Эмили Тедроу - Талантливая мисс Фаруэлл

Бекки отошла от стола. Черт, опять. Банкротство невозможно! Во-первых, потому, что это абсурд — даже если бывали какие-то отдельные случаи, ни один суд не примет их заявление о банкротстве. И еще потому, что тогда… ее разоблачат! От одной мысли, что адвокат может запросить копии всех финансовых документов, бюджетов и счетов, у Бекки участилось дыхание.

Она старалась говорить небрежным тоном.

— По-твоему, нам следует подавать заявление о банкротстве, потому что… огромный банк стоимостью несколько миллиардов долларов разорился? Какая связь?

— Обвал одного банка или бизнеса вызовет обвал другого, и далее по цепочке. Эффект домино — чуть задел, и все посыпалось. Суды будут перегружены, людей станет раздражать само упоминание о банкротстве. Чтобы сохранить шансы на успех, нужно подавать немедленно.

— Мне кажется, совет…

Кен раздраженно отмахнулся от нее.

— Мы ничего им не скажем, пока не убедимся, что это возможно. Пока не будет конкретного плана.

Так, он принял решение. Ну, что же. Бекки отступила к двери и сделала вид, будто смотрит на часы.

— Обсудим позже, хорошо? Я постараюсь навести справки. Осторожно, конечно.

Кен кивнул, и они вместе направились в конференц-зал. Бекки лихорадочно перебирала в голове возможные варианты развития событий. Нужно заново изучить кое-какие документы, и по крайней мере у троих юристов Чикаго она могла попросить совета. Конфиденциально. Она добьется своего, всегда добивалась. Да, придется как следует поработать. Но Бекки умела смотреть в лицо опасности.

Летом Кен и Бекки побывали в Спрингфилде не менее десяти раз. Наводили справки, консультировались, обсуждали с юристами возможность банкротства.

Как раз в это время Кен серьезно занялся бегом на длинные дистанции. По прибытии в воскресенье вечером в отель на Чаквэгон-драйв он бросал сумки у себя в номере, переодевался в спортивный костюм и шел в тренажерный зал на беговую дорожку. Несколько раз Бекки видела его в коридоре в шортах и мокрой футболке. На следующий день он вставал до рассвета и бегал по велосипедной дорожке.

Они выезжали из Пирсона в воскресенье и возвращались в понедельник после обеда. В машине и на прогулках от отеля к центру города Кен только и говорил что о тренировках: как правильно дышать, как он ударился пяткой и — самое ужасное — что нужно беречь подколенные сухожилия. Тоже мне тема для разговора!

Он вступил в пирсонский клуб любителей бега по пересеченной местности. Обычно они выезжали за город в субботу утром, а заканчивали в кафе — стейк и яичница.

Иногда Кен прямо на совещании начинал делать упражнения на растяжку. Смотрел на рабочем компьютере европейские соревнования по кроссу, носил на руке «умный» гаджет, который все измерял и подсчитывал — шаги, пульс, вес и прочее. Если кто-то интересовался, почему он занялся бегом, Кен хлопал себя по животу и говорил: «Боюсь растолстеть. У возраста «сорок плюс» много минусов!»

По правде говоря, в свои сорок с небольшим мэр Кен-Манекен выглядел еще более импозантно, особенно когда у него поседели виски, а на лбу и в уголках рта появились небольшие морщинки. Бекки это приводило в ярость — она прилагала столько усилий, чтобы выглядеть моложе, чтобы скрыть седину! Тратила сотни долларов на бальзамы для волос и мелирование. Для кожи вокруг глаз использовала спермацетовый крем и проходила кучу косметических процедур.

В мэрии поговаривали: «Что-то он слишком усердствует. Любителю вовсе не нужно тренироваться как кенийские марафонцы. У него же семья». Но вряд ли кто-то предполагал, что он попросту пытается снять стресс. Кену ненавистна была мысль о том, что им придется подавать на банкротство, потому что это просьба о помощи, отказ от обязательств, объявление государству об их несостоятельности. Его несостоятельности. Однако, рассуждал он, что остается делать? У города огромные долги. Пенсионные фонды пожарных и полиции не пополнялись уже два года. Не хватало средств на реализацию хоть сколько-нибудь значимого городского проекта. Поставщиков уговаривали подождать, денег едва хватало на зарплаты. Налоги и сборы повышать уже некуда, объем услуг неуклонно сокращался.

— Хватит, — умоляюще сказал он Бекки однажды вечером, когда она один за другим передавала ему финансовые документы — чтобы он составил себе полную картину. — Нам нужно не банкротство, а бульдозер. Расчистить все и начать заново.

— Ночь темнее всего перед рассветом. — Бекки встала, чтобы налить себе кофе.

Они допоздна сидели в офисе, готовились к встрече со спрингфилдским адвокатом, которого Кен нанял вести их дело. Бекки предпринимала еще кое-какие шаги, и Кен об этом не знал. Почти месяц она усердно искала похожие дела и собирала по ним документы. Тормошила всех знакомых юристов, накачивала мистера Сидли (бывшего адвоката Мака) коктейлями, пока тот не выложил ей все, что думал о гипотетической ситуации, которую она ему описала. Представляясь вымышленным именем, звонила профессорам права, журналистам и экспертам по государственной политике. Из всего этого явствовало одно: дело провальное.

Когда она спросила, согласится ли кто-то из адвокатов подавать иск от их имени, Сидли задумчиво произнес: «Один шанс из тысячи».

Шанс из тысячи. Бекки это устраивало. Теперь ей нужно лишь оставаться рядом с Кеном; пусть все идет своим чередом.

Если бы только он не принимал так близко к сердцу дефицит бюджета! Как собственный физический недостаток или отлучение от благодати божьей. Это же просто цифры! Бекки стала ненавидеть совещания — на Кена накатывало уныние, он становился тихим, грустным и в ответ на любые попытки разговорить его бормотал только «да» или «нет». Господи Иисусе, его бы на ее место! Не он участвовал в недельном аукционе, где выставлялись эскизы Христо; в конце концов их продали за шестизначную цену. Не он разрывался между тремя телефонами, манипулировал четырьмя кредитными картами и закрывал банковский счет, по которому было столь активное движение средств, что менеджер филиала банка занес его в список подозрительных с пометкой «потенциальная мошенническая деятельность». Бекки еле уладила дело. По сравнению с ней Кен просто в бессрочном отпуске!

— И еще кое-что… — Она не решилась поднять этот вопрос раньше, но дальше откладывать нельзя. — Набережная.

Кен закрыл лицо руками.

— Знаю. Черт побери, я знаю.

Любимая горожанами набережная Пирсона находилась в ужасном состоянии, ее не ремонтировали годами, даже десятилетиями, и у всех были разные представления о том, как навести порядок. Чаще всего набережную перекрывали в нескольких местах и быстро ремонтировали тротуар. Готовясь к капитальному ремонту, заказывали инженерные исследования, рассчитывали стоимость опорных стен, балок, стальных сеток. Кто-то из жителей (наверняка из добрых побуждений) разместил в своем блоге видео: обломки бетонной стены сползают в реку Рок. Ролик набрал более 900 просмотров.