Рэйчел Хаузэлл Холл - Женщина в бегах

— Дай угадаю, — сказал мусорщик, — выбросила что-то по ошибке?

Грей покраснела:

— Дочка пакет выбросила, в котором… — в этот момент она, морщась дотронулась до ручки среднего бака и углубилась в него, чтобы найти искомый пакет.

Покачиваясь от запахов, она отступила от бака, когда машина подхватила его своим железным когтем. В пакете что-то елозило. Что же это? Какие-то бумаги? Журналы? Что бы там ни было, теперь это ее по праву — таков закон. Она не хотела возвращаться к машине, не хотела, что бы Кевин увидел ее с этим пакетом. На подкашивающихся ногах она прошла квартал и завернула за угол.

Ей нужно было вымыть руки и осмотреть пакет.

Двоякие мысли роились в ее голове, когда она наткнулась на маленький парк, один из тех зеленых оазисов в городе, где часто зависают старшеклассники, пожилые люди занимаются гимнастикой, а молодые мамочки занимают своих детей звонко лопающимися мыльными пузырями. Все это промелькнуло перед ее глазами, пока она садилась на скамейку. Она глубоко вздохнула и открыла пакет.

На первый взгляд она ничего особенного не заметила. И тем не менее Кевин охранял этот пакет так, будто там лежала последняя здоровая почка в мире, полном умирающих диабетиков.

При более внимательном рассмотрении она обнаружила: две пары шелковых трусов, тюбик лавандово-эвкалиптового лосьона, черная резинка для волос. Еще там лежали вырванные из тетрадки на пружинке листы, все исписанные синей ручкой.

Ты прекрасна и у тебя прекрасная душа. Я люблю тебя. Это довольно жутко слышать от кого-то, кого ты едва знаешь, но я не могу перестать думать об этом.

О чем думать? Автор оставил неоконченной фразу и бросил мысль. Вторая записка была написана зелеными чернилами:

Изабель, почему ты не отвечаешь на мои письма????

Третья записка, печатным шрифтом, черные чернила:

Дорогая Изабель, время поджимает. Твое молчание причиняет мне невероятную боль. Я готов умереть за тебя, и это не пустые слова. Если ты будешь и дальше игнорировать меня, я не знаю, что я с собой сделаю. Или с тобой.

Руки Грей дрожали, дыхание замерло. Солнце светило ослепительно ярко, молодые мамочки превратились в призраков, а медленно шагающие старшеклассницы в плывущие по воздуху облака.

Неужели Кевин Томпкинс преследует Изабель?

Это ее шелковые трусы?

Что еще важнее, так это то, как они расстались, когда виделись в последний раз. Изабель вся дрожала и на подкашивающихся ногах она поплелась к Дон-Лоренцо-драйв.

«Хонда» Кевина Томпкинса исчезла — вероятно, он уехал в надежде на то, что его жуткий тайник уже на пути на свалку, где навсегда затеряется среди другого мусора. Впрочем, он знал далеко не все.

Кое-кто все-таки нашел этот тайник, и его проблемы на этом далеко не заканчиваются.

День был полон тревожных сюрпризов — сообщение от Шона, потом еще тревожные сюрпризы с первого по шестой, а ведь еще и 12 часов нет. Вот о чем думала Грей, когда возвращалась к дому Изабель Линкольн? Что да и когда? Да и кто, черт возьми…

Какой-то белый парень стучал в дверь Изабель своим здоровым кулаком, в то время как его второй кулак висел в районе пояса, напоминая собой кусок жареного окорока. Своей фигурой он походил на английского бульдога, которого запихнули в плохо сидящий на нем синий костюм. Он выглядел влажным и липким, и пахнет от него, должно быть, пивом и бананами.

Грей проскользнула мимо ворот, аккуратно прошла квартал и заскочила в «Камри».

Если бульдог вышел не из ворот для охраны, значит, его кто-то впустил, но кто?

Если же он уехал, то зачем в первую очередь приезжать сюда?

Она положила сумку на переднее пассажирское сиденье, затем проверила заряд телефона — 80 процентов. Она направила объектив камеры на ворота, убедившись, что на этот раз она нажала на красную кнопку записи. Она проговорила дату, время и все, что она видела до этого в этот день. После она стала молча ждать, какие бульдог предпримет дальнейшие действия.

К счастью, долго ждать не пришлось. Мужчина вышел из ворот, прижимая телефон к уху. Он перешел улицу и сел в черный «Шевроле Малибу». Все это время он продолжал разговаривать по телефону. Он завел двигатель, однако уезжать пока не стал.

Грей записала номер его автомобиля и позвонила Клариссе.

— Эй, — раздался голос молодой девушки, — я почти нашла номер Омара…

— Отлично, я тут веду наблюдение, и мне нужно, чтобы ты пробила один номер прямо сейчас.

Через несколько секунд последовал ответ — «Шевроле Малибу», 2008 года выпуска, зарегистрирован на… Стюарта Ардиццоне.

— Ты можешь прошерстить это имя?

— Прошерстить где?

— Не знаю, в любой базе, которая что-то да выдаст.

— Хм…

— Короче, выбирай сама, я подъеду к офису через пару часов.

— О! Заказать столик в том французским ресторане? Бардо Брассери, который в «Арии». Можем сходить туда на мой девичник.

— Звучит заманчиво, надо сходить. Скоро увидимся.

«Шевроле» развернулся прямо поперек Дон-Лоренцо-драйв и промчался мимо «Камри» Грей. На нее он не обратил никакого внимания.

А вот ей удалось разглядеть его получше — неудачный прикус, ухо, больше похожее на завязь цветной капусты, которое выглядело не менее мускулистым, чем его руки. С таким ухом он мог бы быть полицейским или боксером. Возможно, это и не был Стюарт Ардиццоне, может, он просто сидел за рулем его «Шевроле». Но кем бы он ни был, он явно не знал, что Изабель Линкольн не заходила и не выходила из своей квартиры с 27 мая.

Мне поехать за ним, или… Грей сидела, вцепившись в руль обеими руками, не зная, что ей делать дальше. У нее был план, но в него вмешался этот Бульдог… Больше минуты она сидела и думала. И вопрос о том, следовать ли за ним, отпал сам собой — он уже давно скрылся из виду.

Миссис Томпкинс совсем не понравился тот человек. Старушка вышла на дорогу, как только Грей закрыла ворота.

— Вы видели того парня, который только что ушел? — спросила она.

Миссис Томпкинс кивнула.

— Он так стучал, словно мертвого разбудить пытался.

— Она никогда не стала бы тусить с таким парнем. Вы видели его тут раньше?

— Один раз, где-то в последних числах июня. И мне он и тогда не понравился, да и сейчас он лучше не стал.

— А вы не видели, чтоб кто-то еще подозрительный приходил?

— Хм, — старушка почесала свой подбородок, — еще была девушка с пурпурными косичками, она иногда гостила у Изабель.

У Ноэль Лоуренс были фиолетовые волосы.

— Она позвонила в мою дверь, после того как не смогла зайти к Изабель. Но я не открываю свою дверь всяким сумасшедшим, еще и с этими железяками в носу и на губах и этими всеми татуировками… — Миссис Томпкинс нахмурилась, — кто знает, может она меня зарезать хотела. Ну уж нет.