М Беннетт - Охота

– Так сделай это, – согласилась я, отпивая глоток воды. – я, наверное, примерно сотую часть его и видела.

Генри наклонил суповую миску – от себя, разумеется.

– И как тебе понравилась та сотая часть, что ты видела?

– Я восхищена, – сказала я не хитря.

– Я тоже его люблю.

Такие вещи не говорят просто для того, чтобы поддержать разговор. Он действительно любил свой дом. Это и по голосу было слышно.

– Я это знаю, – шепнула я. – Ты сказал мне об этом на крыше.

– Каждое слово, что я сказал тебе на крыше, чистая правда, – сказал он с нажимом, чуть громче прежнего, и я почувствовала, что снова краснею.

Я заметила, как Шафин прервал разговор и оглянулся на Генри. Только что Генри выдал нас обоих с головой. Но самого Генри это не смущало.

– Где ты побывала? Я имею в виду, в какой части замка?

Пока сменялись блюда – волованы из лобстера, цыпленок в майонезе с вареным картофелем, грушевый пирог, – я рассказывала Генри о его доме. О леднике и оранжерее, о конюшне и псарне. Я рассказывала о комнате, где целую стену занимает карта, о музыкальной гостиной, об оружейной и о винных погребах.

Время от времени он прерывал меня и подсказывал названия, которые я не знала («Комната с картой – это кабинет управляющего имением»), или дополнял информацию о своих далеких предках («Серебряная кольчуга принадлежала Конраду де Варленкуру. Эта кольчуга была на нем, когда он обрел Истинный Крест»).

Потом я дошла в рассказе до библиотеки, и тут Генри повел себя несколько странно. Выпрямился, насторожился, в точности как до того Лара.

– Ты была в библиотеке?

– Да.

– Что ты там видела? – резко спросил он.

– Книги, – ответила я, но он не засмеялся.

Я попыталась сменить тему, почувствовав, что каким-то образом задела чувствительную струну.

– Лучше я скажу, чего не видела – предложила я. – Никакой техники. Нигде в доме. Ни единого компьютера, ни единого телефона. Телевизоров тоже нет. Вы очень серьезно относитесь к своим средневековым правилам, да?

– Иногда старинные обычаи и есть лучшие. – Он с удовлетворенным видом отпил глоток, а я гадала, что он так смакует: вкус вина – или правила своей жизни.

– Слыхала про луддитов?

– Про луддитов?

– Рабочие текстильных фабрик на севере, недалеко от этих мест. Когда началась Промышленная революция, они почувствовали, что машины угрожают их существованию. – Генри зачерпнул ложкой десерт. – Они видели в технологиях «погибель для всего общества». Проще говоря, боялись. Они видели, что с появлением технологий изменится привычный им образ жизни. Один парень, его звали Нед Лудд, решил: пора что-то предпринимать. В тысяча семьсот семьдесят девятом он разбил два ткацких станка на своей фабрике, и с этого началось движение, названное его именем. Движение распространялось, и вскоре организованные группы рабочих стали разбивать машины повсюду.

– Но ты же не разбиваешь машины! – встрепенулась я.

– Нет, – ласково улыбнулся он. – Но мы стараемся ими не пользоваться. Послушай, – продолжал он рассудительно, – мы же не из пещер вылезли. У нас есть автомобили, есть электричество. Мы отвергаем лишь те элементы технологий, которые, на наш взгляд, вредны для общества, нарушают естественный порядок вещей. Подростки превращаются благодаря «Ютьюбу» в миллиардеров, не выходя из своей комнаты, даже не завершив школьное образование. Звезда реалити-шоу может стать президентом США, опыта в политике уже не требуется.

– Иными словами, вы отказываетесь от определенных технологий, не от всех подряд.

– Вот именно.

– Например, от интернета.

– От него – да.

– И от смартфонов.

– И от них тоже.

– И от телевизоров.

– Это уже в-третьих.

– Но возможно ли это? – спросила я. – Эти вещи были изобретены, и теперь они существуют, хотим мы того или нет. Сумеешь ли ты загнать джинна обратно в бутылку?

– На аналогию отвечу аналогией, – сказал он. – Джинн был силой добра, благожелательный дух выполнял три желания и давал человеку то, чего действительно жаждало его сердце. А я вижу тут другую аналогию. Помнишь миф про ящик Пандоры?

Я помнила.

– Пандоре дали ларец, в который заперли все беды мира. Она из любопытства подняла крышку, выпустила зло в мир и не смогла снова закрыть его в ларце. Но я об этом и говорю: как только появляется что-то новое, его уже не отменить.

Генри неторопливо кивнул:

– В этом убедились и луддиты. Их битва была заведомо проиграна. Машины прокатились по ним и раздавили всех, не прошло и ста лет, как технологии захватили весь мир. Но разве это для нас к лучшему?

– Думаю, да, – сказала я. – Ведь не все в технологиях плохо. Потому-то мне и нравится аналогия с джинном, а не с Пандорой. Желания бывают и дурными, и хорошими: от нас самих зависит, что мы выберем. Я думаю, технологии именно таковы. Не все они так уж плохи, а некоторые я бы назвала хорошими.

– Что хорошего принесли нам новые технологии? Приведи три примера.

Я забавлялась – мы спорили, но спорили дружески. Генри гораздо лучше разбирался в этих вопросах, чем я думала прежде. Теперь-то я поняла, что Генри вовсе не оставался несведущим в современных технологиях, он просто решил обходиться без них. И он был очень умен, спорить с ним – одно удовольствие. Может быть, так же славно будет стать его девушкой. Мне припомнился Поцелуй и как он поглаживал мои пальцы, пока мы шли через лес. Может быть, я уже стала его девушкой.

Так, надо сосредоточиться и ответить на его вызов.

– Три примера полезных технологий? Хорошо. «Скайп». «Скайп» соединяет людей. Мир становится ближе. Можно поговорить со старушкой-бабушкой, даже если она живет в австралийской глуши. Лондонский хирург может руководить сложной операцией в деревне Коровьедерьмо посреди пустыни, если там не найдется специалиста. А как насчет кампаний в интернете, за демократию в арабских государствах, за права женщин, поиски пропавших людей? Все это меняет мир к лучшему.

– «Скайп» и кампании в интернете, – подытожил Генри. – Два примера. Третий найдется?

Я еще немного подумала:

– Забавные видеоролики с котятами.

Он чуть вином не поперхнулся:

– Ты серьезно?

– Да, – твердо заявила я. – Все смешное, что попадается в интернете, все эти поразительные трюки, и мемы, и дурацкие фотки, все это имеет ценность. Если благодаря этому миллионы людей улыбаются или избавляются от стресса, расслабляются – разве это не благая сила?

– Отлично, – сказал он и тоже улыбнулся. – Ты перечислила три блага, и то их можно оспаривать. Так сказать, три желания, исполненных джинном. А теперь позволь мне положить на другую чашу многочисленные бедствия из ящика Пандоры. Криминальный интернет: распространение педофилии, жесткого порно и так далее. И даже на мелком крае этой заводи – соцсети тоже не без изъяна. Взять хотя бы троллинг. Это новый кровавый спорт.