Джон Сэндфорд - Внезапная жертва

Баттерс проверил две спальни, но не нашел там ничего интересного, за исключением коллекции виниловых джазовых пластинок на тридцать три оборота.

— Чисто, — сообщил он, вернувшись к входной двери.

Мартин сел на третий стул и, упираясь коленями в колени Харпа, произнес:

— Ты наверняка знаком с такими людьми, как мы. Встречался с ними в тюряжке. Нам плевать на черномазых, и мы с радостью перережем тебе глотку. Но пока нам это не нужно. Нам нужно, чтобы ты познакомил нас со своим корешем.

— С которым? — уточнил Деймон.

— С тем копом, который тебя крышует.

Харп попытался изобразить удивление.

— Нет никакого копа.

— Мы знали, что ты станешь упираться, но у нас времени в обрез, — сказал Мартин. — Сейчас мы продемонстрируем тебе нашу… э-э-э… искренность, — осторожно подбирая слова, добавил он. — Слегка покромсаем твою подружку.

— Мать твою! — процедил Харп, ни к кому конкретно не обращаясь. Скорее это было выражение собственного бессилия.

Мартин так это и воспринял. Женщина испуганно выпучила глаза и затряслась от ужаса. Мартин, не поворачиваясь, бросил через плечо:

— Ансель, поищи-ка на кухне нож.

На улице перед прачечной не было ни души, что с радостью отметили оба — и Мартин, и Баттерс. Потому что Харп сразу не заговорит, и на какой-то миг даже при закрытых окнах на улице могут услышать заглушенный кляпом вопль Жасмин.

Тюрьма штата Мичиган приставила к Дику Лашезу только одного конвоира. Лашез отмотал четыре года из девяти и хорошим поведением заслужил репутацию заключенного, не склонного к побегу. Этак он может выйти на свободу уже через пару лет. На него надели наручники и кандалы, и вместе с конвоиром Уэйном Сэндом отправили самолетом в О-Клер. Это было вечером, через восемь дней после перестрелки в Миннеаполисе.

Во время полета Уэйн Сэнд читал роман Маргарет Аллан «Последний мамонт». Ему нравились такие книжонки про доисторические времена, волшебство и прочую хрень подобного рода. «Живи я в те дни, наверняка был бы вождем какого-нибудь племени, — думал Сэнд. — В любом случае был бы крутым парнем».

Лашез уткнулся в журнальчик про искусство татуировки. Он и сам был весь в татухах. На обеих накачанных в спортзале руках красовались изображения суперженщин из научно-фантастических комиксов, с сиськами размером с футбольный мяч и львиной гривой волос, а также орлов, тигров, кинжалов и драконов. Здесь же были четыре имени. Два на правой руке — Кэнди и Джорджи. Два на левой — Харли и Дэвидсон.

Эти татуировки были сделаны еще на воле, в тату-салоне. Спину и ноги украшали другие картинки. Эти уже были сделаны в тюрьме с помощью иглы от швейной машинки и пасты из шариковой ручки. Этим татуировкам недоставало утонченности, зато в них чувствовалась некая грубая мощь, которая была по душе Дику Лашезу. Чисто эстетическое суждение.

Когда шасси самолета коснулись земли, Лашез отложил журнал в сторону и посмотрел на Сэнда.

— Как насчет «Макдачницы»? Парочки биг-маков?

— Может быть. Только не пытайся сбежать, — недовольным тоном произнес конвоир.

Уэйн Сэнд был обрюзгший, малоприятный тюремный бюрократ. Сегодня он вам улыбается, а завтра ни за что ни про что вкатит карцер. Он наслаждался своей властью, хотя имелись среди начальства личности и похуже. Когда самолет приземлился, Сэнд вывел Лашеза из салона и приковал цепью к сиденью взятого напрокат «Форда».

— Так как насчет «Мака»? — снова спросил Лашез.

Сэнд на секунду задумался.

— Нет. Хочу поскорее добраться до мотеля. Там по телику вечером будут показывать матч.

— Может, все-таки для начала в «Макдоналдс»?

— Заткнись! — рявкнул Сэнд с привычной бесцеремонностью тюремщика.

На ночь он оставил Лашеза в тюрьме округа О-Клер, а утром посадил заключенного в машину и отвез на похороны в Колфакс. Мать Лашеза ждала на крыльце похоронного бюро Логана. Рядом с ней была Сэнди Дарлинг, сестра Кэнди. Неподалеку, с работающим мотором, стояла машина шерифа. В салоне, читая газету, сидел помощник шерифа.

Эми Лашез производила впечатление типичной провинциалки: полная, коротко стриженная черноглазая брюнетка с жирной кожей и тоненькой ниточкой усиков — в черном платье с белым воротничком, поверх которого накинута синяя нейлоновая парка. На голове шляпка в стиле 1930-х, украшенная черной траурной вуалью, свисавшей на лоб.

Сэнди Дарлинг была ей полной противоположностью. Маленькая, стройная. Квадратный подбородок, узкое, обветренное лицо. В уголках глаз, несмотря на молодость, тонкая сеточка морщинок. Сэнди исполнилось двадцать девять, ее сестра была на четыре года старше. Тоже блондинка, как и Кэнди, однако волосы подстрижены коротко, в ушах простые жемчужные сережки.

Но если у Кэнди цвет лица был как у типичной висконсинской фермерши, то нос и лоб ее младшей сестры щедро усыпали веснушки. Поверх длинного черного платья Сэнди надела черное шерстяное пальто. На руки натянула черные кожаные перчатки, а из-под платья виднелись черные ковбойские сапожки с серебряными мысками. Голову венчала белая ковбойская же шляпа.

Когда машина подъехала, Эми Лашез спустилась с крыльца. Сэнди Дарлинг осталась стоять на прежнем месте, крутя в руках шляпу. Уэйн Сэнд отомкнул замок, вылез из салона и встал между Эми и дверцей автомобиля. Открыв ее, он выпустил наружу Дика.

— Это моя мать, — сказал Дик Сэнду.

Лашез отличался высоким ростом. Широкие массивные плечи, глубоко посаженные черные глаза, длинные волосы, впалые щеки, поросшие густой щетиной, давно превратившейся в бороду. Крепкие и толстые, как сосиски, пальцы. Наряди его в мантию, перед вами был бы вылитый пророк Иеремия.

— Понял, — отозвался Сэнд и повернулся к Эми: — Я должен проверить вашу сумочку.

Помощник шерифа вылез из машины и кивнул Сэнду. Эми протянула ему свою сумочку.

— Все в порядке? — спросил помощник.

— Да, конечно, — ответил Сэнд и подошел ближе, чтобы поболтать. Лашез никуда не денется.

Эми поцеловала сына в щеку сухим поцелуем.

— Они застрелили их, как собак, — сообщила она.

— Я знаю, мама, мне рассказали, — ответил Дик.

Посмотрев на стоящую на крыльце Сэнди Дарлинг, он коротким кивком поздоровался с ней.

— Их подставили, — добавила Эми и сморщила нос, как бы подчеркивая смысл своих слов. — Этот козел Дуэйн Кейл, должно быть. Это он подставил их. С ним самим ничего. Лишь несет какую-то чушь. Он расскажет копам все, что им нужно. Набрешет, как пес.

— Знаю, — повторил Дик.

Мать была не шутку озабочена, ведь Кэнди после налетов иногда отстегивала ей деньжат.

— И что ты будешь делать? — требовательно спросила Эми. — Ведь это были твоя сестра и твоя жена.