Эмма Хоутон - Тьма [litres]

– Каким был Алекс, – спрашиваю я, меняя тему, – до того, как все это произошло?

Он покусывает губу, раздумывая над этим.

– В этом и дело, он был очень расслабленным, спокойным парнем. Счастливым. Совсем не таким, как сейчас.

Я вспоминаю Алекса на том фото, где он стоял рядом с Жан-Люком, обняв его за плечи. Я могу себе это представить.

– Почему он не уехал домой после этого? Если ему так тяжело оставаться здесь.

– Мне кажется, он считал… считает… что люди увидят в этом признание его вины. Он думал, что ему нужно остаться… он… – Арне останавливается, словно передумал продолжать.

– Что он думал?

Арне снова вздыхает.

– Алекс говорил, что хочет докопаться до истины в случившемся с Жан-Люком.

Я размышляю над этим, потом отбрасываю осторожность.

– Я слышала, что в Новой Зеландии был несчастный случай. – Я пыталась довольно давно откопать побольше деталей в интернете, но ничего не нашла, кроме короткой заметки в местной газете. Несколько абзацев, которые почти ничего не добавили к тому, что мне уже рассказал Дрю, кроме имени девушки.

– Да. Бедняга.

– Девушка или Алекс?

– Оба. Это трагедия, как ни смотри.

– Значит, ты не считаешь, что это вина Алекса? То, что случилось с Жан-Люком?

– Я работал с Алексом, он проверяет все по три раза, – не соглашается Арне. – Если у него и есть паранойя насчет чего-то, так это о поломках оборудования.

– То есть ты, получается, согласен, что это был саботаж? – я растерянно гляжу на него. – Что кто-то намеренно испортил снаряжение?

– Нет, Кейт. – Арне останавливается, тщательно подбирая слова. – Это Антарктика. Дерьмо случается. Вещи не работают так, как обычно. Это среда повышенной опасности, мы работаем на пределе. Я думаю, это был просто очень трагический инцидент.

– А та девушка в Новой Зеландии?

Арне ерзает на стуле, явно чувствуя себя некомфортно.

– Просто потому, что что-то иногда идет не так, не значит, что это не может случиться дважды. Такие прыжки тоже связаны с высоким риском, в конце концов.

Он прав, решаю я, проникаясь жалостью к Алексу. Что за дерьмовый расклад ему выпал. Я просто надеюсь, что он сможет выбраться из всего этого.

Я вновь обещаю себе попытаться поймать его завтра, может, поговорить о медикаментозном лечении – все-таки у меня целый шкаф антидепрессантов.

– С Алексом все будет в порядке, – говорит Арне, будто прочитав мои мысли. – Ему просто нужно уехать со льда, подальше от всего этого. – Он вытягивает ноги и встает. – А ты выглядишь так, словно тебе не мешало бы поспать.

– Не забудь это. – Я протягиваю ему одеяло.

– Оставь пока себе. – Он забирает кружки, затем задерживается у двери. – И будь осторожна в будущем, ладно? Потерю одного доктора еще можно считать за неудачу, но потеря двоих уже похожа на небрежность.

Он уходит, оставляя меня удивленно глядеть ему вслед. Автомеханик, который смотрит Тарковского и цитирует Оскара Уайльда.

Не часто такого встретишь.

Однажды после обеда, когда я обновляю результаты анализов крови, в дверь клиники стучат. Ничего необычного, хотя у большинства из нас низкий уровень витамина D – нужно убедиться, что все принимают свои добавки.

Я рада увидеть лицо Каро, но моя улыбка испаряется, когда я замечаю предательское покраснение вокруг ее глаз и носа.

– Ты занята? – спрашивает она.

– Совсем нет. Присаживайся.

Она устраивается напротив меня, сжимая смятую салфетку. Я чувствую зарождающееся беспокойство. Это еще что?

– Что-то случилось? – я кладу ладонь на ее руку.

Каро возится с салфеткой, нервно сглатывая. Внезапно она заливается слезами. Сильные конвульсивные всхлипывания сотрясают все тело, дыхание прерывается. Но она все еще не говорит.

– Каро, – подталкиваю я, все более встревоженная видом этой обычно беззаботной, приземленной девушки в таком состоянии. – Что случилось?

Она промокает глаза салфеткой и глубоко вдыхает.

– Я беременна.

Я пялюсь на нее с открытым ртом, пытаясь осознать это.

– Беременна? – глупо повторяю я. – Ты уверена?

– У меня давно не было месячных, – кивает она.

О боже. Я сижу, сбивчиво дыша, неспособная скрыть шок.

Беременна.

Святые угодники.

Из всех неотложных медицинских ситуаций, к которым я готовилась – или представляла в голове посреди ночи, – это точно не одна из них. АСН обязывает всех сотрудниц женского пола принимать надежные контрацептивы – беременность здесь, посреди зимы, может обернуться катастрофой.

– Вот говно.

Каро краснеет, и я понимаю, что сказала это вслух.

– Извини, – шепчет она. – Я вела себя охренительно тупо.

– Я удивлена, вот и все. – Я беру себя в руки. – Это не твоя вина.

– Это не совсем верно, не так ли? – кривится Каро.

– В этом участвуют двое, – парирую я, гадая, кто отец. Кто-то, кто еще на базе, или кто-нибудь из летней команды? Я подумываю спросить, но решаю, что это не мое дело.

– Ты помнишь, когда были последние месячные?

– Я не уверена, если честно. – Каро выглядит смущенной. – Я использовала контрацептивный пластырь довольно долго, и у меня никогда не было много… только капли. Это… – еще больше слез скатывается по ее щекам. – Поэтому я не понимала… так долго, я имею в виду.

Я смотрю на ее живот, но невозможно что-то различить под этим мешковатым комбинезоном.

Твою мать. Что я, черт возьми, буду делать?

– Ладно, – я вдыхаю, успокаиваясь. – Первым делом давай сделаем тест и убедимся, хорошо?

Я встаю, колено побаливает, несмотря на поддерживающий бандаж, который я ношу с тех пор, как вывихнула его на льду три ночи назад, и шарю в шкафу с запасами. У нас вообще есть тесты на беременность? Я их не вижу.

Должен быть хоть один.

Я пытаюсь успокоиться, проверяя запасы снова, пока Каро тихо сидит позади. Я представляю, сколько усилий у нее ушло, чтобы прийти сюда сегодня, ее естественный страх перед моей реакцией. Она неглупая – должна знать, в какое ужасное положение поставила нас обеих.

– Вот. – Я с облегчением нахожу маленькую упаковку тестов на беременность, спрятанных за большим количеством презервативов и предметов гигиены. Я вытаскиваю инструкцию и внимательно ее читаю, а затем даю ей маленькую палочку.

– Просто пописай на нее. Результат через две минуты.

Каро исчезает в туалете дальше по коридору, а я стою, перенеся вес с больного колена, мозг забит тысячью вопросов. Какой у нее срок? Тест только подтвердит, беременна ли она – без четкой даты последней менструации, будет тяжело оценить дату родов хоть с какой-то точностью. О Господи, что делать с дородовым наблюдением? Прошли годы с тех пор, как я проходила студенческую практику в родильном отделении.