Джуди Финниган - Элоиз

В последний раз мы виделись с Винни в то самое воскресное утро, когда она убеждала меня, что повстречала возле церкви Элоиз. Я припомнила тот разговор, и по спине пробежал холодок. Ведь именно сегодня мне предстоит столкнуться с моей умершей подругой лицом к лицу, потому что я хочу изгнать ее из своей жизни.

Как назло, Винни сразу начала говорить про Элоиз.

— Ах, дорогая, — сказала Винни, одновременно распутывая с руки собачий поводок, — я все думала о вас и надеялась, что мы увидимся. Представляете, сегодня утром мы с Уилфом опять видели Элоиз! Правда, дорогой?

Уилф молча кивнул. Муж Винни никогда не отличался многословностью.

— И что самое интересное, — не унималась Винни, — это опять произошло на кладбище возле церкви. Правда, на этот раз, — многозначительно прибавила она, — я была не одна, и мой муж тоже видел ее. Правда, Уилф?

Уилф снова молча кивнул.

Ну да, Винни обиделась, что я ей тогда не поверила, а ей не хотелось, чтобы ее память подвергали сомнению. Пожилые люди вообще очень ранимые. И знаете, теперь я их очень хорошо понимаю. Ведь Крис говорит мне то же самое. Если я видела призрак Элоиз — значит, у меня проблемы с психикой. Кому понравится, когда от тебя так отмахиваются. Мне хотелось как-то загладить свою вину перед Винни, но я не знала, как.

— И еще, — продолжила Винни, — я опять окликнула ее, но она нас полностью проигнорировала. Просто ушла, и все, я даже не поняла, куда. Вот она тут, и вдруг — исчезла. Мне это показалось неприличным, хотя Элоиз всегда была такой воспитанной особой, с хорошими манерами. Бывало, поедешь в Полперро за покупками, столкнешься с ней в магазине — так она обязательно поздоровается, справится о твоем здоровье. Поэтому сегодня я была очень удивлена. Правда, Уилф?

Уилф устало кивнул. Ему явно поднадоел этот разговор.

— Так вот, — не унималась Винни. — Мне решительно хотелось найти ее и отчитать. Если она так быстро исчезла — вряд ли уж отправилась гулять по кладбищу, с его-то крутыми дорожками. Ну, думаю, наверное, она зашла в церковь. Я — туда. А там эта высокомерная особа, ну, та, что держит лавку с мороженым в Лу. Как ее имя, не помнишь, Уилф?

— Клара Бут, — безнадежным голосом произнес Уилф.

— Точно. Бут. Ботинок, он и есть ботинок [14] Boot — по-английски «ботинок». , — презрительно фыркнула Винни. — Так представляете? Она там ходила и поправляла цветы, вообще непонятно по какому праву. Ведь она даже не из нашего прихода. Ну, я все же спросила, не видела ли она тут Элоиз, потому что я только что ее видела, а она просто прошла мимо, даже не поздоровавшись. И еще я сказала этой Кларе Бут свое мнение: что в нашей части Корнуолла становится все меньше и меньше воспитанных людей. А все потому, что слишком много приезжих. И вообще, я хотела обсудить с ней эту тему…

Винни перевела дух и, наклонившись ко мне, произнесла заговорщицким тоном:

— И знаете, что мне ответила эта Бут? Я такой глупости в жизни не слышала. Она мне и заявляет: «О чем вы, миссис Уортон? Вы не могли видеть Элоиз Трелони. Разве вы не знаете, что бедняжка умерла?» Я была настолько поражена, что опустилась на скамейку. Клара Бут спросила, хорошо ли я себя чувствую. Конечно, я хорошо себя чувствую, только зачем говорить мне всякую ерунду? Мне нужно было срочно на свежий воздух, и я вышла из церкви, а Клара — за мной. «Вон, смотрите, миссис Уортон, — сказала она, указывая на то самое место, где мы с мужем видели Элоиз. — Вот ее могилка. Ее похоронили только в январе, поэтому надгробие еще не поставили. Нужно, чтобы земля улеглась». Ну хорошо, я понимаю, что земля должна улечься прежде, чем ставят надгробие, но с какой стати она смеется надо мной? И эта дура говорит мне: «Элоиз умерла от рака. Ой, беда, беда, ведь такая молодая, и теперь ее доченьки остались сиротками. Муж ее едва не помешался от горя». Ну знаете, это было уж слишком. Какая наглая ложь — зачем она говорит мне все это? Я всю жизнь прожила в этих местах, у меня тут полно друзей, и неужели она думает, что я буду не в курсе, если вдруг кто-то умер? А она еще смотрит на меня с такой жалостью и говорит: «Ах, да, вы ведь болели, миссис Уортон. Вы долго лежали в больнице и многое пропустили. Поэтому вы ничего и не знаете про Элоиз. А друзья просто не хотели вас расстраивать». Это надо же! И тут я ей все высказала. Как не стыдно! Какая беспардонная ложь. Говорить такое на кладбище. Да это же чистой воды богохульство! Я так ей и сказала, правда, Уилф?

— Да, дорогая, — сказал несчастный муж, и теперь он имел совсем уж кислый вид.

Винни перевела дух, едва справляясь со слезами обиды, и подняла на меня глаза:

— Но ведь мы же ее видели. Ну как она могла умереть? Это невозможно.

Я и не знала, что ответить. Винни умоляюще смотрела на меня, и я должна бы сказать ей какие-то ободряющие слова — что Элли жива и все хорошо. Но правда уж точно бы добила Винни. Нужно будет попросить пастора Пита как-то аккуратно поговорить с ней. Я взяла Винни за руку и ласково произнесла:

— Винни, все хорошо, правда. Идите домой, прилягте. И обязательно подержите ноги в приподнятом положении, а то вы сегодня находились. Да, и вы не забыли, что мы с вами собирались выпить по бокалу шерри?

Мы обменялись взглядами с Уилфом и поняли друг друга без слов. Он все знал про Элоиз, но, конечно же, берег жену и не хотел ее расстраивать. Они оба поднялись из-за стола. Бедняжка Винни даже не попила чаю. У нее начался небольшой тремор, поэтому она сразу же оперлась о руку мужа. Я встала и поцеловала ее в щеку.

— Берегите ее, Уилф, — попросила я.

Уилф молча кивнул и потянул за поводок Джаспера. Тот покорно поднялся и пошел за хозяевами. Потом Уилф оглянулся и тихонько сказал мне: «Спасибо вам».

Когда они ушли, я засмотрелась на церковь, мирно примостившуюся на холме. Она защищала нашу деревушку от зла и сейчас как будто мечтательно устремила свой взор в сторону моря. От нее веяло такой силой, таким покоем — казалось, ничто на свете не способно помешать ее многовековой миссии, на нее возложенной, — охранять нас, присматривать за нами. Я поднялась на холм, прошла через арочные ворота на кладбище… Вот, справа — могила Элоиз. Как тут тихо. Холм весь усыпан свежими цветами. Интересно, кто их приносит сюда? Трудно представить, что это делает Тед — выбирает вот эти прекрасные белые и красные розы, самые любимые у Элоиз. Человек с такой злобой в сердце не способен на столь благородный поступок. Стало быть, Джулиана. И тут мне стало стыдно. Почему же я сразу не предложила ей помощь? Почему не сказала, что буду ухаживать за могилой, ведь мой дом совсем рядом. А человек в семьдесят пять лет вынужден ездить сюда из Роузлэнда. Хотя, может быть, Джулиана находит в этом определенное успокоение — позаботиться о своей дочери даже после ее смерти.