Мэри Кларк - Всё сама

Мысли Раймонда вернулись к моменту, когда он обнаружил тело. В паре шагов от кровати был распахнутый сейф, драгоценности валялись на полу. А ведь он мог и прикарманить что-нибудь или даже забрать все! Мало ли. Может, это тоже сделал преступник. А вывезти украденное в тележке с посудой было бы проще простого.

Однако если бы охрана что-то заподозрила, обыскали бы его самого и тележку. И тут Раймонд ужасно на себя разозлился. Он понял: стоило лишь прикрыть дверцу сейфа, и никто не подумал бы о краже! Тогда он мог скрыться с драгоценностями, и ни одна душа ничего не заметила бы.

Раймонд жалел о случившемся еще по одной причине – леди Эм славилась щедрыми чаевыми. «С какой стороны ни глянь, а я в убытке», – подытожил он.

Люкс, где жила миссис Хейвуд, опечатали, и сейчас Броуд обслуживал профессора и Бренду. Оба ему не нравились: Лонгворт едва обращал на него внимание, а Бренда изводила просьбами.

Знакомый уже позвонил ему насчет гонорара за новость: деньги перевели и пообещали дополнительную награду, если он разузнает побольше. Раймонд заверил, что сделает все возможное, хотя сомневался в успехе.

В его маленькой кухне зазвонил телефон: Бренда Мартин просила чаю, крошечных сэндвичей и пирожных. «Сметет все до крошки», – подумал Раймонд.

Тысячеликий сузил круг подозреваемых и сосредоточился на Бренде Мартин: ключ от номера леди Эм был только у нее. В тот вечер старухе явно нездоровилось, и помощница, конечно же, навестила ее.

Он поправил галстук и пошел в столовую, представляя, как встретится с Брендой. Хотелось сказать ей что-то вроде: «Ешьте на здоровье, мисс Мартин, ведь ужинать вам больше не придется».

Роджер не слышал возгласа: «Хватайте его, он тонет!» Не понял, что его втащили в лодку и закутали в одеяло. Заревел мотор, но ему было невдомек. Точно также он не почувствовал, как его подняли и перенесли через перила.

Он все еще был в океане и погружался под воду. Волны сомкнулись над головой, он не мог дышать.

Пирсон только расслышал, как рядом кто-то сказал: «Несите в лазарет. Его нужно согреть». После этих утешительных слов он уснул.

Алвира вернулась в номер, прижимая к груди сумочку. Вилли удивился, увидев, что жена первым делом закрыла дверь на замок.

– Что происходит?

– Сейчас увидишь, – прошептала она. – И говори как можно тише.

Алвира вытащила ожерелье Клеопатры и протянула мужу.

– Это именно то, о чем я думаю? – спросил он.

– Да.

– Откуда оно у тебя?

– Мне дала его Селия.

– А она где его взяла? Только не говори, что она задушила бедную женщину.

– Вилли, ты не хуже меня знаешь, что Селия Килбрайд – не убийца и не воровка.

Алвира пересказала все, что слышала.

– Понимаешь, как она боялась? Если бы ожерелье нашли у нее, никто не поверил бы, что леди Эм отдала его сама.

– Да, – согласился Вилли. – И что теперь делать? Я не хочу, чтобы изумруды нашли у тебя. Дело пахнет смертным приговором.

– Ты прав, и поэтому храниться оно будет у тебя. Так надежнее всего.

– А что дальше?

– Леди Эм хотела передать ожерелье Теду Кавано. Она согласилась, что сокровище принадлежит народу Египта.

– Главное, чтобы меня не обыскали, – спокойно заметил Вилли.

Он встал и положил ожерелье в карман брюк, где оно тут же образовало заметную выпуклость.

– Когда наденешь пиджак, никто не увидит, – успокоила жена.

– Надеюсь. – Вилли помолчал и спросил: – Что теперь?

– Ты же знаешь, я хороший детектив.

– Ты что, решила взяться за это преступление? – заволновался он. – Не забывай, мы имеем дело с убийцей, который упустил желанную добычу!

– Понимаю. Но давай лучше подумаем. Леди Эм сказала, что Роджер Пирсон и Бренда ее обманывают.

– Мы слышали, как Пирсон ругается с женой. И в тот же день он погиб – черта с два это просто совпадение.

– Именно. А вскоре убили леди Эм. Кстати, Вилли, я все думаю: Роджер сам упал за борт или ему помогла Ивонн?

– Ты же не хочешь сказать, что она его столкнула? – недоверчиво спросил Вилли.

– Я ничего не говорю, просто рассуждаю. Они не испытывали друг к другу теплых чувств. Сегодня Ивонн с подругами приходила послушать Селию, и я что-то не заметила, чтобы миссис Пирсон сильно горевала по мужу. Теперь, когда леди Эм мертва, а Роджер погиб, никто не спросит, куда он девал хозяйские деньги. К счастью для Ивонн.

Алвира и Вилли переглянулись.

– Думаешь, Ивонн убила и леди Эм? – спросил он.

– Вполне возможно.

– А как же слухи об этом воре, Тысячеликом?

– Не знаю. Даже не знаю, – задумчиво сказала Алвира.

Наступило время ужина, и гости собрались в столовой. Профессор Лонгворт, Ивонн, Селия и Бренда расположились за одним столом. По соседству с ними сидели Алвира и Вилли, Майклсон, Тед Кавано и Анна Демилль. Разговор в обеих компаниях не клеился.

– Акупунктура творит чудеса, – сказала Теду миссис Мехен. – Не представляю, что бы я без нее делала. Иногда мне даже снится, что в тело вонзаются тоненькие иголочки. И когда я просыпаюсь, чувствую себя намного лучше.

– Да, знаю, – ответил молодой человек. – Моя мама лечит акупунктурой артрит, и ей очень помогает.

– У вашей мамы артрит? – удивилась Алвира. – Она не ирландка случаем?

– В девичестве ее звали Морин Бирнс. А мой отец – ирландец наполовину.

– Я спрашиваю потому, что артрит считают ирландской болезнью. У меня на этот счет такая теория: наши ирландские предки подолгу оставались на холоде, собирая торф для очагов. Сырость просочилась в их ДНК.

Тед рассмеялся. Какая все-таки славная женщина!

Анна Демилль была не в силах долго молчать.

– Мистер Кавано, я видела вас в баре с мисс Килбрайд. И на ее выступление вы ходили. Мне кажется, она прекрасный оратор. А вы как думаете?

– Согласен, – чуть слышно ответил Тед.

Вилли беспокойно поглаживал карман и радовался, что Алвира не втянула его в разговор про акупунктуру. Она все время настаивала, чтобы он прошел несколько сеансов и полечил больную спину. И неловко было слышать, что мать такого смышленого парня, как Тед, верит в иглоукалывание.

Майклсон слушал без особого интереса, потом увидел в зале владельца «Королевы» – тот прохаживался и беседовал с пассажирами. Похоже, успокаивал их.

Девон бросил взгляд на соседний стол. Там сидели теперь всего четыре человека, и лица у всех были несчастные. В их сторону как раз и направился Грегори Моррисон. Чем дольше агент Интерпола смотрел на него, тем сильнее злился. «Просто я не люблю критику в свой адрес», – успокоил он себя.

Хотелось послушать, о чем говорят соседи, однако он не разобрал ни слова. К тому же Анна Демилль отвлекла его, погладив по руке и нежно спросив: