Кэролайн Куни - Ключ к прошлому [litres]

Он должен был предотвратить встречу Дженни с Ханной. Однако пока ее не остановили ни вполне резонные аргументы, ни чувство ответственности за свои поступки, ни то, что он ее обзывал самыми плохими словами.

Он смотрел на отпечатки своей ладони на стекле, на тонкие лабиринты узора внутри отпечатков своего большого пальца. Единственное, что могло бы остановить Дженни от встречи с Ханной, это предложить ей решение, то есть дать ответы. Не ответы на вопросы, которые она сама себе задавала, – эти вопросы она не должна произносить. Надо найти способ, как Дженни может выйти из дурацкого положения, в которое ее поставил отец, финансово поддерживая Ханну.

И каким же он видел выход из этой ситуации?

Уже далеко не первый раз в своей жизни Рив жалел о том, что он не такой умный, как его сестра Лиззи или даже Брайан.

– Так что там за история с ФБР, Стивен? – спросил он наконец и кулаком вытер узор отпечатков на стекле. – У меня сложилось ощущение того, что ты считаешь мистера Доннелли опасным.

Стивен поднял на вытянутых руках над головой подушку. Он уставился на мягкий квадрат подушки, словно думал о том, что надо опустить ее себе на лицо и задохнуться.

– Возможно, что это просто ерунда. Это может быть просто совпадением. Это может быть то же самое, с чем мы сталкивались со дня похищения. Людям просто не терпится засунуть свои лапы в нашу жизнь и в наши дела. Совершается преступление против члена твоей семьи, и вся семья превращается в общественную собственность. Все тебя хотят потрогать, тыкают пальцем, фотографируют, записывают, что ты говоришь. Ты перестаешь быть человеком и становишься развлечением, потехой для окружающих. Еще бы, ведь против твоей семьи совершили преступление…

Стивен приложил подушку к груди и обнял ее.

– Значит… – произнес Рив, снова начав аккуратно делать отпечатки пальцев на стекле, словно собирался предоставить их ФБР, – значит, ты встал перед Дженни, чтобы защитить ее от…

– Вполне возможно, что защищать ее было не от чего, – произнес Стивен. – Возможно, я повел себя как последний идиот. Я врал, когда говорил, что если найду похитительницу, то хочу довести дело до суда. Если снова начнется та буча, которая была раньше, то я превращусь в камень.

Рив почувствовал, что сказанное Стивеном было словно ударом в живот, и посмотрел на Дженни, как бы мысленно задавая ей вопрос: «Ты его слушаешь? Ты слышишь, что он говорит?»

Дженни вспыхнула и отвернулась от Рива. «Да, она его услышала, – подумал он. – Она, конечно, слушает, но все равно поступит так, как хочет, не думая о последствиях».

Он отчаянно хотел, чтобы Дженни поступила правильно. Он не хотел, чтобы она присоединилась к толпе, среди которой был и он сам, к толпе тех, кому было совершенно все равно, правильно ли они поступают, или, тех, кто не думал о последствиях своих действий.

– Я не думаю, что Ханна Джавенсен планировала увидеть своих родителей в тот день, когда тебя украла, Дженни, – произнес Стивен. – Она убегала. Может, от своей секты, сложно сейчас сказать. Так вот, киднеппинг только усложнил ее ситуацию, поэтому она оставила эту проблему в доме родителей и укатила. Уверен, что, если ее найдут, то она с трудом вспомнит тот инцидент.

Стивен отбросил подушку в сторону.

– Сказать человеку: «Ну и что? Ты для меня никто» – это сильно. Так же сильно, как потом исчезнуть. Именно поэтому я ее и ненавижу и никак не могу перестать это делать. Мне кажется, что она просто не заметила то, что сделала нашей семье. И это подло, это вот уже плохо.

Дженни села в позу лотоса. Она была такой грациозной. Так было приятно на нее смотреть. Риву захотелось сесть в автомобиль, усадить в него всех, кто был сейчас в этой комнате, и умчаться куда глаза глядят. Просто уехать отсюда, чтобы быть подальше от Ханны. И подальше от решения, которое приняла Дженни.

– Стивен, – сказала она, расправляя подол своего длинного платья поверх ступни и пальцев, – иногда мне кажется, что в моем характере есть очень злые и плохие черты.

– У всех есть плохие и злые черты, – ответил Стивен. – Пока ты была в другой семье, ты пропустила много лекций по теологии, которые мы все прилежно посещали. Когда тебе хочется совершить злой и подлый поступок, надо начать топать ногами, чтобы так не поступать. Как бы затоптать свое желание. – Он повернул голову в сторону сестры и улыбнулся. – Как ты заметила, я часто топаю ногами. – Он приподнялся и сел на кровати, потянул за пояс своих шортов и громко выдохнул. – Пока я встречался с Кэтлин, я здорово похудел.

– Перестань! – сказал Брайан. – Ты всегда был худой в талии, как щепка.

Стивен кинул в него подушкой. Подушка попала Брайану в грудь, и он обнял ее. Стивен начал бросать в брата книги. Брайан, в отличие от своего близнеца, ловил очень плохо, поэтому уворачивался от книг, которые громко ударялись в стену. Стивен бросил в брата все лежавшие под рукой книги, сломав при этом корешок каждой из них.

Стивен был совершенно прав. Он действительно в ярости мог много топать ногами.

« Превращусь в камень , – подумала Дженни. – Если бы я тогда отправила письмо похитительнице, то столкнула бы Стивена в пропасть с обрыва».

Скомканное письмо Ханне все еще лежало в ее сумке. Это письмо казалось таким большим, как любая из Скалистых гор.

– Такое чувство, будто мы переболели гриппом и два дня нас рвало, – сказала она. – Слушай, Стивен, я знаю, в какой ресторан собиралась нас сводить Кэтлин. Может, я туда съезжу на такси, поговорю с Кэтлин и ее отцом, попробую как-нибудь загладить ситуацию.

Ей казалось, что она успешно смогла изобразить фальшивый оптимизм.

– Не стоит, – отрезал Стивен.

– Но она же – твоя девушка. Ты ее обожаешь.

– Я по-любому собирался с ней расстаться.

– Нет, Стивен, не собирался. Ты от нее без ума.

– Она считает, что ее вопросы важнее, чем наша семья, – спокойно ответил он.

«О, Кэтлин! – подумала Дженни. – И я туда же. Я считаю, что мои вопросы имеют очень большое значение. Как я могу упустить шанс наконец все узнать? У меня осталось всего несколько часов. Больше такого шанса у меня не будет».

– В любом случае, если я увижу Кэтлин или ее отца, наверное, попрошу извинения за свое поведение и скажу, что сожалею о том, что сделал. Но на самом деле я нисколько не сожалею. Я ненавижу о чем бы то ни было сожалеть. И ненавижу людей, которые хотят, чтобы я извинился и сказал, что сожалею.

Рив рассмеялся. Он потерял равновесие и медленно начал падать в сторону комнаты на пол.

Он упал к ногам Дженни, и она не смогла удержаться. Протянула руку и положила ладонь на выпуклую от смеха щеку Рива, чувствуя пальцами его улыбку.

– Вся моя одежда все еще в комнате Кэтлин, – напомнила она всем. – И мне там еще придется ночевать. И потом еще следующую ночь.