Харриет Уокер - Новая девушка

Так, кажется, в семидесятые начинались порнофильмы: ошибочный адрес и изнывающая от одиночества домохозяйка? Или порно, или фильм ужасов, подумала Мэгги — и сразу же мысленно отругала себя за свое слишком живое воображение.

Мужчина кивнул и потер руки, как будто хотел согреться, а потом засунул их в карманы застегнутой на молнию черной толстовки. Кроме толстовки, на нем были темно-синие тренировочные штаны. Судя по щетине, он не брился вот уже несколько дней.

— А вы кто?..

— Дай помогу, Вин, — вновь произнес тот же голос.

Это Чарльз. Старина Чарльз.

Слава богу!

— Я пришел тебе помочь, — пояснил Чарльз жене. — Чтобы все наладилось.

Услышав голос Чарльза, я почувствовала облегчение. Он знает, как успокоить Винни, как ее остановить. Как забрать у нее мою крохотную, невинную дочурку. Чарльз всегда был очень спокойным и доброжелательным. Я увидела, как поза Винни изменилась, будто слова мужа подорвали ее решимость. Ужас, охвативший меня, стал постепенно слабеть.

Мои пальцы сводило от желания обнять мою крошку, чье хныканье доносилось до меня сверху.

— Ты не прав, Чарли, — Винни печально покачала головой. — Из этого ничего не получится.

В тот момент, когда она повернулась корпусом к своему мужу, серебряный свет луны упал на ее руки сквозь окно на площадке. И в руках у нее я увидела плюшевого медвежонка, одного из тех, что подарили Лайле на день ее рождения.

Лайлы у нее в руках не было.

— Привет, — протяжно произнес мужчина. — Я друг Ника. Зашел кое-что забрать.

Он улыбнулся — улыбка получилась слегка сумеречной, — и Мэгги подумала: уж не пьян ли он? Уже приходилось встречать подобных модно прикинутых типов.

Улыбнувшись в ответ, Мэгги освободила проход.

— Ясно! А что именно? Ник для вас что-то оставил?

Пока Мэгги оглядывалась в поисках чего-нибудь хоть отдаленно напоминающего передачу, мужчина вошел и закрыл за собой дверь.

— Ник делал для меня кое-какую графику, — пояснил он. — Я хочу забрать свои фотографии. Они были в конверте. Вы не возражаете, если я…

Мужчина вытащил одну руку из кармана толстовки и махнул ею в сторону лестницы. Вопрос он так и не закончил.

Папки…

— Нет, конечно, — ответила Мэгги. — Я их видела. Сейчас принесу.

Но друг Ника был уже возле первой ступеньки лестницы.

— Я сам — мне надо проверить, все ли они там…

Мэгги заколебалась: отказать ему было бы невежливо, а с другой стороны, нельзя позволять ему копаться в вещах хозяев.

Но она постаралась отбросить эту мысль, потому что сама занималась тем же самым всего какой-нибудь час назад.

Мужчина уже успел подняться на первые несколько ступенек, прежде чем она придумала достойный ответ. Он быстро преодолел оставшиеся, и его спина исчезла из виду, когда он завернул за угол, направляясь к кабинету.

Мэгги не могла не подумать, что все это выглядит несколько странно. Она прислушалась к происходившему наверху, но ничего не услышала. Он провел там всего какие-то тридцать секунд.

Прошло еще секунд тридцать, и ей в голову пришла мысль — как раз в тот момент, когда небольшой монитор на столе мигнул своим крупнозернистым изображением, среагировав на движение в комнате Лайлы.

Марго просила никому не открывать дверь. А еще никого не впускать внутрь.

На экране Мэгги увидела, как в колыбель просунулась рука.

Все это выглядело до нелепости мелодраматично, чтобы быть правдой — наверняка есть какое-то вполне логичное объяснение тому, почему мужчина оказался в комнате Лайлы, — но Мэгги бросилась вверх по ступенькам, даже не успев толком сообразить, что она делает. Оказавшись в дверях детской, она увидела темную тень, склонившуюся над кроваткой.

Когда Мэгги заговорила, то заговорила шепотом, похожим на крик, а первая мысль, которая пришла ей в голову — так по-британски! — была: «А не слишком ли я груба?»

— Осторожно, не разбудите ее! Вы нашли все, что искали?

Прошептав это, она услышала, как мужчина что-то мурлычет в колыбель. Сначала Мэгги подумала, что это не известная ей колыбельная.

— Детка, детка, — негромко напевал мужчина. Мэгги задержала дыхание и задумалась, что ей делать дальше.

— Винни будет так любить тебя, — приговаривал незнакомец.

Винни? А при чем здесь она? Голова Мэгги пошла кругом, пока она одновременно пыталась проследить за Лайлой и за тенью этого человека — кем бы он ни был, — и при этом не побеспокоить ни девочку, ни нежданного пришельца.

Этот мужчина, этот приятель Ника… Если он знает Винни, тогда Винни, скорее всего, знает Марго.

А почему Винни не удосужилась сказать об этом ей, когда она рассказывала о своей работе на месте Марго в «От»? Когда она дала Винни адрес того места, где будет сидеть с ребенком? Ведь Винни должна была немедленно узнать его, если они с Марго знакомы…

И где сама Винни? Почему она до сих пор не по-явилась?

Пока колесики со скрипом вращались у нее в голове, Мэгги пришла в голову мысль, которая заставила ее забыть обо всем на свете: «А вдруг это… Чарльз?»

Мужчина выпрямился, и Мэгги с облегчением увидела, что он оставил Лайлу в кроватке. Все эти вопросы она задаст ему внизу.

«Вообще-то он немного странный», — решила про себя Мэгги.

Это, наверное, то самое, о чем Винни говорила в пабе, — что смерть сына повлияла на Чарльза еще больше, чем на нее саму. Мэгги почувствовала приступ жалости к осиротевшему отцу.

Чарльз повернулся, посмотрел на нее, и, казалось, решил выйти из детской. Он что, приглашает ее пройти вслед за ним? Мэгги с готовностью кивнула в сторону лестничной площадки, где свет, лившийся снизу, освещал ступеньки.

Но, не выходя за порог детской, Чарльз поднес руку к ее лицу, схватил за подбородок и сноровисто ударил головой о серую гипсовую стену за спиной — сначала один раз, а потом второй, — так просто, как будто разбивал яйцо о край сковородки.

У меня перехватило горло, когда я увидела свою малышку у него на руках. А лунный свет, осветивший ее сморщенное и ничего не понимающее личико, осветил и лицо Чарльза. И я поняла, что происходит что-то ужасное.

Глаза у него были красными и опухшими, а щеки, обычно гладко выбритые, покрывала многодневная щетина.

— Посмотри, что у меня есть для тебя, Вин, — произнес Чарльз высоким голосом, в котором ясно слышались слезы. Слова были невразумительными, как будто во рту у него перекатывались камешки.

— А она хорошенькая, правда? — Голос Винни звучал легко и весело. — Милый, дай мне ее на руки, чтобы я могла прижать ее к себе…

— Это для тебя, — повторил Чарльз. — Чтобы все у нас было хорошо.

Когда он сделал шаг в сторону жены и протянул к ней руки, я увидела свою драгоценную детку, извивающуюся в чужих руках и не понимающую, что, черт побери, она делает вне своей кроватки. Глазами дочка искала меня.