Сара Пирс - Санаторий

Он умолкает. Элин понимает, что он хочет сказать, но он останавливается. Даже сейчас Уилл ходит вокруг нее на цыпочках. Не может высказаться прямо.

– …размышляя обо всем этом, – завершает фразу Уилл. – Давай просто получим удовольствие. Мы вдвоем. – Он улыбается. – Вчера вечером же получилось, правда?

– Но есть еще кое-что. Я только что разговаривала с администратором Марго. Она сказала, что Лора и Айзек поссорились, и Лора сомневалась насчет помолвки.

Уилл пожимает плечами:

– Ну и что в этом такого? Помолвка – серьезный шаг.

– Но мне кажется, что Айзек лжет. Я обнаружила, что его выгнали из университета. За агрессивное поведение. А он говорил, что до сих пор там работает.

– Откуда ты все это узнала? – Его голос звучит обманчиво спокойно.

– Я… – Элин запинается и съеживается, понимая, как выглядят ее слова. – Я позвонила в Лозаннский университет.

Уилл делает шаг назад, на его лице мелькает досада.

– Ты что, пыталась накопать на него информацию? – На его щеке бьется жилка. – Элин, мы приехали сюда, чтобы быть подальше от кошмаров, которые преследуют тебя дома, а теперь… Ты снова возвращаешься на исходную позицию.

– Но что, если с Лорой и впрямь что-то случилось?

У нее щиплет в глазах.

– Бога ради, Элин! – почти кричит Уилл. – С ней ничего не случилось.

– И это еще не все. Когда я была у Айзека, приехала полиция. – Элин понимает, что объясняет слишком невнятно, но как он может не замечать того, что видит она? Как один фрагмент мозаики тянет за собой другой? – За лесом нашли тело. Марго сказала, что это может быть пропавший архитектор.

– Даниэль Леметр?

– Да.

– И ты думаешь, это имеет отношение к Лоре?

Уилл запускает пальцы в волосы. На его лицо падают капли.

– Не знаю, просто что-то во всем этом не так. Лора не вернулась, а теперь еще…

– Слушай, Элин, даже если что-то не так, если что-то случилось с Лорой, не тебе этим заниматься. – Он говорит слишком медленно, тщательно выбирая слова. – Понимаю, это нелегко, такая вот ситуация, но ты больше не де… – Уилл осекается и вспыхивает.

Элин прищуривается. Она знает, что он хотел сказать.

«Ты больше не детектив». Слова ранят, но он прав. Она больше не детектив, и это не ее расследование. Да и расследования-то никакого нет. Но ей все равно больно. Впервые кто-то произнес это вслух.

Она больше не детектив.

Когда она перестала им быть? Когда в нее перестали верить? Когда трехмесячный отпуск перерос в полугодовой? В девятимесячный? Это кажется кошмаром, чем-то неправильным. Она всегда любила свою работу. После смерти Сэма Элин хотела только одного – выяснить правду. Получить ответы. Если она больше этого не может, то кто же она теперь? Кем стала?

– Он мой брат. – Элин не может сдержать дрожь в голосе. – Я пытаюсь ему помочь.

– Твои действия выходят далеко за рамки помощи, и, если честно, я не знаю, почему ты этим занимаешься. Где он был, когда ты в нем нуждалась? Когда болела твоя мама? – Уилл напряженно смотрит на нее. – Насколько я понимаю, ты даешь ему гораздо больше, чем он тебе.

– Перестань, Уилл. Это не соревнование – ты против Айзека…

– Дело не в этом, Элин. Я серьезно, – говорит он совершенно спокойно. – Ты беспокоишься об Айзеке куда больше, чем о нашем будущем.

– О нашем будущем? – повторяет Элин, только чтобы оттянуть время.

Она понимает, о чем он. В прошлом месяце он бросил на кофейный столик пачку журналов. О дизайне интерьеров. Говорил про цветовую гамму и места для хранения. Спрашивал, что, с ее точки зрения, лучше – дом или квартира.

– Ты знаешь, о чем я. Жить вместе. Прошло почти три года, а мы до сих пор живем в разных квартирах. – Он опускает взгляд в пол. – Я хочу, чтобы мы были вместе, Элин, всегда. Делили будничные заботы. Как настоящая пара.

– Я знаю, но тяжело сделать такой шаг, когда я еще не разобралась со своими проблемами.

– Не думаю, что дело в этом. Наверное, звучит глупо и жестоко, но мне кажется, ты должна сделать выбор. Ты должна быть сильной, Элин, и не впускать в свою жизнь прошлое.

– Выбор. – Ее голос дрожит. – Я уж точно это не выбирала.

– У тебя есть выбор. Взгляни на моего отца. У него дистрофия сетчатки. Ему пришлось изменить весь образ жизни, чтобы к этому приспособиться, но он не жалуется. Он сделал выбор, Элин. Не позволил себе сдаться, не позволил болезни разрушить его жизнь. И ты тоже так можешь.

– Не каждый способен быть таким, как члены твоей семьи, – напряженно говорит она. – Такими сильными. Тебе повезло, Уилл, что вы так близки. Гораздо легче жить, когда тебя поддерживают, когда принимают без осуждения. Если у тебя есть фундамент, проще идти на риск и принимать решения.

– Я знаю, – устало говорит Уилл. – Но у нас тоже есть шанс создать такую же семью – нашу семью. Правда, единственный путь к этому – сломать стены, которые ты между нами построила. Я просто не понимаю, почему ты отдаешь всю себя Айзеку, однако когда речь заходит о нас…

Элин хочется возразить, оправдаться, но он прав. Она воздвигла между ними стену. Сама того не желая, но это так.

– Просто Айзек, он…

Она умолкает. В глубине души ей хочется рассказать Уиллу, почему она здесь на самом деле. Объяснить, что, как бы ей ни хотелось двигаться дальше, она просто не может, пока не узнает правду о случившемся с Сэмом в тот день. Но слова застряли у нее в горле.

Вечно одно и то же – Элин уже вот-вот готова рассказать, но останавливается. Ей кажется, что это слишком, что она открывает не только свои мысли, но и семейные тайны, и ее это пугает.

Уилл смотрит на нее:

– А знаешь, если все продолжится в таком же духе, то когда Лора вернется, а я не сомневаюсь, что она вернется, мне кажется, нам стоит подумать, имеет ли смысл здесь оставаться.

– Ты хочешь уехать?

Элин охватывает паника, крохотные дротики мурашек вонзаются в нервы.

Они не могут уехать. Только не сейчас. Если они сейчас уедут, то все путешествие было зазря. Она даже не приблизилась к ответам на свои вопросы.

Уилл кивает:

– Не хочу видеть тебя такой. Мне не нравится твоя реакция. Ты вся на взводе, Элин. Пребывание здесь, рядом с ним, не идет тебе на пользу. Ты… сама на себя не похожа.

Элин хочется возразить, но он прав. Она не в себе. Мысли не дают ей покоя, выделывают акробатические номера, крутятся в голове, и она не может в них разобраться.

Уилл уже открывает рот, чтобы добавить что-то еще, но решает промолчать. Он аккуратно опускается на ладонях обратно в бассейн.

Когда Элин толкает дверь в раздевалку, до нее наконец-то доходят слова Уилла: «Ты сама на себя не похожа».

Глаза щиплет от слез, она сует ноги в туфли, наклоняется и поднимает сумку. Потом выпрямляется и замирает от неожиданного звука.