Кортни Саммерс - Сестры

– Д-Даррен не здесь?

Он удивленно моргает, услышав мое заикание, и тут же пытается скрыть изумление. Думает, будто я ничего не заметила. Вот только никак не загладишь ситуацию, когда реагируешь на своего собеседника как на неполноценного уродца. Остается только надеяться, что собеседник спустит тебе такое поведение, хотя ты этого и не заслуживаешь.

Я адресую ему улыбку, которой он не заслуживает.

– Чего? Он вернулся? Я его не видел, да и Джо об этом не говорил… – Он смотрит куда-то за мое плечо, будто ждет, что сейчас войдет Кит. – Обычно Даррен сообщает, что скоро приедет.

– Он г-говорил, что и-иногда здесь о-останавливается.

– Откуда ты его знаешь?

– Старый д-друг семьи. – Я делаю паузу. – Он т-тут не в-всегда живет? Это как?

– За ним тут зарезервирован номер. Он много лет дружит с Джо. Периодически заезжает в десятый номер и оставляет там вещи, так что остальным мы его не сдаем.

– Н-не самое удачное б-бизнес-решение Джо.

– Не, Даррен хороший человек. Однажды спас Джо жизнь. – Он говорит это с такой гордостью, будто сам к этому причастен. – Но, думаю, тут его нет, если только ты не знаешь больше моего.

– Вот б-блин.

– Ты надолго здесь?

– Еще н-на ночь.

– Он когда угодно может заявиться. Если хочешь, оставь ему записку. Мы ему передадим, когда он вернется.

Я покусываю губы.

– А в-вы не м-могли бы открыть м-мне его н-номер? Я н-не записку х-хотела оставить… так, с-сюрприз один.

– Оставляй мне, я отдам.

Черт.

– Вы не знаете, г-где он с-сейчас? Если недалеко, я бы с-сама туда съездила и отдала бы п-подарок лично в р-руки.

Эллис молча разглядывает меня, а потом говорит:

– Напомни, как тебя зовут.

– Э-э. – Засопев, я вздрагиваю и хватаюсь за нос. – Ой.

– Не расскажешь, что случилось?

– А-авария.

– Болит, наверное.

– Т-точно.

Я кошусь на его пояс, на котором висят ключи. Жаль, что не получится незаметно их стащить, так было бы куда проще.

– Тебе что-нибудь нужно? – спрашивает Эллис.

Я поднимаю на него взгляд.

– О ч-чем это вы?

– Ну… – Он пожимает плечами и смущенно чешет в затылке. – Просто когда мне кажется, что людям нужна помощь, я их об этом спрашиваю, вот и все.

Даже не знаю, как реагировать. Понятия не имею, как отвечать на человеческую доброту и внимательность. Единственное, что я чувствую, – это желание провалиться сквозь землю. Так себе реакция.

Я прочищаю горло и возвращаюсь к нужной теме:

– А в-вы хорошо з-знаете Даррена?

– Он мне даже работу помог найти, – отвечает Эллис. – Мы в интернете познакомились. У меня тогда был тяжелый период, и он мне помог – попросил Джо меня взять. Джо разрешил мне пожить здесь, пока я на съем жилья не накопил. Отличный он мужик.

Я делаю осторожный шажок назад. Может, Кит опять привел меня к чудовищу вроде Сайласа Бейкера? «В интернете познакомились». Что это, блин, вообще значит? Если…

Если это означает то, о чем я думаю, хватит ли мне решимости действовать?

– В и-интернете?

– Ага.

– Как?

– Да у нас просто было одно общее увлечение.

– К-какое?

Он хмурится:

– Ты так и не представилась.

– Т-точно. Не п-представилась.

Раздается хлопок, и телевизор опять начинает рябить. Эллис отворачивается, а я пользуюсь моментом и ухожу. Руки дрожат. Изо всех сил пытаюсь справиться с паникой. Выйдя из офиса, я иду по коридору к десятому номеру. Дергаю за ручку. Заперто. Еле сдерживаюсь, чтобы не выбить дверь. Запускаю пятерню в волосы. Почему все так сложно? Разве не достаточно уже того, что я пережила? Ну должно же быть просто. Всегда должно было быть просто. Я должна была жить обычной жизнью, без всех этих красивых домов, скрывающих всякую мерзость, которую невозможно выкинуть из головы. Каждая миля, разделяющая меня и Монтгомери, – это жизнь, которую я не сумела спасти. Моя сестра мертва. Мертва. Я не знаю, почему этого, черт побери, недостаточно.

Я бессильно бью в дверь поцарапанным кулаком, прохожу свой номер и останавливаюсь на углу здания. Должен же быть какой-то способ попасть в номер Кита. Я смотрю на шоссе, на отдельно стоящие домишки. Лэнгфорд совсем маленький, но он все-таки немного напоминает Колд-Крик. По горизонту ползет дым: кто-то жжет костер в бочке на заднем дворе. Я даже вижу силуэты вокруг этой бочки, слышу смех и кантри-музыку.

Я обхожу мотель. На другой стороне у него лишь длинный ряд окон. Сразу видно, где заканчиваются частные владения: узкая полоса скошенной травы резко переходит в высокую поросль мне по пояс.

На цыпочках подхожу к первому окну. Они все узкие и расположены чуть выше моего роста. Я хватаюсь за ветхий деревянный подоконник и пытаюсь подтянуться, но щепки вонзаются мне в ладонь. Черт возьми. Я вытаскиваю из руки занозы, а потом снова подтягиваюсь и заглядываю внутрь. Как я и думала – ванная.

Я смогу пролезть. Тесновато, конечно, но я смогу. Я давлю на стекло и чувствую, что оно слегка поддается, но вот из рамы не выходит. Я опять спрыгиваю и начинаю считать окна. Прохожу мимо своей комнаты, а потом оказываюсь у номера Кита. Наверное, тут-то и должно стать попроще.

Бить стекло ведь несложно, правда?

Я шарю по земле в поисках чего потяжелее. Удается не сразу. Приходится залезть в высокую траву. Наконец я нахожу подходящий булыжник и, как только сжимаю на нем свои пальцы, тут же вспоминаю Монтгомери, коробку с замком…

Не уверена, что готова об этом думать.

Темнеет. Я возвращаюсь к окну Кита, подтягиваюсь. Действовать надо быстро и наверняка. Не знаю, услышит ли что-нибудь Эллис, но лучше бы удар получился удачным. Я заношу руку, бью по стеклу.

И не отдергиваю ее, когда стекло разбивается.

– Черт, черт, черт…

Я спрыгиваю. Рука выглядит так, будто я пыталась покончить с собой: вся в кровище, мясо торчит, боль невыносимая. Какая же я дура, дура, дура, дура…

– Черт…

Пытаюсь подавить рыдания и прислушиваюсь, игнорируя бешеный стук сердца. Разрезать себе руку ко всем чертям – это вообще-то очень больно, но мне придется еще хуже, если Эллис что-нибудь слышал. Я жду. Ничего. Наверное, можно залезать. Я даже не слышала, как разбилось стекло, громко ли. Помню только, как заносила руку, а потом была слишком поглощена резкой болью.

– Все хорошо, – шепчу я. – Все хорошо, все хорошо…

Какая злая ирония: я только наедине с собой могу говорить без запинок, но в то же время я единственная, кого не ободрит твердость моего голоса.

Мне просто очень нужно… Очень нужно попасть в этот номер.

С помощью булыжника я убираю с оконной рамы остатки стекла, бросаю в окно рюкзак и, не обращая внимания на острую, мучительную боль, забираюсь внутрь. Стараюсь не трогать собственную липкую кровь, которая залила все на свете.