Эмма Хоутон - Тьма [litres]

– Люк, у меня нет никакого желания быть главной, в конце концов…

– Если подумать, – перебивает он, – большая часть этого началась, когда ты приехала. С тех пор как ты появилась, у нас одни проблемы. Ты подогревала ситуацию с Алексом, потом нацелилась на меня…

– Все было не так, – возмущенно отвечаю я. – Я просто пыталась поговорить с Алексом и, если на то пошло, и с тобой.

– Под конец было больше похоже на хренов допрос. – Люк негодующе смотрит на меня.

– Полегче. – Дрю встает, но я поднимаю руку, останавливая его. Я глубоко вдыхаю, колеблясь.

Хватит церемониться, решаю я.

– Я просто спросила, Люк, почему ты был в спальне Алекса ночью прямо перед тем, как он умер.

Несколько присутствующих громко вдыхают. Элис округляет глаза, глядя на Люка.

– И я тебе сказал почему, – злобно смотрит на меня Люк.

Я не отступаю:

– И это была ложь, Люк. Ты сказал, что пошел одолжить вейп Алекса, но у него его никогда не было, если верить Каро.

Он таращится на меня, раскрыв рот. Явно опешив от моего обвинения.

– Какого хрена, Люк? – поворачивается к нему Арне. – Что ты там делал?

Люк сглатывает. Я наблюдаю, как он лихорадочно пытается придумать ответ.

– Ладно, я соврал, – признает он. – Это ненастоящая причина.

– А какая тогда настоящая? – требовательно спрашивает Дрю.

Все взгляды прикованы к Люку, который заметно ерзает под пристальным вниманием. Возможно, жалеет, что начал это.

– Часть моей заначки пропала, а Алекс был одним из немногих, кто знал, где я ее прячу. Я подумал воспользоваться возможностью с ним поговорить.

– Ты имеешь в виду наркотики? – говорит Элис.

Но Люк игнорирует ее.

– И что сказал Алекс?

– Ничего, – отвечает Люк. – Как я уже говорил, он был в полной отключке. Он и двух слов не мог связать. Поэтому я по-быстрому обыскал комнату и ушел.

Я изучаю его. Говорит ли он правду на этот раз? Невозможно определить.

– Когда ты был на Мак-Мердо? – спрашиваю я.

– А это что за гребаный вопрос? – поворачивается он ко мне, хмурясь.

– Простой, Люк. С простым ответом. – Я вижу, что Арне наблюдает за мной исподтишка; он, конечно же, знает, почему я спрашиваю.

– Господи, а ты та еще сука, не так ли? – фыркает Люк. – Неудивительно, что Сандрин тебе не доверяла, а теперь она мертва. Интересное совпадение, не находишь?

Прежде чем я успеваю сказать что-то в свою защиту, Арне вскакивает. Бросаясь к стулу Люка, он поднимает его за воротник куртки.

– Ты что на хрен хочешь сказать? – кричит он ему в лицо, встряхивая его.

Элис испуганно вскрикивает, когда двое мужчин начинают бороться. Люк умудряется вырваться из хватки Арне и ударить его по голове. Арне отвечает ударом в челюсть, потом сбивает его с ног. Когда Люк покачивается и падает, он задевает одну из печек, опрокидывая ее на пол.

– Черт! – выкрикивает Арк, когда керосин выливается на ковер, преследуемый змейкой пламени. Он поспешно встает и поднимает печку, хватая ближайшее одеяло, чтобы прибить пламя. Все это время он бормочет ровный поток русских ругательств, не требующих перевода.

– Гребаные идиоты! – кричит он на Люка и Арне, потушив огонь. – Вы хотите сжечь всю станцию? Прикончить нас по-быстрому?

Арне выглядит сконфуженным. Он поднимает обе руки в извиняющемся жесте.

– Извини. Ты прав. Меня просто все это достало.

Но Люк не собирается успокаиваться.

– Да пошли вы все, – бросает он, вставая с пола и потирая челюсть. – Я не собираюсь больше терпеть это дерьмо. Я пойду искать этот долбаный пистолет. – Он берет один из запасных фонариков и уходит, хлопнув дверью.

Мгновение спустя Дрю встает и следует за ним.

Мой желудок скручивает от нарастающей паники, когда мы смотрим им вслед. Все плохо. Ужасно, ужасно плохо.

Ясно только одно – ни один из нас не в безопасности на этой станции.

– Ты не знаешь, как на них ездить? – спрашивает Соня, когда я разглядываю ближайший снегоход.

Я качаю головой.

– Я это сделаю, – сонно бормочет Каро. Она одета в уличное обмундирование, талия ее пуховых штанов расширена веревкой, чтобы вместить раненый живот и повязку. Ребенок спрятан глубоко в ее куртке, поддерживаемый самодельной перевязью, сделанной Соней из простыни. Я надеюсь, что им обеим хватит тепла по дороге к «Гамма».

– Ты не в состоянии водить, – говорю я. – Предписание врача.

Лицо Каро дергается от боли, когда мы помогаем ей залезть на пассажирское сиденье, закутывая в одеяло для дополнительного тепла. Со всей едой и медикаментами остается место только для еще одного пассажира.

– Тебе стоит отвезти ее, – говорю я Соне.

– Нет. – Она оживленно качает головой. – Ты нужна ей больше. Если что-то случится, я не буду знать, что делать.

Я колеблюсь. Она права. Каро еще долго будет восстанавливаться, даже без этого стресса, связанного с переездом в летний лагерь. Но я все еще не в восторге от перспективы оставить Соню здесь, а все остальные снегоходы где-то снаружи, наверное, возле хижины, где хранится запасной генератор.

– Иди, – подгоняет она. – Я приеду сразу же, как найду свободный снегоход.

У меня нет идей лучше, поэтому я забираюсь на водительское сиденье. Я вставляю ключи, найденные в ключнице в гараже, а затем сомневаюсь, думая, что делать дальше.

– Убедись, что он не на нейтралке, потом нажми на кнопку зажигания, чтобы включить двигатель, – говорит Каро. – Тебе придется его немного прогреть.

Она кажется уставшей. Несмотря на эффект обезболивающих, я прекрасно знаю, как ее изнуряет эта поездка. Она должна лежать, восстанавливаться, а не выбираться в самую холодную и враждебную окружающую среду на планете.

Но об альтернативе оставить ее запертой на базе с убийцей, вооруженным пистолетом, не стоит и думать.

Проверив рычаги, я нажимаю кнопку и двигатель оживает. Я тревожно выжидаю несколько минут, пока он нагреется. Могу ли я сделать это?

– Теперь нажми на рукоятку ручного стартера, – подсказывает Каро.

Я слушаюсь, и снегоход дергается вперед, заставляя Каро охнуть от боли.

– Извини, – говорю я, перекрикивая двигатель.

– Нажимай медленно, – отвечает она, и я пробую снова. На этот раз снегоход скользит по выбитым колеям к выходу. Секунды спустя мы на льду, холод ударяет нас, как пощечина, когда я несмело набираю скорость и поворачиваю в сторону летнего лагеря, избегая веревок, отмечающих проходы.

– Ты в порядке? – кричу я Каро, которая одной рукой сжимает мою талию, а другой цепляется за снегоход, но голос теряется в завывании ветра, вздымающего снег и снижающего видимость до нескольких метров. Секунду спустя стекла лыжных очков покрываются льдом. Я поднимаю руку и протираю их, расчищая достаточно, чтобы ехать дальше.