриан?

— Ты просила меня проанализировать, каким образом могли бы объединиться «Юэлл» и «Бурликон». Не возражаешь, если я расскажу мистеру Остину?

Джулия не знала, что ответить. Откуда Эйнштейн вообще знал о таких вещах? Может получиться конфуз.

— М-м-м, хорошо. Только коротко.

— Спасибо. Мистер Остин, я знаю, что рынок для вас пока благоприятен, однако из двенадцати направлений деятельности «Юэлл» только четыре, по нашему мнению, действительно жизнеспособны на долгосрочную перспективу. Оборонная электроника, телекоммуникационное оборудование, кожухи реактивных двигателей и лопасти турбин. По всем другим направлениям вы испытываете растущую напряженность в сфере прибыли. От двух направлений — сцеплений и тормозного оборудования — вам следует полностью отказаться. Остаются еще шесть, где вас ждут неприятности, поскольку по мере глобализации вы утратите критическую массу.

Эйнштейн перевел дух; Остин взглянул на трех других сотрудников «Аптон». Они были поражены не меньше, чем он сам.

— Однако, по сути, у «Бурликона» те же проблемы. Они действуют в тех же шести областях, что и вы. И если вы сможете контролировать их деятельность, то войдете в число двух-трех ведущих мировых корпораций по каждому сектору. Экономия на исследованиях и разработках будет огромная, а прибыли удвоятся.

Остин скривился, он не хотел слишком выдавать себя и даже под дулом пистолета не признался бы, что никогда не слыхал столь резкого анализа «Юэлл».

— Возможно, вы недалеки от истины, господа. Но даже если и так, не думаю, что наши акционеры одобрят такую огромную сделку, тем паче за рубежом.

— Тогда разделите риск.

— Что вы имеете в виду?

— Все очень просто. Вам не нужен бизнес «Бурликона» в сфере автомобильного транспорта, а он один может стоить четыре-пять миллиардов. Вполне очевидно, кому он нужен: «Фернивал». Вы сможете купить «Бурликон» сообща.

Остин оскорбился.

— Чтобы я вступил в соглашение с этим щенком, который собирался купить нас?

— Почему бы и нет? Если вы согласитесь продать ему одновременно и свою часть бизнеса, касающуюся выпуска запчастей для легковых и грузовых автомобилей, то сэкономите еще два миллиарда.

— Однако вы нахал, молодой человек, должен вам сказать. Так-так, даже и не знаю, что ответить. Первый раз встречаю таких странных банкиров. Но прежде чем что-нибудь предпринять, я немедля возвращусь в Манчестер, выясню, кто агент «Скиддер», и выпотрошу ему кишки.

— Пожалуйста, не надо пока этого делать.

Он не верил своим ушам. Что эта девица себе позволяет!

— Сперва надо доказать причастность «Скиддер» к незаконным действиям. Возможно, нам это удастся к завтрашнему вечеру. А самое главное, такая ваша акция может насторожить «Бурликон» и заставить их начать операцию прежде, чем у вас появится шанс для атаки.

— Барышня, я даже не намекнул, что мог бы принять ваш безрассудный план. Но допустим, я его приму. Когда в таком случае вы думаете привести его в исполнение?

— Удар следует нанести, когда они меньше всего ожидают его. Как насчет кануна Рождества?

— Господи, это же следующая неделя. Вы не сумеете уладить к тому времени все финансовые вопросы.

— Думаю, сумеем.

— В таком случае «Аптон» просто фантастический банк. И действительно странно, что я никогда о вас не слышал.

— Мы предпочитаем скромно держаться в тени.

— Понятно… Что ж, я подумаю и дам вам знать. Я еще никогда не встречался с Робертом Куилли. Если мне понадобится пообедать с ним наедине завтра или в среду, вы сможете это организовать?

— С удовольствием. — Джулия надеялась, что Куилли ответит на ее звонок.

— И последний вопрос — мистеру Смитсону, но на этот раз, если не возражаете, я бы не хотел «предоставить слово Джулии». Мне нужен прямой ответ.

На протяжении всей встречи сердце у Лена колотилось как бешеное. А теперь едва не выскочило из груди.

— Как вы догадываетесь, мистер Смитсон, я недолюбливаю инвестиционные банки и не одобряю тех огромных комиссионных, какие им обычно платят. Коль скоро я соглашусь сотрудничать с вами — даже если сделка удастся и вы обеспечите все финансирование, — комиссионные, какие я могу вам выплатить, имеют предел, и я хотел бы решить вопрос о сумме прямо сейчас. Вы согласны?

Лен кивнул, сердце у него оборвалось. Если Остин предложит им только десять или двадцать тысяч, то игра не стоит свеч.

— Я выплачу максимум двадцать миллионов фунтов, и ни пенни больше. Соглашайтесь, или наши отношения закончены. Что скажете?

Терри совсем не по-банковски пробормотал: «Господи Иисусе». Удивительным образом Остин понял это как искреннее возмущение по поводу ничтожности комиссионных. Эйнштейн невольно вытаращил глаза. Джулия с трудом сдержала улыбку. Лен от изумления закашлялся.

— Ну так как?

Лен наконец прочистил горло. Наступила мертвая тишина.

— Я думаю, «Бу-урлико-он» — прекра-асная возмо-о-ож-ность для… ка-аждого.

— Это означает «да»?

— Да-а-а-а.

Когда Лен наклонился через стол пожать руку Остина, от его пиджака отлетели две пуговицы.

В одиннадцать часов пять минут Маркус Форд снял с вешалки у входа пальто, положил в карман ключи от «БМВ» и вышел в промозглый вечер. В последний раз, когда он пользовался автомашиной, найти место на парковке возле дома не удалось, и он оставил «БМВ» в трехстах ярдах от подъезда. Маркус чертыхнулся, поднял воротник, защищаясь от пронизывающего ветра, и пустился в недолгий путь.

Лен дал ему пройти пятьдесят ярдов по дороге, потом набрал номер на своем телефоне.

— Он идет к тебе.