Вадим Голубев - Облом. Детективы, триллеры, рассказы разных лет

Нынче в Канаде над всеми висит угроза безработицы. А ведь еще недавно владельцы мелких бизнесов чуть ли не за рукав тащили к себе людей просто гулявших по улице — лишь бы работали. Теперь приткнуться куда-нибудь очень сложно, и выбирать не приходится. Согласно закону, иностранцев берут только туда, где не хотят работать канадцы. А канадцы хотят работать даже с радиоактивными материалами. Видел Терентий и другое — кварталы сплошной безработицы, половина населения которых уже к полудню пьяна в хлам. Видел он и побирающихся, некогда благополучных людей, раздавленных кризисом. Терентий наблюдал нищих во многих странах. В Турции, в Египте, в Святой земле — в Иерусалиме тянулись за подаянием холеные, никогда не знавшие труда руки. Там эта публика поколениями занимается нищенством, передавая от дедов-прадедов внукам-правнукам свое ремесло и места попрошайничества. Никогда не забудет Терентий старую еврейку в Иерусалиме, которая завершив свой «рабочий день» аккуратно складывала банкноты, а мелкую разменную монету швыряла горстями в воздух, осыпая денежным дождем себя и прохожих. В Канаде было иначе. Конечно, попадались представители «династий», но большинство стали побирушками сравнительно недавно. Одни, окончив «работу», прихватывали в магазине бутылочку и, сев в собственную машину, ехали домой, где их ждал ужин. Другие в ночлежку-шелтер, где их тоже ждал ужин, чистая постель, а утром завтрак и сухой паек на целый день. Эти могут позволить себе выпивку лишь на следующее утро. Появление в шелтере в нетрезвом виде категорически запрещено и карается изгнанием оттуда. Для начала на две недели. Если бродяга снова проштрафится — его изгоняют из ночлежки навсегда. Немало в Канаде и таких, кто решил жить на улице, перебиваясь зимой в раздаваемых полицией пуховых спальных мешках. Жестко спать, заедают вши, если подали мало — приходится искать в урнах объедки. Зато — свобода, полная независимость от общества, отсутствие каких-либо обязанностей. Видел Терентий таких в Германии и во Франции, и даже в благополучной Швейцарии. Там они держались все вместе. Здесь, в Канаде каждый существует отдельно, полагаясь лишь на себя самого. Только в одном случае канадские нищие сбиваются в кучу — когда не хватает на выпивку.

— Вольно без работы гулять, — вспоминал

Терентий слова Некрасова, глядя на мордоворотов, трясущих пустыми стаканчиками с призывом подать.

Терентий никогда не подавал нищим. Гуляя по Торонто в один из своих немногих выходных, он увидел такую картинку. К сидевшей на лавочке молодой китаянке примостился седобородый, краснорожий и упитанный бродяга.

— Не будет ли у вас четырех долларов на кофе старому больному человеку, мэм? — пробасил он окутывая воздух перегаром.

— Я бы подала, будь уверена, что вы будете пить именно кофе, — ответила та.

— Разумеется, кофе, мэм! Кофе, кофе и только кофе!

— По-моему, вы предпочитаете более крепкие напитки, — неуверенно произнесла китаянка, открывая сумочку.

На обратном пути Терентий вновь наткнулся на седобородого. Тот, вероятно, расколол китаянку не только на «кофе», но и на «сэндвич», и теперь блаженствовал с бутылкой пива в руке. Рядом валялась пустая 50-граммовая бутылочка из-под виски.

— Пьет открыто, не боится, — подумал Терентий. — А чего ему бояться? Задержит полиция? Сто баксов штрафа за распитие в неустановленных местах он никогда не заплатит. Больше чем на сутки за это его не посадят. Все — крыша над головой, да еще помоют и покормят бесплатно. Принудительных работ дадут не больше двух суток и то — вряд ли, поскольку кризис.

Помнил Терентий и американские телепрограммы. Там принялись бороться с попрошайничеством, которое, как и в Канаде, все больше стало походить на вымогательство. Особенно запомнился сюжет: белая старушка подала пожилому негру. Не успела она отойти, как тот достал из сумки бутылку виски и со счастливой улыбкой сделал большой глоток. «Не подавайте на улице! — предупреждали американцев. — Ваше подаяние будет пропито или потрачено на наркотики. Если вы действительно хотите помочь нуждающимся, передавайте ваши деньги муниципальным органам. Они решат вопросы бесплатного питания, бесплатной раздачи продуктов и хозяйственной утвари неимущим». Терентий, когда имел лишние деньги всегда использовал эту форму помощи. Он не проходил мимо девчат из «Армии Спасения», ежившихся в легких шинельках под пронизывающим торонтским ветром. Они стоят на главных улицах города, на станциях метро, собирают на подарки для бедных людей к Рождеству и другим праздникам. Скольких спасла эта Армия от пожирания отбросов из урн, от воровства и разбоя! Трудно Терентию пройти мимо аккуратных старичков и старушек в черных пиджаках, к которым приколоты ордена, полученные много десятилетий назад на побережье Нормандии, в полях Европы, джунглях Новой Гвинеи и Филиппин. Это — ветераны Канадского Королевского Легиона собирают на подарки и материальную помощь однополчанам. Тем, кто уже совсем немощен и плох. Стоит капитан Шотландского пехотного полка Беверли Скотт, благодарит жертвователей, прикалывает им на плащи и куртки красные матерчатые маки. Помнит капитан, что на другом конце Торонто догорает от рака бывший солдат его роты Эндрю МакКовен. Приятно будет старику Эндрю получить, может быть, последний в его жизни подарок. Ему очень важно знать, что его кто-то еще помнит. Да и небольшая сумма денег тоже не помешает. На Красный Крест Терентий тоже всегда отстегивал. Сколько раз случалось обращаться, когда ему пришлось покинуть родину.

Сирена! Первый брейк — пятнадцатиминутный перерыв. Вот и пролетели первые три часа. Работяги потянулись в туалет, оттуда — на второй этаж, в кафетерий. Терентий выдернул из сумки пару бананов. Расправившись с ними, подошел к столу, на котором стояли корзиночки с пакетиками кофе, како, чая, сахара, сливок. Все это — бесплатно, за счет фирмы. Заварив стаканчик черного кофе, Терентий прошел с ним в курилку. Сидевшие за большим столом вьетнамцы, потеснились, дав ему удобно устроиться в мягком кресле. Люди всегда уважали Терентия. Уважали за то, что моментально осваивал любую работу. Уважали за то, что прожив в Канаде меньше многих, владел английским гораздо лучше их. Уважали за то, что умел за себя постоять. Везде и всюду находится человек, считающий себя самым крутым. Дал с таким слабину — считай, пропал. Начнут доставать и другие. Сумел дать отпор — никто уже прискребаться не станет. В первые дни работы на Терентия налетел убийца с Ямайки. Терентий сразу заприметил двухметрового наглого негра, расталкивавшего всех на своем пути. Попытался он толкнуть и Терентия, да налетел на твердое, словно из стали, плечо. Терентий резко выбросил вверх указательный палец.