Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Оливия посмотрела на вывеску:

Буфет «Похотливого бобра» — всего $4,99!

Она кивнула самой себе.

Вот оно что. Так тому и быть. И она направилась к двери.

Надо бы подождать. Вернуться позже.

Нет.

В дверях ее встретили удивленными взглядами. Обычно женщины в подобные заведения одни не приходят. Да и мужчины лишь изредка приводили с собой подружек. Те отчаянно старались казаться крутыми. Или лесбиянками. Но в одиночку женщины сюда никогда не заходили.

Оливия вошла, и несколько человек уставились на нее. Впрочем, не так много, как можно было бы ожидать. В таких местах люди реагируют с некоторой задержкой. Воздух здесь какой-то вязкий, сладковатый. Освещение приглушенное. Челюсти у нескольких мужчин так и отвисли. Впрочем, большинство из них, наверное, подумали, что она подрабатывает здесь в свободное время или что она лесбиянка и пришла дожидаться, когда закончит работу ее любовница.

Из стереосистемы лились звуки хорошо знакомой мелодии «Don’t You Want Me» группы «Human League». Песня уже была классикой, когда Оливия танцевала. Ретро, догадалась она. Впрочем, ей всегда нравилась эта музыка. Вроде бы в подобных заведениях песни должны звучать сексуально, но солист группы Фил Оуки, если слушать внимательно, заставлял вас чувствовать потрясение и боль разбитого сердца. И название хита повторялось не с вожделением, а с надеждой, сбыться которой не суждено.

Оливия заняла место в самой дальней от входа кабинке. На сцене находились три танцовщицы. У двух был совершенно отсутствующий вид. Третья пыталась расколоть клиента, изображала страсть, жестом показывала, что он должен засунуть купюры ей в стринги. Мужчина сдался. Оливия осмотрела зал, публику и решила, что за последние десять лет в этих заведениях ничего не изменилось. Мужчины выглядят все так же. У одних пустые, невыразительные лица. Другие сидят с приклеенными улыбками. Кто-то хорохорится, а кто-то напускает равнодушный вид, давая понять, что он выше всего этого. Ну а остальные жадно поглощают пиво и пялятся на девушек с нескрываемой враждебностью, словно хотят получить ответ на вечный вопрос: «И это все?»

Девушки на сцене совсем молоденькие и под кайфом, сразу видно. У ее подруги Кимми были два брата, перенесшие передозировку. Сама Кимми не выносила наркотики. А потому Оливия — нет, Кэнди — предпочитала выпивку и пила до тех пор, пока Клайд Рэнгор не заставил ее завязать. Случилось это после того, как она начала спотыкаться на сцене. Да уж, Клайд — консультант по реабилитации… Звучит странно, но так оно и было.

От жирных блюд, подаваемых в буфете, поднимался отвратительный запах, казалось, он так и липнет к коже. Интересно, кто же ест эту дрянь? Цыплячьи крылышки застали еще президента Картера. Хот-доги так долго вываривают в воде, что они там практически растворяются. Картофель фри такой жирный, что ухватить хотя бы ломтик просто невозможно, он норовит выскользнуть из пальцев. Толстые мужчины расторопно обносили клиентов этими блюдами, в углу на столике громоздились горы пластиковых тарелок. Оливии казалось, она почти видит, как затвердевают артерии у посетителей, поглощавших эту еду с чудовищным количеством холестерина.

Некоторые подобные заведения предпочитают называться «джентльменскими клубами», тамошние посетители часто красуются в деловых костюмах и ведут себя более или менее пристойно. В «Похотливом бобре» ничего такого не наблюдалось. Здесь татуировок больше, чем зубов. Тут часто дрались. У вышибал огромные толстые животы, мускулов нет, но хорошего пинка под зад они всегда могут дать.

Оливия не испытывала страха или смущения, просто не совсем понимала, что она здесь делает. Девушки на сцене завертелись вокруг шестов. Одна из танцовщиц ушла со сцены, и ее место заняла шустрая молодая девушка. Она явно еще не достигла совершеннолетия. Она, казалось, вся состояла только из ног и двигалась на высоченных каблуках неловко и шатко, будто жеребенок. Улыбка ее была почти искренней, и Оливия решила, что волю и вкус к жизни из нее пока не вышибли.

— Принести вам что-нибудь? — Официантка настороженно смотрела на Оливию.

— Кока-колу, пожалуйста.

Девушка ушла. Оливия продолжала наблюдать за шустрой танцовщицей. Она напомнила ей бедняжку Кассандру. Примерно того же возраста. Хотя Кассандра была гораздо красивее. Оливия смотрела на трех девушек на сцене, и вдруг у нее возник очевидный вопрос.

Возможно ли, что одна из этих девушек — ее дочь?

Оливия искала в их лицах хотя бы намек на сходство, но напрасно. Это, разумеется, ничего не означает, она это понимала. Официантка принесла кока-колу. Оливия к ней не притронулась. Она ни за что не станет пить из этих грязных стаканов.

Через десять минут девушки сменились. Появилась новенькая. Наверное, смена состоит из пяти танцовщиц — три на сцене, две за кулисами, ждут своей очереди. А может, их шесть. Оливия подумала о Мэтте, о том, как он добирается сейчас в Рино. Он казался таким уверенным, что у него получится. Или это была бравада ради ее спокойствия?

Новенькая обрабатывала какого-то типа в парике. Выглядел парик так неестественно и скверно, что казалось, он у него крепится на молнии. Возможно, девушка плетет ему старую байку, что она еще учится в школе, подумала Оливия. Почему мужчины так заводятся, узнав, что девушка школьница или студентка? Они ищут островок чистоты в море их собственной грязи?

Одна девушка, пробывшая на сцене с момента появления Оливии в зале, спустилась по узенькой лесенке и подошла к мужчине, у которого изо рта торчало крылышко цыпленка. Тот немедленно вынул крылышко, вытер жирные руки о джинсы. Девушка взяла мужчину за руку, потянула за собой, и оба они скрылись где-то в уголке. Оливии захотелось последовать за ними, схватить всех этих девушек и вывести на улицу, где так светло и солнечно.

Довольно.

Она жестом попросила официантку подать счет. Та нехотя отошла от группы гогочущих клиентов, явно из местных.

— С вас три пятьдесят.

Оливия встала, полезла в сумочку, достала пятидолларовую купюру и уже собралась протянуть ее официантке и поскорее покинуть это темное мерзкое место, но тут на сцену из-за кулис вышла новая танцовщица.

Оливия замерла, а потом издала еле слышный болезненный стон.

— С вами все в порядке, мисс? — спросила официантка.

Новая стриптизерша вышла на сцену и приняла непристойную позу.

Это была Кимми.

— Мисс?

У Оливии подкосились ноги, и она опустилась на стул.

— Еще одну кока-колу, пожалуйста.

Она и к первой порции не притронулась, но если официантка удивилась, то виду не подала. Оливия не сводила со сцены глаз. Ее захлестнула буря эмоций. Во-первых, жалость. Во-вторых, печаль. Больно было видеть, что после всех этих лет Кимми все еще на сцене. И чувство вины, никогда не оставлявшее Оливию. Но одновременно она испытывала и радость при виде старой подруги. За последние недели Оливия посетила немало веб-сайтов, хотела узнать, выступает ли до сих пор Кимми. Но ничего не обнаружила и сделала вывод, что Кимми отошла от дел. Только теперь она поняла, что Кимми занимает столь низкое положение в этой иерархии, что не заслуживает даже упоминания.