Элизабет Хейтер - Похищенные

Черт возьми, Джек прав. Уолтер Уиггинс вполне может оказаться Массовиком-затейником.

В руках у Эвелин была стопка фотографий. Она просмотрела их все очень внимательно, стараясь запомнить лица девочек и фон, на котором их сфотографировали. Многие снимки были сделаны в парке – в детстве Эвелин жила поблизости. На других на заднем плане виднелось здание начальной школы. Как же Уолтеру удалось подобраться к детям с фотоаппаратом? И зачем ему это понадобилось? Потому что он всего лишь вуайерист и не может подойти к ребенку достаточно близко, чтобы удовлетворить свои преступные желания? Или он выбирал новую жертву похищения?

Эвелин не верила, что Уолтер – Массовик-затейник, но только потому, что на него ополчился весь город и у него просто не было возможности приблизиться на улице к какой-нибудь девочке. Однако либо она ошиблась на его счет, либо у него есть фотоаппарат с мощнейшим зумом.

Осторожно завернув снимки в пакет, Эвелин вернула их на место. Некоторое время она раздумывала, задвинуть ли крышку до конца, но все же решила оставить зазор в полсантиметра, как и было.

В гостиную она вернулась охваченная волнением. Джек и Уолтер в полной тишине буравили друг друга взглядами.

Неужели она совершила глупость, потребовав снять пост наблюдения у дома Уолтера и отправить полицейских следить за Дарнелом? Что, если Уолтер воспользовался этим, чтобы похитить Лорен?

Срочно нужно было взять Уолтера в разработку, а для этого требовался хорошо продуманный план.

– Нам пора, – сказала Эвелин Джеку и направилась к выходу, прежде чем он успел отреагировать.

– Что? – выпалил Джек ей в спину. – У вас, может, и не осталось вопросов к нему, а у меня их еще полно!

– Идемте! – крикнула она. Перед мысленным взором одна за другой проносились фотографии девочек.

Ни Бриттани, ни Лорен среди них не было. Возможно, потому, что Уолтер уже забрал их. И возможно, на снимках есть его следующая жертва.

Лица девочек, увиденные на фотографиях, кружились в голове Эвелин, и ее вдруг затошнило. Этот хоровод вынес на поверхность памяти страшные воспоминания, которые она много лет держала под спудом. С трудом сглотнув ком в горле, Эвелин протянула Джеку ключи от машины.

– В чем дело? – сердито спросил он. – Надо было продолжить допрос.

– Я объясню по дороге. Садитесь за руль.

Чертыхаясь сквозь зубы, Джек отодвинул водительское сиденье, втиснулся за руль, и машина покатила к полицейскому участку.

Эвелин молчала, и он не выдержал:

– Ну, будете объяснять?

– Я нашла в бачке унитаза фотографии девочек. Ровесниц Бриттани и Лорен.

Джек покосился на нее без особого удивления, хотя его пальцы крепче сжались на рулевом колесе.

– Я же говорил. Он больной. Грязный ублюдок! Это он Массовик-затейник.

– Надо поговорить с Томасом. Пусть добьется ордера на обыск.

– И как, интересно, он это сделает? Вы не имели законного права лезть в бачок унитаза.

– Да, – вздохнула Эвелин. – Я не знаю, как получить ордер. Но я слышала, что в участке есть фотографии всех учеников начальных школ. Я могу опознать девочек, которых видела на снимках Уолтера.

Джек нажал на педаль газа.

– Это мысль. Сколько их было?

– Двенадцать.

– Двенадцать?! – Он выругался сквозь зубы.

Эвелин, отвернувшись, уставилась в окно, в темноту.

Было за полночь, улицы опустели, поисковые отряды разошлись по домам.

Может, зря она так быстро сбежала от Уолтера? Наверное, надо было остаться и добиться от него разрешения осмотреть дом всеми правдами и неправдами? Но она хотела поскорее установить личность девочек на снимках, потому что им могла грозить опасность.

А вдруг Лорен заперта в одной из комнат дома Уолтера Уиггинса, связана и не в состоянии позвать на помощь? А вдруг Бриттани тоже там? Какого черта они просто взяли и уехали?..

Тошнота усилилась настолько, что Эвелин поняла: ей с собой не совладать.

– Джек, остановите машину. Остановите!

Он резко затормозил, и Эвелин, в спешке отстегнув ремень безопасности, выскочила на асфальт. Ее вырвало. Из глаз брызнули слезы, а в памяти ярко вспыхнули картинки прошлого, которые она столько лет старательно вытесняла в самые дальние уголки сознания. Вспыхнули так ярко, словно это случилось вчера.

В ноздри как наяву ударил запах дешевой водки, которым пропитался старенький дом, где они с матерью жили двадцать лет назад. Отец Эвелин умер за четыре года до этого, и она почти не помнила его лица. Мать упорно старалась найти ему замену, приводя в дом мужчин одного за другим. Никто из них не задерживался надолго. Большинству на девочку было наплевать, а от злых дядек, которые могли влепить подзатыльник, она научилась прятаться.

Но один был не таким, как все. Эвелин даже имени его не знала, так быстро все случилось. Просто очередной мамин парень съехал, и на его место пришел он. Выглядел тот мужчина вроде бы нормальным – не пьяный и не укуренный, как все остальные. Но в его глазах был какой-то странный хищный блеск, и Эвелин сразу поняла, что от него лучше держаться подальше.

Он тоже сохранял дистанцию целых две недели. А потом, однажды ночью, мама легла спать одна в гостиной на диване. Эвелин в своей спальне сидела в кровати, доделывая домашнее задание при свете настольной лампы, – верхний свет девочка в подобных случаях всегда гасила, чтобы никто не догадался, что она не спит так поздно.

Дверь медленно открылась, и Эвелин увидела удивление на лице стоявшего на пороге мужчины. Он думал застать ее спящей. Но это его не смутило. Он вошел, закрыв за собой дверь, и молча двинулся к ней. Эвелин испуганно вскочила с кровати, отбежала в угол, а он приближался, расставив руки, словно хотел этим жестом ее успокоить.

Девочка прижалась спиной к стене. Спальня вдруг будто сузилась до микроскопических размеров, бежать было некуда, негде спрятаться. По ее щекам покатились слезы. Мужчина надвигался – казалось, его ладони вот-вот коснутся ее лица. Эвелин вскинула руки, защищаясь, но он схватил ее и бросил на кровать. Она приземлилась на тетрадку с пружинкой, которая больно впилась в спину. Он навалился сверху, начал срывать с нее пижаму. Девочку затошнило от его омерзительного дыхания и собственного страха.

Она принялась отбиваться, колотить его маленькими кулачками, и тогда он дал ей затрещину – с размаху, так что у нее из носа пошла кровь и не осталось сил сопротивляться. Зато она нащупала рядом с собой остро наточенный карандаш и сжала его, пока еще не зная, что будет делать дальше. Мужчина уже успел расстегнуть джинсы, и, как только он спустил их до колен, Эвелин ударила его карандашом в бедро. Грифель воткнулся глубоко, пробив кожу и застряв в мышце. Насильник заорал, запутался в спущенных штанах и грохнулся на пол, а Эвелин бросилась вон из комнаты, громко призывая на помощь. Но мать даже не пошевелилась на диване. Тогда девочка помчалась в ванную – единственную комнату с замком во всем доме. Она успела задвинуть щеколду в последний момент. Насильник с воплями забарабанил в дверь кулаками, створка задрожала, и ясно было, что она долго не выстоит. Всхлипывая, девочка легла на пол и забилась под ванну, но тут до ее слуха донеслись звонок из прихожей и крики – полиция требовала открыть. Эвелин выползла из-под ванны, встала и прижалась ухом к двери.