Роми Хаусманн - Милое дитя [litres]

– Позже позвоню твоему Марку, – проворчал дедушка и пошел в подвал.

Бабушка в прачечной. Она сказала, что чужие вещи, прежде чем носить, следует выстирать. И одежду из коробки лучше сразу отправить в стирку, и тогда уже завтра я могла бы что-нибудь надеть. Мое платье бабушка тоже хотела забрать, но я вцепилась в него и не отдавала. Сначала она так странно посмотрела на меня, и я хотела уже сказать, что платье вовсе не чужое, и поэтому его не нужно стирать. Но в ту же секунду она сама сказала:

– Ну ладно, можешь сначала примерить, а постирать можно и потом.

Все потому, что ей не хотелось снова спорить с дедушкой. Он-то знает, что в случае чего моей бабушкой может стать и сестра Рут. Так что бабушке Карин следует взяться за ум и вести себя подобающе. Думаю, она и сама догадывается, потому что когда попыталась забрать в прачечную Фройляйн Тинки – «ну она же вся затасканная и грязная», – хватило один раз крикнуть, и мой львиный голос спас бедняжку. Конечно, отчасти бабушка права, но Фройляйн Тинки слишком слаба, чтобы сажать ее в стиральную машину. Поэтому мне пришлось защищать свою кошку. Как Фройляйн Тинки выгораживала меня и принимала на себя наказание, если я что-нибудь роняла или опрокидывала, или делала еще какие-нибудь оплошности. Как-то ей пришлось из-за меня просидеть целую ночь за дверью.

Дедушка в подвале, бабушка в прачечной, а я – в маминой комнате. Дверь остается чуть приоткрытой, как велел дедушка.

Я уже переоделась и кружусь перед зеркалом на дверце шкафа. Позади меня, на кровати, лежит Фройляйн Тинки. Я говорю ей:

– Смотри.

И специально для нее кружусь еще быстрее, так что подол платья красиво расправляется.

Но Фройляйн Тинки лишь устало склоняет голову. Я сажусь к ней и беру ее на колени.

– Вот так мы сидели дома перед печкой, помнишь?

Чешу ей голову. Бедняжка до сих пор не отогрелась и совсем слабая, но это и неудивительно. Не знаю, сколько часов ей пришлось просидеть на холоде, пока бабушка не обнаружила коробку.

– Ты уже видела эти звезды? – я показываю на потолок. – Это мама для нас сделала. Она знала, что мы приедем сюда.

Я прикрываю один глаз и указательным пальцем провожу невидимые линии Большого Ковша.

– Хочешь, я расскажу тебе историю?

Фройляйн Тинки тихонько мяукает.

– Тогда слушай внимательно. Всегда нужно внимательно слушать, а не слушать невежливо. Но ты же это знаешь, верно? Так вот. Жили как-то две звезды. Большая, ослепительно-красная, и маленькая, чей свет был еще не так ярок. Они были лучшими друзьями. Днем звезды спали, чтобы к ночи набраться сил, а с наступлением темноты резвились на небе. Маленькая звезда восхищалась ярким сиянием своей старшей подруги и старалась испускать такой же красивый свет. Как-то вечером, когда день уже клонился к закату, а ночь только подбиралась, маленькую звезду разбудил громкий хлопок. Она испуганно огляделась, но не могла разгадать причину такого оглушительного шума. Тогда рядом послышался спокойный голос старшей звезды: «Все хорошо, звездочка. Не пугайся и поспи еще немного. Обещаю, этой ночью я буду светить особенно ярко, для тебя одной».

Так оно и случилось: той ночью старшая звезда светила ярче, чем когда-либо прежде, ярче всех звезд во всей галактике, и младшая звездочка еще больше восхищалась ею. И в последующие ночи старшая звезда озаряла небосклон. И вот однажды маленькая звезда проснулась и не увидела своей старшей подруги. Сколько она ни озиралась в панике, большой звезды нигде не было. Звездочка испугалась, и ей стало еще страшнее, когда обнаружилось, что ее окутывает зловещая, серая дымка. Бедняжка стала звать свою подругу, но не получала ответа. И она горько заплакала, потому что почувствовала себя такой одинокой без старшей звезды. Другие звезды были слишком далеко, чтобы найти среди них новых друзей, и ни одна из них не могла бы заменить ей любимую, яркую подругу. Но тут в тумане прозвучал голос ее подруги:

– Мое время пришло, маленькая звездочка. Я растратила все свои силы и погасла.

– Но это невозможно! – воскликнула маленькая звездочка. – Прошлой ночью ты светила так ярко, как никогда раньше!

– Да, – ответил голос. – Так и происходит перед нашей гибелью. Когда мы истратим все запасы вещества, то становимся красными гигантами и светим особенно ярко. Затем происходит взрыв, и мы распадаемся.

Маленькую звезду напугали эти ужасные слова.

– Тогда и я хочу взорваться, – сказала она упрямым львиным голосом. – Прямо сейчас! Лучше я умру, чем проведу остаток жизни одна и без тебя.

– Но ты вовсе не одна, – прозвучал голос подруги. – Видишь туманность, которая тебя окружает? Это мой дух, и из него родится множество новых звезд. Им нужна будет старшая подруга, которая убережет их и станет для них примером.

– Но разве у меня получится? – удивилась маленькая звезда. – Я же сама такая маленькая, и у меня такой тусклый свет… Как же мне стать старшей подругой и примером?

– А ты посмотри вокруг! Новые звезды в тумане еще совсем крошечные. Представь, какой большой и яркой ты им кажешься сейчас!

Это действительно так, подумала маленькая звезда. Новые звезды были размером меньше пылинки, такими крошечными, что она их пока даже не замечала.

– Теперь я – старшая подруга, – взволнованно повторила звезда и огляделась в тумане, который еще недавно пугал ее, а теперь сулил чудеса. – И я буду хорошей старшей подругой, – пообещала она и засияла ярче прежнего. Ей придавала сил новая ответственность и уверенность, что ее всегда будет окружать дух лучшей подруги. Кстати, если ты не знала, Фройляйн Тинки, ответственность означает необходимость следить за тем, чтобы все делалось правильно.

Я улыбаюсь и добавляю:

– Конец.

Наверное, сестра Рут думала, что я не знаю эту историю. Но мама давно мне ее рассказывала, и там не было никакого Бога. И без Бога эта история гораздо лучше.

Я забираюсь с ногами на кровать и сворачиваюсь в клубок вместе с Фройляйн Тинки.

– Не бойся, – шепчу я ей на ухо. – Осталось уже недолго.

Время почти семь, и я не спешу открывать. Только когда стук сотрясает дверь, и по ту сторону слышится знакомый голос Кама: «Фрау Грасс, это комиссар полиции Гизнер», – я поворачиваю ключ.

Он пришел с полицейским, который сопровождал меня с мамой по возвращении. Я впускаю их в прихожую.

Кирстен как раз выходит из ванной.

– Здравствуйте, герр Гизнер. – Она поочередно протягивает им руку.

Кам здоровается с Кирстен и благодарит меня за то, что я позвонила и согласилась встретиться сегодня же. Я же попросила прощения за то, что не смогла поговорить с ним накануне, и он, к моему облегчению, не стал упоминать в присутствии Кирстен, что несколько раз пытался дозвониться до меня. Собственно, только поэтому я и заставила себя встретиться с ним сегодня. Думаю, если б я продолжала игнорировать его звонки, рано или поздно он явился бы без приглашения. А может, Кирстен заметила бы, как я хватаю телефон, чтобы поскорее отклонить очередной вызов… После того как я позвонила Майе, Кирстен просто не поняла бы, каким это образом я выразила готовность заманить Майю в свою квартиру, чтобы поставить ее на место, – и вместе с тем продолжаю упираться и отказываюсь помочь в расследовании. Как-никак расследование затрагивает меня, затрагивает нас обеих, Лена. И мне бы хотелось, чтобы они занимались только тобой. Я хочу помочь, чтобы ты обрела покой. Помочь им разыскать тебя. Я знаю, что ты рассчитываешь на меня, и потому пытаюсь собраться с силами. Вспоминаю твою улыбку на снимке, твой беззаботный вид в тот миг, когда ты была счастлива и не подозревала, через что нам обеим придется пройти…