Крэйг С Залер - Духи рваной земли [litres]

– Хотелось бы послушать, – сказала Иветта. – Пожалуйста.

Генри гавкнул.

Из освещенного фонарем форта донеслись звуки вальса, который Брент слышал в последний раз у сестры на свадьбе.

Словно благодатный дух, музыка струн, деревянных духовых и фортепиано поплыла над истерзанной землей. Услышав шаги, Брент перевел взгляд на взорванную восточную сторону. Из-за развалин появилась Иветта, вся в саже и копоти, но с виду куда более здоровая, чем тогда, когда он видел ее в последний раз.

– Спасибо! – крикнула она.

– Пожалуйста! – Говорить громко было больно, но Брент все же добавил: – Извини, что не могу помочь.

– Уже помог! – Иветта вернулась в форт и обратилась к двум мужчинам: – Пожалуйста, оставьте меня.

Джентльмены, высокий и низенький, вышли с западной стороны.

Иветта слушала песню уже в пятый раз. Слушала и подпевала.

– У нее красивый голос, – заметил Щеголь за кружкой горячего чая.

– Да уж. – Брент откинулся на постель. – Всегда хорошо пела. – Он закрыл глаза. – Это дар.

Музыка почти полностью заглушала звуки скорбных трудов Иветты, и на одиннадцатом повторе вальса Брент уснул. Ему приснилось, что мать поет чудесную колыбельную, где рассказывается о вольной жизни ковбоя.

Форт пропал из виду.

Слева от Стромлера громоздилась отвесная горная стена, циклопический барьер, о который его едва не раздавило. Впереди тянулся горизонт, посыпанное звездами черное неузнаваемое небо. Раненный, разочарованный, нетвердый духом, он возвращался домой.

Буланая кобыла не пережила сражения (животное умерло от жажды в конюшне, откуда не смогло выбраться), и Натаниэль ехал на крапчатом мустанге, принадлежавшем раньше Стиви, чьи частичные останки лежали с прочими в черном сундуке, который на протяжении большей части 1902 года занимал Сэмюэль С. Апфилд IV.

Ярдах в десяти к югу от высокого джентльмена параллельным курсом на восток катил фургон Плагфордов. Лошадьми с помощью хлыста Штукаря управляла Иветта, рядом с ней на скамье расположился Брент. Слева от мистера Плагфорда, уткнувшись блестящим и влажным черным носом в его бедро, дрых цирковой пес.

На значительном расстоянии от фургона и в том же направлении двигался коротышка блондин верхом на трофейной бурой лошаденке.

Незнакомые тусклые звезды рассыпались по необъятному куполу; синий цвет его все темнел, а земля становилась все площе.

Натаниэль выпил кофе из фляжки и зевнул. Прямо перед караваном скрывавшееся солнце обнаружило свой сияющий скальп.

– Мистер Стромлер, – окликнула Иветта.

Джентльмен придержал коня.

– Да?

Женщина указала хлыстом на следующую за фургоном цепочку оставшихся бесхозными лошадей.

– Мы с Брентом хотели бы поделиться с вами добычей.

– Спасибо, но в этом нет необходимости.

– Денег у нас больше нет, – объяснила Иветта, – но мы готовы дать вам больше обещанного. Тем более что с вами столько всего случилось…

Принять благотворительность от разрушенной семьи Натаниэль не мог.

– Каждая лошадь должна принести не меньше ста сорока долларов, – продолжала Иветта, – за исключением черного мустанга – он уже довольно стар.

Натаниэль покачал головой.

– Боюсь, что…

– Пожалуйста, возьмите, – попросил Брент. – Позвольте нам с сестрой сделать хоть что-то хорошее в этом ужасе. Помочь вам с гостиницей.

Джентльмен знал, что ничего другого, кроме как принять подарок, ему не остается.

– Спасибо.

Брент приподнял ковбойскую шляпу и посмотрел на джентльмена.

– Если вам когда-нибудь понадобится помощь – любая, свяжитесь со мной. Мы с сестрой будем какое-то время на ранчо Плагфордов в Шолдерстоуне. Может, и насовсем там останемся. Зависит от того, как заживут мои раны.

– Спасибо за предложение.

– Оно от чистого сердца.

– Знаю.

Лизвилль возник на горизонте в половине шестого. Сидя на крапчатом мустанге и ведя в поводу шесть лошадей, Натаниэль попрощался за руку с Брентом и Иветтой и помахал мистеру Апфилду. Маленький блондин не поднял головы.

Джентльмен взял курс на ранчо Сейблов, расположенное к юго-западу от города, где продал приведенных лошадей худощавому обладателю густой бороды за восемьсот пятьдесят долларов, без торга. Продавец и покупатель поплевали на ладони и ударили по рукам, трижды тряхнув сплетенными кистями.

Выбрав из водопада седых завитков на лице пару зерен кукурузы, Айзек Сейбл заметил:

– Тут некоторые поговаривали, что вы взяли бессрочный отпуск. – Хозяин ранчо пожевал зерна. – Рад, что вернулись в Лизвилль.

И хотя Натаниэлю казалось, что большей частью он все же не вернулся, ему пришлось ответить:

– Спасибо.

Проезжая по центральной улице, Натаниэль миновал кузницу, где впервые встретился с Плагфордами и увидел стрелка, который и свалил его в конце концов. Городок выглядел маленьким и каким-то нереальным – настольной игрой в цивилизацию посреди громадного дикого мира. Далее джентльмен направил коня в юго-западную часть города, заглядывать куда избегал много месяцев. Несколько любопытных с интересом рассматривали мустанга с застывшими пятнами крови, а два клиента сапожной мастерской даже окликнули его, но он никак не отозвался и проехал дальше, не поворачивая головы.

Лошадь доставила задумчивого всадника в конец улицы и остановилась возле «Первоклассной гостиницы Стромлера». Молча и спокойно джентльмен оглядел открытые стихиям комнаты и коридоры незавершенного строения, подвергшегося нашествиям песка, дождя, ветра, перекати-поля, койотов, бродяг и времени.

Натаниэль смотрел на разрушенную мечту – и ничего не чувствовал. Он тронул поводья и направил мустанга прочь. Теперь за ним тянулась длинная тень. Джентльмен надеялся, что хотя бы женщина, которую он любил так долго, сможет разбудить его едва тлеющие угли. Солнце садилось, и всадник торопил усталого коня.

Войдя в стойло, где прежде квартировала буланая, крапчатый оценил своих ржущих соседей. Оставив животное на новом месте, Натаниэль отряхнул от пыли синий костюм, пропахший лошадьми и потом, но хотя бы не запачканный кровью, как желтый, или мерзкими выделениями скорпионов, как смокинг.

Разбив свое бледное отражение в лохани, он плеснул водой на сухую пыльную кожу, вытер руки о штаны, вышел из конюшни и направился по галечной дорожке к темной коробке, дому Футменов. Слившийся с тенью человек, в котором Натаниэль узнал негра Сэра, отвернулся, не поздоровавшись.

– И сколько ж дней в неделе? – прогремел далекий голос.

Скользнув взглядом по строению, Натаниэль увидел на западной части веранды привычное мерцание трубки Иезекиля.