Даниэль Жирар - Эксгумация

— Успокойся, — приказала она себе, оставаясь на медленной полосе и выдерживая дистанцию между собой и машиной впереди, что было чертовски сложно на калифорнийской автостраде. Однако она сумела. Да, она бывала безбашенной, однако умела взять волю в кулак. Еще одно ценное качество, спасибо отцу.

Вскоре она оказалась у съезда с бульвара Фолсом и свернула на Натому. Дорога пролегала среди поросших травой холмов, на которых то здесь, то там росли старые кряжистые дубы. Въехав на холм, она увидела вдали тюремный комплекс. Он оказался даже больше, чем она ожидала. Одна только парковка могла принадлежать футбольному стадиону, хотя в основном была пуста.

Она рассчитывала увидеть уродливые строения, наподобие заводских цехов, но некоторые выглядели очень даже неплохо, наподобие замков где-нибудь в Шотландии. Ведя машину мимо поросших травой холмов к высокому металлическому забору, она почувствовала, как ее наполняет приятное головокружение. А под ним что-то более сильное, более глубокое.

Нарастающая волна смысла всей ее жизни.

После всех проколов, провалов и неудач она наконец нашла себе пару. И он был здесь — за этими воротами. Он был внутри этих стен, но благодаря ее усилиям — ее уму — скоро выйдет на свободу. Всего через несколько месяцев. Она сделала свое дело. Его адвокаты начали апелляционный процесс.

Она притормозила у ворот и опустила окно. Из небольшой будки вышел охранник с планшетом в руке.

— Вы к кому-то из заключенных?

— Да, сэр.

Он взглянул на часы.

— Допуск заканчивается через десять минут, поэтому пройдите прямо в главные двери. После часа новых посетителей принимать не будут. Никаких исключений.

— Я думала, это было полчаса назад…

— Час, мэм.

Охранник поднял руку, и красно-белые ворота поднялись. Он махнул ей. Она включила передачу и въехала на стоянку. Судя по автомобильным часам, когда она выключила двигатель, было 12:53. Она захватила косметичку, чтобы слегка освежить макияж, но не хотела опоздать на процедуру допуска. Вместо этого опустила зеркало, пощипала себя за щеки, легонько похлопала их, чтобы добавить румянца, и вышла из машины.

Процедура допуска включала в себя проверку личности, заполнение нескольких страниц анкеты о том, кто она такая и почему приехала сюда, затем прохождение через металлоискатель и просвечивание сумочки на рентгене.

Она стояла в очереди за сердитой латиноамериканской женщиной, которая была на сносях. Ей стоило немалых усилий не глазеть на ее огромную татуировку. Прежде чем исчезнуть под топиком, та покрывала бо́льшую часть ее груди.

Внутрь она попала лишь в час пятнадцать.

— Ждите здесь. Мы позвоним вам, когда настанет ваша очередь.

Интересно, где был Чак, когда она ему позвонила в последний раз? У нее создалось впечатление, что он слегка запыхался. Во время одного из звонков в самом начале их отношений он сказал, что физические упражнения помогали избежать монотонности. А также чтение. Он много читал.

Она порекомендовала ему «Несломленного» [23] «Несломленный» — роман Л. Хилленбранд. Повествует о судьбе Луиса Замперини — легендарного легкоатлета 1930-х гг. и одного из самых быстрых людей планеты. . Когда они разговаривали, он сказал ей, на каком месте остановился. Она помнила, что он тогда читал о пребывании Замперини в японском концлагере.

— Здесь все очень похоже, Сиси, — сказал он, впервые наградив ее таким прозвищем. — Чтобы остаться в живых, нужно уметь принимать удары.

Ожидая звонка охраны, она держала голову опущенной, притворяясь, будто что-то читает на своем телефоне, но на самом деле рассматривала людей в комнате. Почти все они были женщинами. Несколько пожилых, явно матери или даже бабушки заключенных. Остальные выглядели моложе. Она с некоторым сожалением отметила, что многие даже принарядились по случаю свидания.

У женщины через два стула от нее были длинные оранжевые ногти с крошечными стразами на кончиках. От нее сильно пахло ванильными духами. На ней было облегающее черное платье с глубоким вырезом, подчеркивавшее полную фигуру. Постукивая ногтями по подлокотнику стула, она нетерпеливо махала ногой в красной сандалии. На ее правой лодыжке была татуировка «Камаль 2008».

Женщина взглянула в ее сторону, скатала между передними зубами жевательную резинку, надула пузырь и с легким хлопком лопнула его. Ее взгляд упал на руку Сиси, которую та держала у рта. Взгляд женщины был подобен серии острых игл, приставленных к тонкой оболочке ее самообладания. В считаные секунды сомнение хлынуло в Сиси, как вода в проколотый надувной плот.

А потом она услышала свое имя. Раз. Второй. Встала, вытерла руки о край джинсов и поспешила к стойке охраны.

— Чарльз Болларди. Кабина девять, — указал охранник.

Она двинулась вдоль линии стеклянных кабинок. Прошла мимо плачущей женщины и другой, всем телом прижавшейся к стеклу.

Она прошла мимо кабинки шесть, затем семь и, подойдя к восьмой, замедлила шаг. Крутило желудок. Что если он разозлится из-за того, что она пришла? Что если она все для него испортила?

Но тогда он просто прогнал бы ее…

— Двигайся, сука, — сказала женщина в восьмой кабинке. — Этот разговор не для твоих ушей.

Она поспешила мимо. Кабинка номер девять оказалась пуста. Чака там не было. Коридор по ту сторону стекла был пуст. Она придвинулась ближе к стеклу, чтобы посмотреть, не идет ли кто-нибудь.

Никого. Только охранник. Сцепив руки за спиной, он стоял спиной к белой стене, бегая глазами по очереди заключенных.

Она села, поставила на стол сумочку и сложила перед собой руки. Переставила сумочку на пол и положила руки на колени. Быстро ущипнула себя за щеки. Хлопала по ним до тех пор, пока кровь не прилила к коже. В следующий момент появился он.

Увидев его в полный рост, она ахнула. На фотографиях в зале суда он выглядел крупным мужчиной, но она не ожидала, что он будет таким высоким. Как минимум шесть футов и еще пару-тройку дюймов. Она сцепила руки. Он вытащил стул и, сев напротив нее, снял со стены трубку. Она не пошелохнулась. Тогда он постучал по стеклу и кивнул ей. Дрожащей рукой она потянулась за своей трубкой. Из ее горла вырвался смущенный смешок. Он…

Она откашлялась.

— Привет.

— Кто ты такая, черт возьми?

Она разинула рот, в уголках губ выступила слюна. Она быстро вытерла ее и нервно улыбнулась ему.

— Знаю, ты велел не приходить, но я была вынуждена.

Он поерзал на стуле и нахмурился.

— Тебя не было слышно почти неделю, и я решила… — Она ждала, когда он улыбнется, что он поймет, что это она. — Я просто места себе не находила. Ну, ты знаешь…

— Нет. Я не знаю. Понятия не имею. — Его тон был другим. Внезапно он показался ей грубым, невоспитанным.