Эмма Хоутон - Тьма [litres]

Она кивает, исчезая в темноте. Раджив и я умудряемся поднять Тома на ноги и помогаем ему доковылять по коридору до гостиной. Я спешу очистить место на полу. Оглядываясь, я ищу что-то, чем можно разрезать его штанину, а затем замечаю корзинку с вязанием Сони. Покопавшись в ней, я нахожу пару крохотных, разукрашенных в цвета радуги ножниц, которые она использует для пряжи.

– Где Роб? – спрашиваю я, прорезая дыру в плотной джинсовой ткани.

– Он пошел наружу собрать еще снега.

– Один? – я раздраженно стискиваю зубы.

Раджив пожимает плечами:

– По-другому невозможно, Кейт. Кроме того, кто бы это ни делал, он вооружен пистолетом. Мы не сможем защитить друг друга от этого.

Здравый аргумент, соглашаюсь я, наконец-то обнажая верхнюю часть ноги Тома.

– Передай мне коробку салфеток, – говорю я Радживу, вытирая кровь охапкой полотенец. Я направляю фонарик на чистую круглую дыру как раз сбоку от его бедренной кости. Том стонет, когда я поднимаю его ногу, осматривая ее на наличие выходного отверстия.

– Тебе повезло, – говорю я ему. – Пуля прошла насквозь, мимо кости и бедренной артерии. Я продезинфицирую рану и наложу повязку, а потом дам обезболивающих и антибиотиков, которые минимизируют риск инфицирования. С тобой все будет хорошо.

Он сглатывает, кивает. Его лицо смертельно бледное.

– Что случилось? Ты помнишь?

– Я… – запинается он, его голос дрожит. – Это моя вина.

– В каком смысле? – глазею я на него.

На глаза Тома наворачиваются слезы:

– Это я, – шепчет он. – Я взял пистолет. Потому что был напуган. Я все время слышал всякое… людей возле моей спальни… потом она… Сандрин… – Его голос ломается. – Поэтому я взял ключ, когда нашел ее, и забрал его с «Бета».

– То есть ты выстрелил сам в себя? – хмурюсь я. Может, это была неудавшаяся попытка самоубийства?

– Не совсем, – всхлипывает Том. – Кто-то напал на меня из темноты, попытался его отобрать. Пистолет выстрелил, когда мы боролись.

– И ты не видел, кто это был? – спрашивает Раджив.

– Я уронил фонарик, – Том качает головой. – Вообще ничего не видел.

– Ты не помнишь ничего о нападающем? – Голос Раджива звучит расстроенно и испуганно. – Даже как от него пахло? Он не издавал звуков?

– Все случилось слишком быстро, – беспомощно пожимает плечами Том.

– Пистолет все еще у тебя? – спрашиваю я.

– Он был слишком силен, – он снова качает головой.

Я замечаю, что все подозревают мужчину. Но они скорее всего правы. Это не могут быть Каро и Соня, и вряд ли что-то из этого сделала Элис.

В тот момент она как раз возвращается с медикаментами, ее щеки раскраснелись, как будто она бежала всю дорогу. Она с ужасом таращится на ногу Тома, пока я хватаю бинты и туго перематываю рану, останавливая кровотечение, а потом помогаю ему перебраться на диван.

– Не двигай ногой. Я дам тебе кое-что от боли. – Я поворачиваюсь к Радживу. – Есть вода?

Он приносит бутылку, в которой осталось около сантиметра воды на дне. Помогая Тому сесть, я даю ему антибиотики, тем временем готовя шприц. Медленно, осторожно я набираю в него немного морфина руками, дрожащими от шока и желания угоститься, пока никто не видит.

Совсем чуть-чуть. Чтобы хватило сгладить весь этот ужас.

– Вот, подержи. – Я отдаю ампулу морфина Элис. – Напомни мне или Соне дать ему еще одну дозу через четыре часа.

– Он в порядке? – спрашивает голос сзади меня.

Арне.

Я разворачиваюсь. Он прерывисто дышит, как будто он тоже бежал.

– Да, – говорю я ему. – Всего лишь ранение мягких тканей.

Он смотрит на Тома, потом поворачивается обратно ко мне.

– Что ты сделала со спутниковым телефоном?

– Он в клинике.

– Ты нашел телефон? – с надеждой спрашивает Элис.

– Он не работает. – Арне потирает голову, оглядывая гостиную. Он выглядит растерянным. Изможденным.

– Господи, это безумие. Мы должны что-то сделать!

– Что, например? – спрашивает Раджив. – Что мы можем сделать?

Мгновение мы стоим в тишине.

– Позовите остальных, – решаю я. – Нам нужно всем собраться здесь, кроме Сони, которая останется с Каро. Но всех остальных отыщите. И нужно найти побольше печек.

– Зачем? – спрашивает Арне. – Какой у тебя план?

Я смотрю ему прямо в лицо:

– Кто-то из нас это сделал. Один из нас напал на Тома и убил Сандрин. И Алекса. Так что мы все остаемся здесь, вместе.

Арне, Элис и Раджив таращатся на меня.

– Это единственный способ, – настаиваю я. – Только так мы будем в безопасности.

– Но что насчет пистолета? – изумленно спрашивает Раджив. – Как мы будем в безопасности, если у одного из нас есть пистолет?

– Мы обыщем друг друга, – просто говорю я. – А потом можем наблюдать друг за другом и ждать.

Зловещая сцена. Девять человек в полном уличном обмундировании кутаются в одеяла в попытках согреться. Том, бледный от шока, растянулся на диване возле меня, вытянув ногу. Воздух вязкий от запаха парафина, четыре маленькие печки противостоят жестокому холоду, просачивающемуся сквозь внешние стены и пол.

Все молчат, потрясенные последними событиями. Никто не интересуется пакетами с бисквитами, орехами, чипсами и сухофруктами, которые Раджив принес из кладовой в попытке нас накормить. Я оглядываю их лица с запавшими глазами и призрачной кожей в тусклом желтом свете керосиновых ламп. Мы похожи на ходячих мертвецов, мрачно думаю я.

Монстры Арка во плоти.

Но мы уже вне опасности. Арне и Дрю ощупали всех на входе в гостиную, а затем Роб и Арне проверили их тоже. Куда бы убийца ни спрятал пистолет, здесь его нет. Я лично обыскала каждый угол, даже прошлась рукой по спинкам стульев и диванов.

Мы в безопасности, по крайней мере, пока.

Тишина сгущается по мере того, как мы вглядываемся друг в друга, каждый думая об одном и том же.

Кто из нас убийца?

Кто убил Алекса и Сандрин, и, возможно, Жан-Люка? Кто отобрал у Тома пистолет?

Я разглядываю коллег одного за другим. Арк выглядит недовольным, ему не терпится вернуться к любимому генератору, его пуховик и уличные штаны покрыты масляными пятнами. Элис, едва видимая из-под одеяла, скорчилась на диване, напряженная от тревоги и усталости – за последние сутки никому из нас не удалось поспать больше нескольких часов. Возле нее Раджив, он выглядит печально и скорбно, как будто предпочел бы оказаться где угодно, но не здесь.

На другой стороне комнаты Роб и Люк сидят с бутылками пива, проигнорировав мое предложение сохранять ясность ума. Люк выглядит так, словно на него все это нагоняет скуку, а Роб оглядывает присутствующих, ни на ком не останавливаясь дольше, чем на мгновение.

Только Дрю и Арне ведут себя, как обычно. Арне смотрит в потолок, пока Дрю разглядывает всех так же внимательно, как и я, выражение его лица не меняется, когда наши взгляды пересекаются.