С. Линни - В погоне за Эдемом

Гораздо важнее было другое. Герика до сих пор не покидало эйфорическое ощущение того, что сейчас вся Вселенная относилась к нему благосклонно. У него не было никаких сомнений в том, что астральные духи работали с ним заодно, помогали ему, общались с ним даже сейчас, беззвучным шепотом и обостренными инстинктами. Пришло время возрождать историю. Именно он, Шредер, оказался в самой стремнине нового мирового порядка.

Гараж был не очень большой. Здесь могли поместиться всего машин пятнадцать – самого Саддама Хусейна, его гостей и телохранителей. Помещение было квадратным. Не вызывал сомнений тот факт, что Герик сейчас находился здесь совершенно один.

Он выбрался из машины и подошел к багажнику. Если бы кому-нибудь выдалась возможность изучить эту ржавую колымагу, то этот человек несказанно удивился бы, обнаружив, что багажник сделан из особо прочной стали и запирается на самые современные надежные кодовые замки.

Герик легко поднял крышку.

Сначала он снял с себя черное одеяние. Под ним оказались невзрачная трикотажная рубашка и брюки. Все темное. Идеально для передвижений во мраке. Проверив запасы хлороформа, Шредер убедился в том, что их более чем достаточно, хотя смачивать тряпку было еще слишком рано.

Он на минуту задумался над выбором огнестрельного оружия. Если все пройдет как задумано, то ствол ему не понадобится. Он без посторонней помощи усадит старика с добычей в машину. Однако бои в Эль-Хилле не прекращались. Если возникнет что-то непредвиденное, то последствия могут быть самыми серьезными. Так что лучше подготовиться заранее. Герик выбрал пистолет «Хеклер и Кох Мк 23», вполне мощное оружие, но оставил глушитель и лазерный целеуказатель в футляре. Еще раз бросив взгляд на сумку с трофеями, он улыбнулся.

8 апреля 2003 года, 16.43

Магистраль «Тампа»

В 31 километре к юго-востоку от Эль-Хиллы

Ирак

– Многие считают, что они определили, где находился Эдем, – уклончиво ответила Джейме.

– Да, знаю, – согласилась Лив. – Но вам не кажется, что в словах этого Заруфа что-то есть? Ему ведь удалось объединить современные технологии с указаниями, имеющимися в Книге Бытия, с тем, что известно о циклических изменениях погоды на Ближнем Востоке в период от тридцати до пяти тысяч лет до нашей эры, и с более древними, чем клинопись, письменными изложениями этой легенды вместе с упоминаниями слов «Адам» и «Эдем». Разве не так?

– Вы меня заинтересовали, – вмешался Родригес. – Я ничего не знаю об этом Заруфе. Так какую же теорию он выдвинул?

Лив повернулась к Родригесу. Джейме поймала себя на том, что у нее напряглись плечи. Шумно выдохнув, она усилием воли постаралась расслабиться. От этого по левой ноге женщины пробежал еще один дождь покалываний, но уже не таких выраженных. К счастью, к тому времени, когда они доберутся до места назначения, действие обезболивающего препарата, введенного Яни, скорее всего, уже закончится. Однако вместе с этим начинала ныть левая ягодица, куда он сделал инъекцию геля.

Джейме хотелось узнать, почему Родригес присоединился к разговору. Его действительно заинтересовали работы Лео Заруфа, или же он просто решил напомнить ей и Лив о своем существовании?

В любом случае она была ему признательна.

У Лив зажглись глаза. Похоже, фотокорреспондентка обрадовалась тому, что теперь именно она была человеком, обладающим информацией.

– В общих чертах теория Заруфа примерно следующая: тридцать тысяч лет назад на большей части Евразии все еще продолжался ледниковый период. Это привело к тому, что здесь, в Месопотамии, значительно понизился уровень моря. Там, где теперь находится Персидский залив, суша тянулась до самого Ормузского пролива. Однако долина, где встречаются нынешние Ирак, Иран, Кувейт и Саудовская Аравия, по-прежнему орошались водами четырех рек: Хиддекеля, то есть Тигра, Евфрата, Гихона и Фисона. Это место было излюбленной точкой остановки в сезонных миграциях первобытных людей, которые тогда еще занимались охотой и собирательством. Начиная где-то с пятнадцатого тысячелетия до нашей эры, в здешних местах резко сократилось количество осадков, поэтому пропитание стало более скудным, что неизбежно повлекло за собой увеличение территории охоты. Затем, между шестым и пятым тысячелетиями до нашей эры, произошло благоприятное событие: началась влажная фаза. Вся северо-восточная часть Саудовской Аравии и юго-запад Ирана снова стали зелеными и плодородными. Четыре реки наполнились водой. Раскопки последнего десятилетия обнаружили вблизи русел, ныне пересохших, следы изобилия животных, остатки многочисленных поселений и характерную керамику. Это был самый настоящий рай. Но однажды случилась беда. Охотники-собиратели вернулись из северных земель вместе со сменой времен года и обнаружили, что их рай на юге заселили – ужас!.. – Тут Лив посмотрела на Джейме.

Та закатила глаза, но закончила:

– Земледельцы.

– Нет! – воскликнул Родригес, проникаясь духом повествования.

– Увы, все произошло именно так, – подтвердила Лив. – Это был настоящий катаклизм, переход от общества, мигрировавшего следом за пропитанием, к иному, живущему на одном месте. Пропитание приходит к нему само. Эти люди строили долговременные жилища, умели обрабатывать землю и выращивать сельскохозяйственные культуры, разводили домашний скот. Они предъявили свои права на плодородную долину. Им больше не нужно было кочевать с места на место. Вместо того чтобы полагаться на божественное изобилие, они взяли все в свои руки.

– Да, для сторонников прежнего образа жизни это стало неприятным известием, – заметил Родригес.

– Очень даже. Им оставалось или приспособиться, или уйти. Образно говоря, они были изгнаны из рая.

– Ага.

– Что хуже, есть свидетельства того, что некоторые земледельческие общества в здешних местах были устроены по принципу матриархата. Поэтому охотники-собиратели, изгнанные из рая, затаили особую обиду на женщин.

– Хорошо, – медленно произнес Родригес. – Эта любопытная теория объясняет происхождение легенды о потерянном рае и даже то, почему основная тяжесть вины за это легла на Еву, но каким образом этот Заруф определил точное место?

Похоже, помощник капеллана мог одновременно следить и за местностью, мелькающей за окном, и за ходом разговора. Окружающий ландшафт, который словно тоже прислушивался к беседе, постепенно зеленел. Каменистая пустыня покрылась травой, на горизонте появились пальмы. Дома тоже стали встречаться чаще. Теперь они больше походили на современные сооружения со стенами и крышей, чем на убогие хижины пастухов юга страны.

Джейме оглянулась на Яни. Тот по-прежнему не отрывал взгляд от поцарапанного плексигласа окна, не желая присоединиться к разговору. Неудивительно, что при одном только виде Яни по жилам служительницы божьей разлился адреналин. Она вспомнила истинную причину этой поездки. Джейме готова была отдать все, чтобы узнать, кто этот человек на самом деле и что он думает об этом разговоре.