Джули Кларк - Последний рейс

Декс покосился на поле, где оркестр стал наяривать бодрый мотив.

– Слежка стоит денег. И немалых. Наблюдение за тобой ничего им не дало. Руководство прикрыло финансирование, и люди, работающие на Фиша, стали возмущаться по поводу нецелесообразной траты средств и требовать оптимизировать расходы. Так все само собой и свернулось.

– Ты сам-то себя слышишь? – возмутилась Ева. – Сначала рассказываешь о федеральных агентах и объединенной оперативной группе, а потом заявляешь, что волноваться не о чем!

– Все, говорю тебе, тема закрыта. Успокойся.

Ева исподволь посмотрела на него. Они работали вместе уже двенадцать лет, за эти годы подбородок Декса слегка отяжелел, вокруг глаз и рта пролегли морщинки. Она изучила его лучше, чем кого бы то ни было, и сегодня он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Когда раздался выстрел и игроки повалили на поле из северных ворот, он вздрогнул и чуть не вылетел из кресла, однако сделал вид, будто решил подняться вместе с толпой болельщиков, скандирующих командный гимн. Еву, впрочем, было не провести.

– Все в порядке? – поинтересовалась она.

– Да, – откликнулся Декс, засовывая руки в карманы и усаживаясь обратно. Игра началась. – Просто немного не по себе.

– Черт, Декс! Ты же сам только что уверял меня, что все улажено!

– Так и есть. Но… Фиш теперь копает под того парня, помнишь, о котором я тебе говорил? Того, что дал мои контакты Бриттани.

– Тебе что-то угрожает?

Он невесело усмехнулся и посмотрел на Еву.

– А когда мне ничего не угрожало?

В перерыве болельщики повалили в туалеты и к киоскам с едой. Пробившись через толпу, Ева подвела Декса к двери с надписью «Клуб», предъявила охраннику пропуск, и он тут же впустил их внутрь. Они поднялись по ступенькам в просторную комнату с видом на кампус и дальше на мост над заливом. Шум стадиона здесь был почти неразличим.

– Я принесу выпить, – бросил Декс и отошел к бару.

Оставшись одна, Ева снова почувствовала, как ее одолевают болезненные воспоминания. Вид из окна воскресил их. Похоже, призрак Уэйда Робертса будет преследовать ее вечно.

Кабинет декана ее поразил. Благодаря удачному расположению в центре кампуса, стоящего на холме, из его окон открывался потрясающий вид на Беркли, на знаменитый мост Золотые Ворота и дальше на залив. В углу тихо тикали часы, отмеряя последние секунды в университете. Декан изучал ее документы. Ева в тревоге оглянулась на дверь: где же Уэйд, он ведь обещал взять вину на себя (что было бы совершенно справедливо).

– Так, значит, вы учитесь на стипендию, – проговорил декан и поднял на нее глаза, ожидая ответа.

Ева промолчала, уставившись на его нос, длинный и острый, как клюв, на котором покоились массивные очки. Декан снова погрузился в документы.

– Приют Святого Иосифа? – с удивлением прочитал он, и в глазах его мелькнул первый проблеск сочувствия.

Ева давно привыкла к подобной реакции. Узнавая, где она выросла, люди либо тут же отдалялись от нее, либо, наоборот, проникались симпатией. Равнодушным этот факт не оставлял почти никого. Она пожала плечами, снова оглянулась на дверь и ответила:

– Там все написано.

Получилось резче, чем ей хотелось, и Ева тут же пожалела об этом. Надо было сказать, как она полюбила Беркли и университет, как расцвела тут и обрела любимое дело, однако слова застряли у нее в горле. Она просто не умела – не могла! – быть настолько откровенной. Поэтому ей оставалось лишь молчать и ждать решения.

– Не жаль ставить крест на своем будущем ради горсти таблеток, сделанных в химической лаборатории? – спросил декан.

Ева не знала, что ответить. К счастью, дверь распахнулась и помощник декана ввел Уэйда. Ева выдохнула – мучение закончилось. Уэйд обещал признаться, что изготовление наркотиков – его идея, и взять всю вину на себя. Как лучшего квотербека университетской футбольной команды его немного пожурят и дисквалифицируют на одну игру, но исключать не станут.

Ее спокойствие тут же улетучилось, когда вслед за Уэйдом в кабинет вошел тренер Гаррисон. Ева видела его фотографию в газете, но лично никогда не встречала, если не считать единственной игры, на которой она присутствовала за все время учебы: тренер бегал по кромке поля, как крошечный муравей, а она сидела на трибуне по приглашению Уэйда. «Я хочу, чтобы моя девушка посмотрела, как я играю», – сказал он тогда, и все – Ева пропала. В первый раз в жизни она почувствовала себя нужной. И потеряла всякую осторожность. Вот почему его предательство стало для нее таким ударом. Она не могла простить себе, что так глупо открылась и поверила, будто Уэйд может быть лучше других.

– Было только белое вино, – фыркнул Декс, вручая ей пластиковый стаканчик.

Ева оторвала взгляд от окна и заставила себя сосредоточиться на происходящем. Она-то думала, что сумела восстать из пепла после того удара, а на деле все оказалось иллюзией. Самообманом. Ничего не изменилось. Ничего. Место Уэйда занял Декс, и он точно так же ее использует. Только теперь масштабы проблемы совсем иные.

Декс отпил из своего стакана и сморщился.

– Ну и дрянь. И сколько в год ты за это платишь?

Ева вытащила его сюда не для того, чтобы слушать подколки о плохом вине, поэтому, оставив вопрос без ответа, сменила тему.

– Иногда я думаю, а вдруг Фиш – один из тех спонсоров, – задумчиво проговорила она и показала на пожилых мужчин, стоящих у витрины с наградами. – А что? Хорошее прикрытие. С одной стороны, примерный гражданин, а с другой…

Декс с удивлением посмотрел на нее поверх своего стакана.

– Ты же знаешь его. Какой он? – поинтересовалась Ева.

– Обычный парень. – Он пожал плечами. – Ничего особенного. Хотя злить его не стоит. – Декса передернуло; он повернулся к Еве и сказал ей серьезно: – Не надо таких вопросов. Особенно сейчас.

Она отхлебнула вина и чуть не закашлялась: вкус и правда паршивый.

– Не волнуйся. Я знаю, что тебе ничего нельзя рассказывать. Но… меня тревожит, а вдруг они смогут проследить происхождение таблеток. Проведут какую-нибудь хитрую криминалистическую экспертизу и выйдут на меня.

– Твои таблетки не для местного рынка, если ты об этом волнуешься.

– Что это значит? Вы продаете их в Сакраменто? В Лос-Анджелесе? За пределами Калифорнии?

Декс сделал еще глоток и выкинул стакан вместе с остатками вина в мусорное ведро.

– Послушай, давай уже закончим дело и уйдем отсюда.

По небольшому боковому коридору они проследовали к уборной с одной кабинкой и встали в очередь за женщиной с маленьким ребенком. Через пару минут те вошли, и Декс с Евой остались одни. Проходивший мимо официант посоветовал им большой туалет за углом, где никого не было, но они дружно улыбнулись и заявили, что не торопятся. Судя по приглушенным крикам из-за двери, малыш капризничал, и ожидание затягивалось. Наконец через пять минут дверь открылась, и Ева вошла внутрь. Заперла дверь и первым делом проверила диктофон – к сожалению, сегодня опять ничего стоящего. Она прислонилась к стене, ощущая спиной через рубашку холодный кафель. Как ей заставить Декса говорить? Чтобы купить свободу, ей нужны подробности: куда идут наркотики, кто их покупает, какое настоящее имя Фиша. Пока ответов не было. Ева спустила воду, вымыла руки, положила пакет с таблетками на держатель для полотенец и вышла. Наступила очередь Декса. Показавшись из-за двери через пару минут, он похлопал себя по карману пальто и сказал: