Флориан Лафани - Обратный отсчет

– Сколько времени вас везли?

– Не знаю… Минут двадцать – тридцать.

Уэйн бросил быстрый взгляд на зеркало. Клара немедленно послала имейл Дэни, чтобы тот составил максимально точную карту, отталкиваясь от места похищения и с учетом плотности дорожного движения в тот день и час; она хотела получить список возможных адресов. Возможны тысячи вариантов, но в первую очередь надо будет отработать самые вероятные места.

– По дороге вы не слышали, о чем они говорили? Может быть, упоминали какое-то место, направление?

– Нет.

– Сколько человек участвовало в вашем похищении?

– Ни малейшего понятия.

– Продолжайте. Что произошло после того, как вас пристегнули к решетке?

– Один человек стоял на ногах и с презрением смотрел на нас. Он постоянно повторял, что мы поможем ему осуществить его план. По поведению остальных я понял, что никто не знает, что с нами будет. Никто, кроме него, я хочу сказать.

Трайс замолчал, словно проверяя, не забыл ли чего.

– Он был вооружен и снимал нас на видео.

– Вы могли бы его обрисовать?

– Пожалуй, нет. Было темно. Свет падал на нас, а он оставался в тени. Я плохо его различал; только силуэт. Он был высокий и стройный. Судя по голосу, я бы сказал, что ему немного за тридцать.

– Что он сказал вам затем?

– Указал пальцем на троих, в том числе на меня. Последних прибывших, как я думаю. Мы должны были известить тех, с кем контактировали в «Фейсбуке», что нас похитили. Но не говорить этого прямо. Он просил нас придумать, как это сделать, даже подбадривал. Насмехался над нашими ответами, когда они ему не нравились. Но в конце концов мы придумали.

– Да, мы видели статусы. Откуда он узнал, что у вас есть аккаунт на «Фейсбуке»?

– Не представляю. Мы так и не поняли, чего конкретно он от нас хотел, но у нас не было другого выбора, кроме как подчиняться ему. Мы не могли разговаривать друг с другом, потому что находились под постоянным наблюдением видеокамер и охранника в черном. А потом…

Он замолчал, а когда после небольшой паузы продолжил, его лицо исказилось от душевной боли.

– Потом он убил человека. Перед камерой. Мне кажется, я никогда не смогу забыть эту картину. Он нажал на спусковой крючок и пристрелил его с совершенно естественным видом, как будто от него этого ждали. После повернулся к нам и сказал: «Я убил Свена». И вышел.

Уэйн бросил взгляд на одностороннее зеркало, и Кларе на мгновение показалось, что он ищет ее. Он подождал несколько секунд, давая Уильяму Трайсу время прийти в себя, и продолжил:

– Вы узнали кого-нибудь среди находившихся рядом с вами людей?

– Нет.

– Какой-нибудь предмет обстановки комнаты вам запомнился?

– Нет, у меня не осталось о них четких воспоминаний.

– Вас кормили?

– Да, очень мало. Вода, хлеб. Больше ничего.

– Вы знали, что ваша жизнь зависит от результатов голосования?

– Да. Он объяснил нам правила этой мрачной игры. Он смеялся, а мы были в ужасе от мысли, что один из нас должен по результатам голосования умереть. Он нам объяснил, что это будет «как на телевидении».

– Как было организовано ваше освобождение?

– Неожиданным образом. Он мне сказал, что я набрал наименьшее количество голосов, и увел в соседнюю комнату. Я уже приготовился к смерти. И пустота… Помню, я очнулся один, в пустой комнате, с кляпом во рту. Потом я услышал громкий шум снаружи. Люди выломали дверь… Дальнейшее вы знаете.

Допрос продолжался больше часа. Уэйн дотошно расспрашивал Трайса о его взаимоотношениях с другими заложниками, о его жизни до похищения. Когда Уильям начал проявлять признаки усталости, психолог, находившийся в комнате наблюдателей, предложил прерваться на несколько минут. Показания свидетеля требовались как можно скорее, но, если бы они начали на него давить, это могло только ухудшить дело. К сожалению, ситуация вышла из-под их контроля. Неизвестно откуда возник адвокат, потребовавший встречи со своим клиентом. Удивленный Марк Чемберс заколебался, но, поскольку помешать ему не было никакого способа, позволил войти в допросную. Трайс едва взглянул на него, оставшись равнодушным к вторжению.

– Здравствуйте, я мэтр Крамп. Мой клиент устал, и, поскольку у вас нет против него никаких обвинений, он вернется домой; в случае необходимости вы сможете официальным образом вызвать его на допрос завтра.

– Но он главный свидетель по очень важному делу! – запротестовал Уэйн.

– Я сказал: завтра. А пока что попрошу вас, будьте любезны, пропустите нас.

– Ни единого слова прессе, иначе мы выдвинем против вас обвинение в соучастии.

Мэтр Крамп улыбнулся этой угрозе, мало связанной с реальностью.

Клара была в бешенстве. Она подошла к Уэйну в коридоре, когда заложник и его защитник уходили.

– Кто он такой, этот адвокат? Как он мог оказаться здесь так быстро?

– Не знаю. Точно так же, как не знаю, кто такой этот Уильям Трайс, чья судьба, похоже, волнует важных лиц, – ответил Уэйн.

– Я никак не могу поверить в его историю, а его освобождение вообще бессмысленно. От нас что-то ускользнуло, он нам не все рассказал. Вызывайте его завтра на утро, проверим, выдержит ли он интенсивный допрос.

– Клара, не будем же мы его пытать!

– Не будем, но ты сам видишь: он отвечал тебе так, будто читал заученный текст.

Клара по одному перебирала в уме элементы, которые обычно помогают решить ситуацию с захватом заложников:

• личность захвативших заложников;

• место захвата;

• требования;

• связь между заложниками;

• переговоры с захватчиком;

• свидетели.

Ответов на эти вопросы не было. Что это освобождение давало Альбану М.? С самого начала у Клары сохранялось ощущение того, что она опаздывает и ею манипулируют на расстоянии; ни то ни другое ей не нравилось. В управлении уголовной полиции делать ей было больше нечего, и она, разочарованная, отправилась в свое бюро.

45 минут спустя

Дом номер 12 по Эшбридж-стрит, расположенной в квартале Мэрилебон, возле Бейкер-стрит, выглядел хмурым и мрачным: фасад из красного кирпича, закрытые ставни. Том подошел к двери и прочитал под грязной и вытертой кнопкой звонка «Трент». Дженни тем временем, пытаясь разузнать побольше, разговаривала с дамой, стоявшей перед «Уэрдони-гестхаус» – скромным пансионом, состоящим из нескольких домов дальше, дающих постояльцам кровать и завтрак.

– Конечно, бывают гости! Наверняка друзья. Он очень приятный молодой человек. Но я уже давно его не видела. Несколько недель.

– А этого парня вы не встречали? – спросила ее Дженни, достав из сумочки фотографию Эразма, сделанную на одной студенческой вечеринке и случайно не отправившуюся в свое время в мусорную корзину.

– Не помню. Но может быть. Как я вам говорила. Посетителей было много.