Ингар Йонсруд - Калипсо

– Объясните, кто вы такой, и скажете, что друг русского опять нарисовался.

Мусака Джавада Джаваса оказалась не так уж плоха, и Фредрик, завидев фигуры на улице, быстро запил ее остатки чуть теплым кофе. Полутемное помещение ресторана было поделено на две части, и гостям нужно было пройти через галерею, чтобы попасть внутрь зала. Никаких других посетителей здесь не оказалось, и Фредрик сел у окна. Держа в руках пустую кружку, он ждал, когда раздадутся звуки шагов по каменному полу в переходе.

Даже через запотевшие круглые очки Юдит Йедде Фредрик увидел ее сверкающий от ярости взгляд. Быстро промаршировав через зал, она уперла руки в бока и встала перед ним. Свен был столь же невыразителен, как и в прошлый раз. Он безразлично прислонился к стене с обоями в переходе.

– Фредрик Бейер. Вы впустую тратите наше время.

Он сложил руки на столе.

– Разве закон не запрещает военной разведке в Норвегии следить за норвежскими гражданами? – он напрягся, чтобы сохранить подчеркнуто деловой тон.

– Леонид Гусев был русским.

– Но Педер Расмуссен – норвежец, – парировал Фредрик.

Юдит Йедде обернулась и посмотрела на Свена. Он вроде бы кивнул, если только это не было клеванием носом в дреме. Вдруг Фредрика осенило, что он, возможно, мог ошибаться. На первой встрече он предположил, что Йедде была вышестоящей из них двоих. Она вела разговор, в ее манере поведения чувствовалась властность. Но, может быть, все совсем наоборот.

Йедде вздохнула и стала стягивать с рук белые перчатки. Палец за пальцем. Затем сняла шаль, открыв седые коротко постриженные волосы, и стала напоминать скорее повара из телепередачи, а не агента. Медленными движениями расстегнула пальто, и взгляду Фредрика открылся облегающий, очень стильный и дорогой черный костюм. Она повернула пальто, поправив в нем плечики, и повесила на крючок у окна, положив сверху шаль. Усевшись, она слегка поддернула браслет на руке, так чтобы замок оказался под запястьем.

Фредрик уже было собрался напомнить ей, что часы судного дня тикают, и никто из них не становится моложе, когда она наконец заговорила.

– Я ведь рассказывала вам, что Микаэль Морениус в качестве нашего агента работал в Москве, да?

Фредрик утвердительно кашлянул.

– Педер Расмуссен был одним из контактов Микаэля там. Это он уговорил Леонида Гусева поговорить с нами.

Фредрик зажмурил глаза и перегнулся через стол.

– Вы… вы с ним сотрудничали? – он опасливо покачал головой. – Вы знаете, что сделал этот человек? – прошипел он.

Йедде снова вздохнула, но лицо ее осталось непроницаемым.

– Педер Расмуссен сотрудничал с нами задолго до того, как его осудили за убийство жены. Расмуссен – фармацевт по образованию. Он был в Москве директором завода по производству лекарств и хотел обосноваться там, – рассказала она.

Надо же, директор.

– Люди на таких должностях могут иметь информацию о тех, кто может быть нам полезен. Поэтому вполне естественно, что мы… присматривали за ним.

– Он был шпионом?

Она покачала головой.

– Сегодня такие понятия имеют незначительную ценность, Бейер. Он выполнял свою работу, для своего работодателя. Мы никогда не давали ему заданий и не платили зарплату. Но он сообщал нам о том, что видел, о людях, с которыми говорил и которые могли представлять для нас интерес.

Она холодно улыбнулась.

– Все это делают. Во всех странах, во всех больших компаниях. Можете называть это частью расширенного общественного договора.

Слова, подумал Фредрик. В наши дни все можно свести на нет, выбрав нужное слово. Шпион и убийца? Нет, услужливый гражданин, как оказалось.

– После того, как Расмуссен вернулся в Норвегию, Микаэль не связывался с ним. Думаю, Микаэль даже не знал, что тот сидел в тюрьме, до того, как Расмуссен прислал ему письмо. В нем он утверждал, что знает российского гражданина, обладающего информацией, угрожающей государственной безопасности Норвегии.

Йедде взяла замочек на браслете и с силой почесала им запястье.

– Угроза государственной безопасности, Бейер. Что мы должны были сделать? Отказать ему из-за его криминального прошлого? Пойти на риск, предполагая, что он лжет?

Она отрывисто вдохнула через нос.

– Конечно нет. Мы долго вели переговоры о встрече с русским. Педер Расмуссен не хотел рассказывать ничего, кроме того, что тот раньше был русским генералом и сейчас он находится здесь, в Норвегии. Мы узнали об имени Гусева только за день до их встречи с Микаэлем. За день до исчезновения Микаэля.

Йедде подняла три пальца вверх.

– Гусев требовал долгосрочного вида на жительство в Норвегии, солидную пенсию и положительного настроя, когда он подаст заявку на гражданство. Микаэль встретился с ним в тайном месте.

Она сжала руку в кулак.

– Во время встречи они позвонили мне, и я говорила напрямую с Гусевым. Мы гарантировали, что выполним нашу часть договоренности. Гусев со своей стороны сообщил, что передал что-то Микаэлю. Что-то, что подтверждает его историю.

– Что же?

– Я не знаю. Мы не могли обсуждать такие вещи по телефону. Как я уже рассказывала, мы договорились, что я встречусь с Микаэлем на следующий день. Тогда у нас было бы время верифицировать информацию перед тем, как поставить в известность политическое руководство.

Фредрик откинулся обратно на спинку кресла. Со скрежетом провел руками по щетине на щеках.

– Значит… вы боитесь, что государству угрожает опасность, но понятия не имеете, что это за угроза?

Она улыбнулась без явных признаков радости.

– Верно.

Звук шагов по галерее заставил Фредрика обернуться, и он увидел, что Свен оживился и перегородил проход рукой. Что-то буркнув, он отправил гостей в другую часть ресторана.

Фредрик поднялся с кресла и выпрямил ноги. Колено болело. Когда сидишь слишком долго, оно деревенеет. Он провел руками по пояснице и отклонился назад. Закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Пахло плавленым сыром и влажными коврами. Абсолютное спокойная Юдит Йедде сидела и смотрела на улицу, на человека, счищающего с машины снег.

– А что насчет русских? – спросил Фредрик, сев обратно. – Они могут быть замешаны? Они могут стоять за убийством Гусева?

Йедде перевела взгляд на Фредрика.

– У нас нет никакой информации, указывающей на это.

– Вы спрашивали их? У них новый военный атташе…

Свен снова издал какой-то звук. Это мог быть смех, но больше напоминало мычание мула.

– Федор Ларинов, – сказала Йедде. – Бывший офицер КГБ и ФСБ, долгое время работал в Мурманске. Женат, двое детей и один внук. Изучал историю литературы и музыки до того, как начал военную карьеру. Хорошо говорит по-норвежски и неплохо знаком с нашей обороной, после службы на Кольском полуострове.