Харриет Уокер - Новая девушка

Выключив воду, я протянула руку к полотенцу на вешалке. И услышала, как внизу раздался какой-то лязгающий звук. Сначала я вздрогнула от неожиданности, а потом вспомнила, что это, должно быть, громыхает стиральная машина, загруженная тем, что я тогда воспринимала как маскарадный костюм Чарльза, — тренировочными штанами и толстовкой, которые он обычно надевал перед тем, как уединиться в кабинете.

Все эти месяцы, пока муж отошел от практики, я думала, что он изучает архитектурные журналы, и с симпатией вспоминала, какие отличные рубашки и брюки Чарльз надевал раньше, даже работая из дома. Он всегда был привередлив. Я обожала ту тщательность, с которой он в начале наших отношений относился к своему внешнему виду — будучи сама по натуре девушкой неряшливой, я всегда думала о нем как о человеке, способном превратить меня во что-то более-менее презентабельное.

Я была настолько занята своей потерей, занята тем, что оказалась матерью без ребенка, что не заметила, как Чарльз тоже изменился. И сейчас радовалась, что он спит, восстанавливаясь во сне. Отныне буду стараться сделать как можно лучше для нас обоих, буду обращать внимание на то, что происходит у меня под носом, вместо того, чтобы бродить среди теней прошлого, на которое я уже никак не могу повлиять.

Я вытерла тело и намазалась увлажняющим кремом. На те места, где бился пульс, нанесла лавандовое масло, чтобы понизить уровень нервозности и улучшить сон. Затем натянула чистые пижамные штаны, как обычно, заколола волосы, надела футболку и вошла в спальню, чтобы взять халат в изножье нашей с Чарльзом кровати. Мимо его неподвижного тела я намеревалась пройти как можно тише.

Но этого не потребовалось. Одеяло было отброшено в сторону, а на матрасе остался только отпечаток тела.

Я вновь вышла на лестничную площадку.

— Чарльз? — позвала я и услышала в ответ полное молчание. Даже стиральная машина прекратила работать. И только спустившись до половины лестницы, я поняла, что белье, которое я загрузила в нее утром, должно было бы давно постираться. Так что звук, который я слышала в ванной, был звуком закрываемой входной двери.

Сначала я не задумалась, куда он мог отправиться — меня скорее интересовало, каким образом это ему удалось. Мне стало нехорошо от того, что Чарльз может отправиться бог знает куда в том ступоре, в котором он должен находиться после дозы лекарства, которую я ему дала. Но хуже всего мне стало, когда я подумала, что он в таком состоянии может взять машину. Если он попадет в аварию… Этого мое измученное сердце и огрубевшая от слез кожа лица уже не выдержат.

Я бросилась к придверной тарелке и с облегчением увидела, что электронный ключ от нашего убитого хетч-бэка все еще на месте. Но ведь рядом лежали ключи от дома Марго — с соответствующей, написанной от руки, меткой, перевязанные непонятной синей лентой от какой-то дизайнерской сумки. Все внутри меня похолодело.

Теперь я знала, куда направляется Чарльз. И мне вовсе не хотелось думать о его мотивах.

Я замерла на месте, окаменевшая, как в одном из своих снов, а детка у меня над головой с каждым мгновением становилась все ближе и ближе к падению с высоты. Мои глаза не отрывались от Чарльза, как в свое время не отрывались они от стоявшей на балконе Хелен.

Умоляю.

А потом — в темноте за спиной Чарльза — началось какое-то движение, и он, нетвердо стоявший на ногах с вытянутыми вперед руками, качнулся в сторону, когда что-то врезалось в него. В тусклом свете на лестничной площадке я заметила светлые волосы и невысокую фигуру, появившуюся со стороны детской.

Мэгги.

Закачавшись от удара, Чарльз стал разжимать пальцы, которыми держал Лайлу — так люди бросают грязное белье в стиральную машину. На моих глазах Винни преодолела последние несколько футов, разделявшие их.

Я вспомнила о другой девочке в объятиях мужчины, которая не могла сказать, что с ней происходит. Это было целую вечность назад, и ту девочку Винни тоже спасла.

Никогда не любила размышлять о том, что могло случиться, если б она тогда не ворвалась в тот кабинет. Старая подруга была девочкой смелой, в груди у нее билось благородное сердце. А сейчас я заметила, насколько она похудела, насколько горе изменило ее, — и сердце заныло, хотя сейчас я всеми своими помыслами была с Лайлой. Но в моем сердце всегда будет место и для Винни.

Ребенок — мой ребенок — несколько мгновений находился в воздухе, прежде чем грохнуться на руки подруги. На те самые сильные и надежные руки, которые, несмотря ни на что, бессчетное количество раз обнимали меня долгие годы.

И я вспомнила, как мы давным-давно жили с Винни. Это было еще до Хелен, до смерти Джека. Как здорово мы подходили друг другу, как радостно проводили дни вместе, как верны были друг другу…

Винни пришла, чтобы помочь Лайле, а не причинить ей зло. Она уговаривала Чарльза, как когда-то уговаривала меня…

Теперь все внимание Винни было сконцентрировано на крохотном личике, смотрящем прямо на нее. Она изу-чала черты лица, которые — теперь я была в этом уверена — за грядущие годы узнает не хуже моих.

Размахивая руками во все стороны, Чарльз пытался восстановить равновесие. Я поняла, почему его голос показался мне таким странным. Он был под воздействием каких-то препаратов. Что бы это ни было, его чувства притупились и реакции замедлились, а это, в свою очередь, нарушило чувство равновесия.

Я увидела, что все эти дерганья руками и попытки выпрямиться — предвестники падения. Но упал не Чарльз. С глухим звуком его рука ударила Мэгги, пытавшуюся оторваться от него после столкновения. Именно Мэгги покатилась по ступенькам вниз — с самого верха и до самого низа. Прямо мне в ноги.

Несколько раз, прежде чем замереть бесформенной грудой, она здорово ударилась, кубарем летя как раз туда, где на широких деревянных половицах стояли мы с Ником. В эти самые половицы она и врезалась лбом — с громким треском.

Пока я опускалась на колени рядом с ней, выкрикивая ее имя, у меня возникло знакомое ощущение, что я сверху смотрю на свое будущее, медленно утекающее между пальцами. Что смотрю на грядущие годы, которые теперь не будут похожи на те, что уже вроде бы стали формироваться, и пойдут теперь совсем по-другому.

Я так много времени проводила, пытаясь понять, чего же Мэгги у меня отобрала, что не заметила, как же много она дала мне взамен.

Крохотные пальчики сжали мой палец так же, как это когда-то сделал Джек. В полумраке площадки голубые глаза Лайлы смотрели прямо на меня. У Джека глаза были карие.

Я вновь потеряла его.

Она лежала на полу перед всеми, и возле ее головы расцветал чернильный цветок.