Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

— Мне было восемнадцать, я находилась в Вегасе уже два года. Многие наши девушки жили в старых трейлерах. Управляющий клубом, сущий мерзавец, Клайд Рэнгор, являлся хозяином земельного участка площадью в два акра в миле от дороги. Просто кусок пустыни, и все. Он обнес участок металлической сеткой, привез туда три или четыре трейлера, настоящие развалюхи. Именно там мы жили. Девушки появлялись и исчезали, но в то время я делила это убогое жилище с еще двумя. Одна была новенькая, Кассандра Мидоуз. Лет шестнадцати-семнадцати. Вторую звали Кимми Дейл. В тот день Кимми отправилась на гастроли. Клайд посылал нас в такие путешествия. Мы объезжали маленькие городки, давали по три представления в день. Ему это приносило неплохой доход. Нам тоже перепадало в виде чаевых, однако большую часть он забирал себе.

Мэтт никак не мог прийти в себя от услышанного.

— Сколько тебе было, когда ты начала? — спросил он.

— Шестнадцать.

Он старался не закрывать глаза.

— И все же не понимаю, как это работало.

— У Клайда имелись связи. Я не знаю, каким образом, но он находил и забирал трудных девочек из приемных семей в Айдахо.

— Так ты оттуда?

Оливия кивнула.

— И в других штатах у него тоже были связи. В Оклахоме. А Кассандра, кажется, была из Канзаса. Девушек просто переправляли к Клайду. Он давал им фальшивые удостоверения личности и заставлял работать. Это было нетрудно. Мы же знаем, до бедняков никому дела нет, ну разве что самым маленьким детям сочувствуют. Мы же были просто угрюмыми подростками. Одинокими, никому не нужными.

— Ладно, продолжай, — сказал Мэтт.

— У Клайда была любовница, Эмма Лимей. Своего рода мамочка для девушек. Понимаю, как это звучит, но если вдуматься, что довелось нам пережить в прошлом… мы почти верили, что она доводится нам матерью. Клайд ее бил. Страшно бил. Когда проходил мимо, она вся сжималась. Мы видели. Тогда я этого не понимала, но унижения заставили нас ощущать какое-то родство с ней. Нам с Кимми она нравилась. Мы мечтали об одном: как бы сбежать отсюда. Мы только об этом и говорили. Я рассказала ей и Кимми о нашей с тобой встрече. О том, что значила для меня та ночь. Они слушали. Мы все понимали, что этого никогда не случится, но они все равно слушали.

За дверью раздался какой-то звук. Тихий вскрик. Оливия повернулась в ту сторону.

— Это Итон, — сказал Мэтт.

— Он часто вскрикивает во сне?

— Иногда.

Они ждали. Дом вновь погрузился в тишину.

— Однажды мне стало плохо, — продолжала Оливия. Ее голос снова стал далеким и монотонным. — Никаких выходных нам не полагалось, даже если заболеешь. Но тошнота была такой, что я едва стояла на ногах. Ну и потом, если девушку вдруг вырвет на сцене, это вряд ли понравится зрителям. Поскольку Клайда с Эммой поблизости не было, я договорилась с парнем на входе. И он меня отпустил. Я отправилась в Пен — так мы называли стоянку трейлеров. Было около трех часов дня. Солнце палило. Кожу жгло как огнем. — Оливия задумчиво улыбнулась. — А знаешь, что самое странное? То есть все странно, но меня лишь сейчас поразило.

— Что?

— Случайные мелочи, которые меняют все. Маленькие «если бы» превращаются в большие и значимые. Ну уж тебе-то это известно лучше, чем кому бы то ни было. Если бы ты сразу тогда поехал домой. Если бы Дафф не разлил пиво. В общем, ты понимаешь.

— Да.

— Примерно то же произошло и здесь. Если бы я тогда не заболела, вышла бы танцевать, как обычно. За тем, пожалуй, исключением, что в моем случае разные люди толковали бы это по-разному. Но я бы сказала, что эти мои «если бы» спасли мне жизнь.

Теперь Оливия стояла у двери и разглядывала дверную ручку с таким видом, точно собиралась бежать.

— Ну и что произошло, когда ты пришла в Пен? — спросил Мэтт.

— Там не было ни души. Девушки ушли в клуб, некоторые поехали в город. Обычно мы работали до трех часов ночи, а после отсыпались до полудня. В этом городке из трейлеров охватывала такая тоска, мы старались проводить там меньше времени. Когда я вернулась, вокруг стояла тишина. Открыла дверь в трейлер, и первое, что увидела, — кровь на полу.

Мэтт не сводил глаз с жены. Дыхание Оливии участилось, но лицо оставалось невозмутимым, безмятежным.

— Я стала звать на помощь. Глупо, наверное. Надо было бежать оттуда прочь. Не знаю… Еще одно «если бы». А потом осмотрелась. В каждом трейлере по две комнаты, первая проходная, где и находилась наша спальня на троих. Я занимала нижнюю койку. Кимми спала наверху, надо мной. У Кассандры, новенькой, кровать стояла в дальнем углу. Кимми была такой аккуратисткой. Вечно ворчала на нас за то, что мы не желаем как следует убраться. Пусть наша жизнь помойка, говорила она, но это вовсе не означает, что мы должны и жить как на помойке. В трейлере полный разгром. Все ящики выдвинуты, повсюду свалена одежда. Кровавая полоса обрывалась возле постели Кассандры, и тут я заметила две ноги на полу. Я подбежала и остановилась как вкопанная.

Оливия посмотрела ему прямо в глаза.

— Кассандра была мертва. Я сразу поняла, даже щупать пульс не стала. Она лежала на боку, в позе зародыша. Глаза открыты, смотрят в стену. Лицо багровое, распухшее. На руках — следы ожогов, об нее тушили сигареты. Руки связаны за спиной изоляционной лентой. Учти, Мэтт, мне тогда было всего восемнадцать. Возможно, я чувствовала себя старше, выглядела старше. Сказывался большой и горький жизненный опыт. Но ты вдумайся. Я стояла и смотрела на труп. С места двинуться не могла. Даже когда в соседней комнате послышался шум, а потом крики Эммы: «Не надо, Клайд!»

Оливия закрыла глаза, глубоко вздохнула.

— Я обернулась и увидела кулак, летящий мне в лицо. Не успела увернуться, и удар Клайда достиг цели. Он разбил мне нос. Я услышала, как хрустнула носовая перегородка, а потом уже почувствовала удар. Я упала спиной прямо на убитую Кассандру, — наверное, тогда это было самое страшное. Упасть на мертвое тело. Оно показалось липким. Я пыталась сползти с него. Кровь стекала мне в рот.

Оливия замолчала, жадно и глубоко задышала, стараясь набрать побольше воздуха. Мэтт никогда в жизни не ощущал себя таким беспомощным. Он не двигался, не произносил ни слова. Дал Оливии возможность собраться с силами и продолжить.

— Клайд подскочил и уставился на меня. Его лицо… Я забыла сказать, обычно с него не сходила мерзкая усмешка. Мне часто доводилось видеть, как он хлестал Эмму по щекам тыльной стороной руки. Знаю, тебе это кажется диким. Почему мы не вступались? Почему не пытались сделать хоть что-нибудь? Очевидно, просто привыкли, что он распускает руки. Считали это нормальным. Ты должен понять. Мы ведь не знали иных отношений.

Мэтт кивнул — он понимал. В тюрьме все самое страшное, даже насилие, казалось привычным, почти нормой.