Джонатан Келлерман - Дочь убийцы

Припарковав машину перед мотелем, она принесла дорожную сумку и ноутбук в номер, пропахший лизолом и вареными яйцами. Там раздвинула занавески, чтобы держать «Эскейп» в поле зрения, села на матрас, словно набитый орехами разной величины, и попыталась подключиться к Интернету, но не смогла. Она повторила попытку – и снова безрезультатно.

С четвертой попытки сеть объявила о своем появлении слабым писком.

На запрос «роджер агнес уэттер теодор джейн ван кортландт» поисковик сразу же выдал три ссылки.

А если точнее, то одну, повторенную трижды.

Обе супружеские пары были членами оргкомитета мероприятия по сбору средств. Почти пятнадцать лет назад, отель «Балтимор», центр города, роскошный банкет в пользу переизбрания члена сената штата Селин Маккинни. Сведения из архива на сайте компании, специализировавшейся на организации мероприятий.

Маккинни представляла богатую западную часть города, в которую входил и дорогой район Санта-Моника, где жили ван Кортландты. В ее избирательный округ не входил дом Уэттеров в Энсино, но тогда супруги жили в Северной Калифорнии, и поэтому дело было в чем-то другом.

Из симпатий политика извлекают пользу не только жители его округа.

Грейс ввела в строку поиска сенатора Маккинни и получила ссылку на биографию в «Википедии». Законодатель, получивший прозвище Госпожа Умеренность, выиграла те выборы, но восемнадцать месяцев спустя умерла от сердечного приступа.

Родившаяся в богатой семье, Селин за несколько десятилетий на службе у народа приобрела влияние и высокие должности. В момент смерти она уже довольно долго возглавляла постоянную сенатскую комиссию по страхованию. В ее сферу ответственности входили «страховые договоры, соглашения о возмещении убытков и гарантийные обязательства».

Эту женщину стоило поддерживать таким, как Роджер Уэттер-старший. Кроме того, она была членом комитета по лицензированию дантистов, что могло связать ее с доктором ван Кортландтом.

Психотерапевт продолжила поиск в Интернете, время от времени поглядывая на арендованный внедорожник за окном. Один раз ей пришлось выйти – двое подростков, лет пятнадцати, с дорогими десятискоростными велосипедами, начали слоняться у машины, поглядывая на торцевую дверь. Дешевый мотель, непрестижный район, но эти двое были хорошо одетыми, упитанными и ухоженными. Пара богатеньких деток, приехавших на велосипедах из крикливых особняков на склоне холма к востоку от мотеля? Пристальный взгляд Грейс заставил их ретироваться. Слабаки.

Блейдс вернулась к своему ноутбуку и попыталась комбинировать «селин маккинни» с «роджер уэттер», «агнес уэттер», «аламо эджастментс», «афера со страховками». Когда это не принесло результата, она добавила к списку другие преступления: «подкуп», «вымогательство», «жульничество», «обман», «мошенничество».

Тоже безрезультатно.

Тогда Грейс позвонила Уэйну Кнутсену.

Записанная на автоответчик фраза была краткой, почти враждебной – неожиданно для человека, который дважды помог ей.

– Это я. У Селин Маккинни была дочь?

Собирая вещи, Грейс краем глаза заметила движение за окном. Парочка подозрительных подростков вернулась, и один из них стоял, небрежно прислонившись к правой фаре внедорожника.

Как будто это его машина.

Доктор выскочила из номера, быстрым шагом подошла к двери водителя, бросила свои вещи в машину, завела двигатель, нажала на педаль газа и задом рванула с места, так что парень потерял равновесие и вскрикнул.

Она выехала с парковки у мотеля, поглядывая в зеркало заднего вида. Подросток удержался на ногах, но был явно шокирован – рот открыт, руки вскинуты вверх, словно он апеллировал к небесам.

Не в силах поверить, что кто-то способен на такое .

Потрясенный, что есть люди, которым наплевать на него.

Привыкай к реальности, испорченный маленький ублюдок .

Двенадцатилетняя Грейс жила с двумя чужими людьми в большом, красивом доме в Хэнкок-Парк.

Прекрасно. До поры до времени. Когда-нибудь это закончится – девочка знала жизнь. Несколько лет в одном месте, несколько в другом… никогда не знаешь, что будет завтра.

Но Блейдс прекрасно понимала, что попасть к Малкольму и Софи было необыкновенной удачей. И была полна решимости научиться как можно большему, пока она им не надоела.

Помимо того что дом был большим и красивым, чистым и приятно пахнувшим, что под ее спальню отвели огромную, удобную, а теперь уже изящно обставленную комнату, Малкольм и Софи были лучше всех, кого ей когда-либо приходилось видеть.

Они не мешали ей иметь свое мнение, не досаждали своими желаниями. Возможно, потому, что Малкольм был психологом и специализировался на детях. Хотя своих у него не было.

А может, дело было не только в этом. Примерно через месяц Грейс начала думать, что они с Софией действительно заботятся о ее комфорте, питании и общем благополучии. Однако они никогда не притворялись родителями, не просили, чтобы их называли мамой и папой. Девочка не могла сказать, как бы она отреагировала на такую просьбу. Она никогда никого не называла этими словами.

Поразмыслив над этим, Грейс решила соглашаться на все, что они хотят, если это не принесет ей вреда.

Все что угодно, лишь бы остаться в этом раю.

Прошло несколько месяцев, и она по-прежнему называла их Малкольмом и Софи, а Софи обычно обращалась к ней «дорогая». Малкольм же лишь иногда называл ее Грейс, а по большей части – никак. Словно их разговор никогда не прерывался и в формальностях не было нужды.

Девочка начала воспринимать приемных родителей как двух новых друзей. Или скорее компаньонов – ей нравилось это слово, звучавшее немного необычно и похожее на французское.

Как слово «соотечественник». Или «коллега», хотя это было более официально.

Итак, теперь у нее были компаньоны , гораздо старше и умнее, у которых можно многому научиться. И вдобавок богатые.

Однажды Блюстоун спросил, не думала ли она о том, чтобы пойти в школу.

Вопрос испугал и немного рассердил ее, как будто она наконец наскучила Малкольму и он решил куда-нибудь ее сплавить.

– Никогда, – ответила Грейс, и голос выдал ее чувства. Ей пришлось крепко сжать руки, чтобы они не дрожали.

Приемный отец кивнул и потер свой большой подбородок – признак того, что он столкнулся с чем-то загадочным.

– Вполне логично, все равно тебе не подберешь класс… с такими же блестящими способностями. Ладно, тогда продолжим домашнее обучение. Должен признаться, мне самому нравится… искать материал, который станет для тебя серьезным вызовом. Просто хотел убедиться, что тебе не одиноко.