Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

Когда вертолет оторвался от крыши и взлетел, я посмотрел на три фигуры внизу. Они махали нам. Затем я обернулся к Сэму — сидя между мною и Хейди, он тянул меня за руку.

— Мы куда летим, папа?

— Туда. — Я показал вперед.

— А там что?

— Запад.

— Что такое запад?

— Будущее.

— А будущее — это что такое?

— Это то, что скоро будет. Смотри… — Я изобразил рукой подобие бабочки и защекотал Сэма. — Вот оно! — крикнул я, а он заерзал и громко захохотал. — А вот оно уже и кончилось! — Я прекратил щекотать. И снова поднял руку. — Но сейчас оно вернется.

Сэм захихикал от предвкушения. Я перехватил взгляд Хейди. Смотрела она спокойно, но с улыбкой. Я опять поднес к Сэму руку:

— И снова кончилось! — Я не сводил глаз с Хейди. — Но погоди, сейчас опять придет…

Я отыскала тень, где палящее солнце было не таким жарким, и стала ждать, когда Уилл Адамс отпустит Брэда. Наконец за стеной послышались их голоса. Радостные, легкие. Зашибись — прямо друзья.

— Так это ты за мной приехала, — сказал Брэд, когда ворота виллы за его спиной закрылись. — Я думал, он про отца говорит.

Он на секунду замер, гладя на меня и мой мотоцикл.

— Ты в ту ночь свалила, — проговорил он.

— Они нас все равно схватили, другого выхода, кроме как свалить, и не было.

Брэд задумался. Кивнул:

— Ладно. Я б так же поступил. Ну, чего дальше?

— Вот и мы об этом же думаем.

— В смысле?

— Ты же в «Хаосе» главный. А какие у тебя планы, мы не знаем.

Брэд изумленно уставился на меня.

Я кивнула на мотоцикл:

— Я тогда сзади сяду. Ты-то наверняка за руль захочешь.

Брэд широко ухмыльнулся. И приобнял меня за плечо.

— Я знал, что могу на тебя положиться, Ивонн. Жаль, что ты лесбиянка, — иначе стала бы моей девушкой. Куда поедем?

— На качели-карусели, ясное дело.

Когда я сказала ребятам, что еду за Брэдом и что отныне он тут главный, восприняли они это по-разному. Они сказали, что им и со мной ништяк, и явно не догоняли, на хрена мне отказываться от таких привилегий, как лучший мотоцикл и право первого в выборе оружия, еды, комнат и женщин.

Но они сделали, как я попросила: состряпали баннер с надписью «С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, БРЭД» — он висел над воротами, когда мы с Брэдом въехали в маленький заброшенный парк развлечений, куда все остальные явились за день до нас. С собой мы привезли два генератора тока, восемь килограммов мяса и десять литров бухла.

Если начистоту, то в темноте место выглядело стремновато, но после ужина мы запустили аттракционы и началось веселье: карусели и ралли с музыкой, тир, где ребята стреляли по шарикам из воздушных винтовок, и даже хриплый голос, который зазывал в полусгоревший дом с привидениями. Мы с Брэдом запрыгнули на лошадок на карусели. Поскрипывая, они неспешно поднимались и опускались, и я, перекрикивая звуки шарманки, повторила вопрос. Какие у него планы?

Взгляд у Брэда затуманился, а язык от выпитого заплетался.

— Мы прикончим эту мразь — Уилла Адамса, и всех его ушлепков тоже.

— Почему?

— Почему? Потому что он закрыл меня там и не выпускал!

— То есть не потому, что они убили Герберта?

Брэд усмехнулся и поднес к губам бутылку виски:

— И поэтому тоже. Но Брэда Лоува запирать нельзя. И не хрен говорить с ним как с сопляком. Не хрен вести себя, как будто ты лучше, ты просто… — Он скорчил рожу и замахал руками, но получилось нечто невнятное.

— Лицемер? — подсказала я.

— Ага. Уилл Адамс говорит, как священник, а на самом деле он просто… — Он взмахнул бутылкой, будто пытаясь припомнить, что я сказала.

— Лицемер? — повторила я.

— Ага! — Он покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за лошадку. — Он и его кореши не только Герберта убили — папа отправил людей меня спасти, а они и тех прикончили.

— То есть они защищались?

Брэд исподлобья глянул на меня, и я прикусила язык.

— Каким образом ты убьешь его? — поинтересовалась я. — Я так понимаю, дом у него — ну чисто крепость.

— Ага, но у Брэда Лоува вот тут… — он постучал бутылкой по виску, — созрело решеньице.

— Это какое?

— Сколько гранат для базуки отец дал Рагнару?

— Пятьдесят.

— Достаточно одной! — Громко захохотав, Брэд отшвырнул пустую бутылку, и откуда-то из темноты послышался звон. — Всего одной! У них сливная труба проложена в винном погребе, где они хранят все боеприпасы. Запустим гранату в трубу — и ка-а-а-а-ак бум! — весь дом… — Покачнувшись на лошадке, он взмахнул руками и надул щеки.

Я кивнула.

— А куда именно выходит труба? И ты уверен, что она прямая, — а то ведь граната просто взорвется где-нибудь посередине, и все?

— Это мы выясним. — Уверенности у него поубавилось.

Я вздохнула:

— То есть я выясню, да?

— А ты можешь?

— А кто обычно все улаживает, Брэд?

— Ты, Ивонн, — выдохнул он, и даже на карусели, в движении, я почувствовала запах спиртного, — ты улаживаешь все, на что не способны остальные. Мозги-то у них куриные.

— Дай мне четыре дня.

— Четыре? Почему…

— Потому что у меня есть один знакомый в управлении картографии и недвижимости, но сейчас он в отъезде. Я выясню, прямая ли там труба и куда именно она выходит, чтобы мы кого-нибудь другого случайно не взорвали. Идет?

— Охереть, Ивонн, и чего бы я без тебя делал?

— Это точно. А ты точно этого хочешь?

Огни вокруг внезапно погасли, шарманка зафальшивила, а карусель сбавила ход.

— Что за херня?

— Электричество кончилось, — объяснила я. — Так что… ты и впрямь хочешь его убить? Адамс, несмотря ни на что, тебя отпустил.

— Ивонн, ну ты чего, совсем охренела, неужто не ясно? Как раз это больше всего и бесит. Я хочу… — он сглотнул, и на глазах у него блеснули пьяные слезы, — хочу, чтоб мой отец знал: я отомстил тому, кто его унизил. Папа, конечно, мудак, но я его люблю. Маму и сестру тоже, но папу… Я разочаровал его.

Наши лошадки остановились, причем Брэд оказался ниже меня, поэтому я смотрела на него сверху вниз. Он выпрямился:

— Но если я взорву эту их крепость и сделаю то, чего у него не получилось, до него наконец дойдет, на что я способен. Поняла?

Хлопок, радостные вопли — и снова загорелись огни и заиграла музыка, карусель опять закрутилась, и лошадка Брэда поднялась.

В ту ночь мы все спали в доме с привидениями, и когда я проснулась и потащилась на залитую светом улицу, ко мне подошел Брэд. Он был бледным, и его явно мучило похмелье.

— По-моему, я сегодня ночью херни наговорил. — Он кинул камешек в карусель. — Забудем, ладно?