Сара Пирс - Санаторий

Хлопает дверь, открывшись и закрывшись.

Элин поворачивается, ожидая увидеть, что кто-то вышел из кабинки, с мокрыми волосами и купальными принадлежностями в руке.

Тишина.

Но почему так тихо? Нельзя же переодеваться бесшумно. Одежда шуршит по влажному телу, раздаются раздраженные вздохи, когда мокрые волосы цепляются за пуговицы или переворачиваются наизнанку застежки.

И вот снова раздается щелчок и хлопает дверь.

Элин по-прежнему ожидает появления человека, но никого нет.

В тишине барабанящий в ушах пульс звучит громче. Элин поворачивается, изучая раздевалку, все ее чувства напряжены до предела.

Никаких шорохов. Все тихо.

Элин идет к двери в приемную. Не глупи, твердит она себе. Это же какая-то ерунда.

Но это не так.

Она ведь что-то слышала. А не придумала.

Элин медленно идет вдоль ряда кабинок для переодевания. До сих пор она не осознавала необычность их конструкции: каждая дверь стыкуется со следующей без зазора. Как будто комнату пересекает внутренний коридор. Стерильно белый туннель.

И не только. Ни на одной двери нет ручки.

Как же они открываются?

Элин наугад толкает ближайшую дверь. И от нажима та со щелчком открывается вовнутрь.

Она рассматривает кабинку. У левой стены тянется узкая скамейка. Она складывается, чтобы дверь могла открыться. Если ее разложить, то она одновременно станет скамейкой полноценной ширины и запрет дверь.

Элин идет мимо ряда кабинок, толкая каждую дверь.

Щелк.

Щелк.

Щелк.

Но там никого нет.

Когда открывается последняя дверь, Элин заходит внутрь.

А можно ли выйти отсюда другим путем?

Элин дотрагивается до противоположной двери и слегка нажимает на нее.

И точно. Кабинка открывается и с другой стороны раздевалки, чтобы можно было выходить и входить с обеих сторон.

Где-то глубоко внутри Элин нарастает тревога. Значит, возможно, кто-то был здесь и выскочил с другой стороны.

И явно вышел не через приемную. Элин все время смотрела в ту сторону. Но человек мог выйти и к бассейну…

Так куда же?

Есть только один способ проверить. Элин снимает туфли и, озираясь, шлепает обратно к бассейну.

Сердце у нее сжимается.

Но там только Уилл взрезает воду гребками. Элин целую минуту стоит, замерев, а потом возвращается обратно через раздевалку в приемную.

Кто-то там был. Определенно кто-то был. Подсматривал.

Марго поднимает голову и улыбается:

– Он до сих пор плавает?

– Да. Похоже, идет на рекорд. – Элин придает голосу фальшивую легкомысленность. – За мной входил кто-нибудь еще?

– Нет, тут затишье. Наверное, народ решил прогуляться, пока наладилась погода. Но скоро здесь опять будет полно людей – снова повалил снег.

Элин кивает, сжимая ремешок сумки. С одной стороны, ей хочется забыть о том, что она слышала, приписав разыгравшемуся воображению, но с другой – она уверена – там кто-то был и наблюдал за ней.

Поджидал.

Чтобы собраться с мыслями, Элин выходит из отеля через заднюю дверь и идет по короткой тропе к лесу, в противоположную сторону от того маршрута, по которому чуть раньше гуляла с Уиллом.

Она прокручивает в голове случившееся в раздевалке.

Неужели это все разыгравшееся воображение?

Элин сомневается.

Но, несмотря на замешательство, она с каждым шагом чувствует себя лучше и увереннее.

Так всегда бывает: лучше всего она решает проблемы во время физических упражнений. Она размышляет о нераскрытых делах, о Сэме, Айзеке, матери.

Но по снегу двигаться тяжело. Под мягким и рассыпчатым слоем лежит старый и более твердый наст.

В конце тропы, прямо перед лесом, Элин останавливается, тяжело дыша. Ее куртка припорошена снегом, застрявшим в складках ткани.

При выдохе собираются облачка пара. Снегопад прекратился, но небо по-прежнему обложено тучами. Наверняка скоро снова повалит снег.

И хотя Элин больше не двигается, ее сердце колотится, а термобелье промокло от пота. Все дело в высоте – организм еще не акклиматизировался.

Элин сжимает в ладони лежащий в кармане куртки ингалятор, пальцы ощупывают квадратный наконечник. На холоде ей лучше не станет. Когда она тренируется дома, воздух там теплый и влажный.

Пока ингалятор под рукой, Элин спокойна. Но воздух здесь холоднее, а кислорода в нем меньше, нужно быть осторожной.

Она закрывает глаза, делает несколько глубоких вдохов, и в этот момент расслабляется и забывает об осторожности.

В голове проносятся образы:

Ветер поднимает рябь на воде у скал, их отражения в воде расплываются.

Кто-то хватает Элин за руку.

Кровь растекается по воде, словно дым.

В груди затягивается мерзкий узел страха. С Элин прежде не случалось такого, чтобы воспоминания вторгались в реальность, сплавлялись с ней. Обычно они всплывают на грани яви и сна, когда она засыпает или пробуждается. Но никогда раньше не пересекали черту.

Элин в замешательстве делает глубокий вдох и идет по тропе выше. Снег разгладил всю поверхность, а ветки деревьев склоняются под его тяжестью.

Ботинки натирают пятки. Несмотря на толстые носки, ступни скользят при каждом шаге. Продавец предупреждал, что ботинки будут велики, но Элин его не послушала.

Ей не нравятся слишком тесные вещи. Наследие астмы. Удивительно, но для нее клаустрофобия существует не только во внешнем пространстве, но и внутри самой себя. В виде жуткого чувства, что ты заперта в ловушке своего тела. Купив квартиру, Элин первым делом снесла разделяющую две главные комнаты стену. Как только в клубах пыли и штукатурки упал последний фрагмент стены, а комнату затопил свет, Элин сразу же вздохнула свободнее.

Элин поворачивается, обозревая пейзаж за своей спиной. Тяжелое серое небо выглядит бесконечным, его разрывают лишь горные пики на горизонте. По склонам группами рассыпаны шале, невероятно маленькие.

На этой стороне долины, за сугробами по обочинам, едва виден серпантин дороги, ведущей к находящемуся справа городу.

Сам город скрыт за небольшим хребтом. Можно различить лишь металлический остов подъемника, его опоры тянутся ввысь, в туман.

По левую руку внизу стоит отель. Сквозь разрыв в облаках пробиваются слабые солнечные лучи, отражаясь в огромных стеклах, под которыми собрались высокие сугробы.

Именно это и хотела увидеть Элин, взглянуть на отель издалека, но чем дольше она смотрит, тем больше запутывается.

Ее не отпускает один вопрос: если Лора и впрямь сбежала по собственной воле, куда она направилась?

Отель стоит изолированно, сам по себе. Лора не может быть где-то поблизости. Здесь нет мест, где можно спрятаться, оставаясь в тепле и безопасности.

Уж конечно, подниматься в гору она бы не стала, решает Элин, взглянув на лес. Айзек сказал, что там нет ни хижин, ни укрытий. За деревьями только гора и ледник. Глядя наверх, Элин видит и гору, и ледник, окутанные туманом, чьи щупальца изгибаются и обхватывают скалы, словно пальцами.