Джинн Райан - Харизма

С видимым усилием она принимает более расслабленную позу и смотрит на нас уже не так напряженно.

– Шарлотта могла зацикливаться на том, что делает. Я знаю, что она не собиралась причинять вред вам или кому-то еще. Осознав, какой ущерб нанесло ее исследование и как пресса будет пожизненно преследовать ее, она не смогла это вынести. Она вытирает щеку – на которой нет ни слезинки – и опускает взгляд, чтобы не смотреть нам в глаза.

– Остальное вы знаете. А теперь я надеюсь, что вы оставите меня в покое наедине с моей скорбью.

Я внимательно рассматриваю ее. Все в ее словах кажется слишком хорошо подготовленным. Читая ее эмоции, я вижу тревогу и нечестность. И почему она не пригласила нас войти, как сделал бы нормальный человек в подобных обстоятельствах?

Хотя это выглядит как чрезмерная назойливость, я подхожу ближе.

– Может, вы могли бы облегчить свою скорбь, если бы помогли исправить последствия того, что она сделала.

Она скрещивает руки на груди.

– Я не генетик. Я преподавала литературу.

– Мы просто хотим знать, может остались какие-то заметки или ее компьютер, где могла сохраниться информация о противоядии.

Миссис Стернфилд качает головой.

– Я уже все отдала своему бывшему мужу. Извините.

Извините, ну и дела. И черты ее лица стали более напряженными, когда она упомянула доктора Гордона.

Мы с Шейном используем все обаяние, которым мы теоретически обладаем, чтобы вытянуть из нее больше, но она настаивает, что у нее есть другие дела. Когда она закрывает дверь, я топчусь рядом с Шейном, не зная, что делать дальше.

Я шепотом спрашиваю:

– Видел ее выражение, когда она заговорила о докторе Стернфилд? Мне же не показалось, что тут что-то не то, да?

Он подталкивает меня к машине.

– Нет, она и правда ведет себя как-то странно.

– Она что-то скрывает. Что, если доктор Стернфилд оставила после себя лабораторию, вместе с шимпанзе?

– Я как-то сомневаюсь, что ее мама станет заботиться об обезьянах. Может, то, что она скрывает, совершенно не имеет к этому отношения, например у нее есть самогонный аппарат. Она была одета подходяще для похода.

Я рывком открываю свою дверь.

– Самогон? Серьезно?

Шейн пожимает плечами.

– Почему нет? Люди постоянно делают что-то неожиданное. Никто не ожидал, что ты согласишься принять CZ88. Или проведешь день со мной.

Мы забираемся в машину, но вместо того чтобы завести двигатель, я неотрывно смотрю на домик с островерхой крышей.

– Как ты думаешь, она заметит, если мы быстро пробежимся вокруг дома и заглянем в окно.

Шейн восклицает:

– Ох да, однозначно заметит. А что ты ожидаешь найти?

– Понятия не имею, я просто не хочу так легко сдаваться.

– Это я понял, чудо-девочка, но нам пора уезжать, пока она не вызвала полицию.

Я неохотно завожу двигатель, и мы выезжаем из тупика. Но мы уезжаем не слишком далеко. В полумиле дальше по дороге я сворачиваю на неасфальтированную дорогу, которая ведет к началу пешего маршрута. За поворотом обнаруживается небольшая парковка, скрытая от дороги стеной деревьев. На ней стоит несколько машин – в основном «субару» с креплениями для велосипедов, которые прямо-таки кричат: «Турист с северо-запада». Я паркуюсь и глушу двигатель.

Шейн усмехается.

– Хорошо, детектив Холлингс, а каков ваш следующий шаг? Или вы привезли меня сюда с порочными целями?

Он слегка отклоняет свое сиденье назад.

– Мы должны подождать, пока она не уйдет, а потом как-нибудь забраться в ее дом.

Он поворачивается ко мне с неожиданно серьезным видом.

– Блондиночка. Я поехал, чтобы составить тебе компанию, но я сомневаюсь, что доктор Шарлотта оставила какое-то противоядие. Если бы она это сделала, у ее мамы не было бы никаких оснований его скрывать, ведь она могла поделиться им и выставить свою дочь героем.

– Тогда о чем она лжет?

– Я не знаю. Но я не думаю, что на это стоит тратить больше времени. Не сейчас, когда у нас его, возможно, не так уж и много.

Несколько мгновений мы безрадостно смотрим друг на друга.

Я обхватываю себя руками.

– Так, а на что мы должны тратить свое время? Записывать еще больше видео «посмотрите если я умру»? Я хочу помочь с поиском противоядия.

– И я тоже. А это значит, что мы должны передать «Nova Genetics» всю информацию, которая у нас есть. Возможно, это значит, что мы должны передать информацию и другим исследователям, которые могли бы нам помочь.

– Кому, например?

Он потягивается, высунув руку из окна. На нее садится крошечный мотылек.

– Со мной связался кое-кто из «VidaLexor».

– «VidaLexor»? Но они против генной терапии.

– Они против безответственного использования генной терапии. Они хотят поработать с нами, чтобы снять последствия CZ88. Все на условиях полной открытости.

– Почему?

Он крутит рукой, но мотылек не улетает.

– Чтобы показать, какие они хорошие. Отличный PR, если они спасут положение.

– Мне не интересно делать их героями.

– Ага. Ты сама хочешь быть героем.

Я откидываюсь назад.

– Это нечестно.

Ладно, может быть, какая-то часть меня хочет что-то доказать людям типа Хита Робертса или тем судьям с научного конкурса, которые унижали меня, но моя основная задача – выживание.

– По крайней мере, поговори с этим парнем. Я встречаюсь с ним в пять.

– Но я в это время встречаюсь с Джеком.

Он закатывает глаза.

– Серьезно? Разве возможность найти противоядие не более важна, чем обнимашки с красавцем?

Я смотрю в щель между деревьями – в направлении улицы, где живет миссис Стернфилд. Насколько сложно будет проникнуть к ней в дом? Все это похоже на детективный сериал, но моя жизнь в последнее время превратилась в нечто странное.

Шейн поглаживает то место на руке, откуда наконец улетел мотылек.

– Блондиночка, мы не собираемся вламываться к ней дом. До тех пор, пока ты не сделаешь кое-что более умное. Пойдем со мной сегодня. Мы сможем использовать наши сверхчувства, чтобы понять, насколько тот человек честен. Тебе придется признать, что хотя бы попробовать стоит.

С его логикой сложно спорить, особенно когда я представляю себе Хлою, которая неподвижно лежит, опутанная всеми этими трубками, или, что еще хуже, Розу.

– Ладно.

Мой живот бурчит, напоминая, что уже прошло время обеда. Мы заезжаем в ближайший маленький городок и паркуемся перед кафе, где завтрак подают весь день. Склонившись над полной тарелкой гренок с беконом в кленовом сиропе, я пишу Джеку, что приеду сегодня немного позже, потому что мне нужно посетить врача.

Шейн предлагает отвезти нас в «VidaLexor». Я чувствую себя сонной из-за того, что съела слишком много углеводов, так что я соглашаюсь на его приглашение. Я откидываю свое сиденье как можно дальше назад, игнорируя комментарии Шейна по этому поводу, сворачиваюсь клубком и засыпаю, как только мы выезжаем на скоростное шоссе.