Рэйчел Хаузэлл Холл - Женщина в бегах

Это был снимок 8 на 10 в рамке, на котором были изображены привлекательные девушки в солнцезащитных очках. Одна была рыжая с веснушками, другая пухлая афроамериканка с черной как уголь кожей, третья — дерзкая блондинка, и замыкала четверку коренастая латиноамериканка. Прямо групповая фотография с витрины Бенеттона, только на фоне винного завода. Улыбки, объятия, полные бокалы с зинфанделом . Красивые подружки, у которых все идет как по плану. Свет закатного солнца стал идеальным естественным фильтром для их фото.

Ти не было на этом снимке. Ти с ее постоянной фразой храни Вас Господь и игрушечными троллями в разваливающейся Алтиме явно не вписалась бы в этот снимок. На Ноэль тоже похож никто не был. Ни дредов, тату или пирсинга у этих девушек не было.

— Кто же вы такие? — спросила Грей. — И почему ни с кем из вас я не поговорила?

К этому времени, хотя бы одна из подруг Изабель уже прознала бы про то, что где-то рядом частный детектив во всю разнюхивает информацию. По крайней мере, одна из них-то уж точно обратилась бы к Грей, чтобы выложить пару-тройку секретов за бокалом безглютенового коктейля и капустных чипсов.

Что-то мягкое, как пыль, закружилось в легких Грей, и у нее заслезились глаза. Был ли причиной тому пейзаж на снимке? Дубовые бочки и виноградные лозы, солнце, напоминающее по цвету бутылку охлажденного Пино Гриджио ранним утром и одновременно как вельвет и крепкое шардоне в обед, а также как бокал розового, который вы пьете в туристическом автобусе, полный вина и подобных фото, которые отлично впишутся в фотоальбом.

Когда-то давно у нее тоже были такие подруги, о которых она беспокоилась. Зои, Джей и Айвери всегда говорили ей правду:

— Ты красивая. Ты выше этого. Он погубит тебя.

Они были неразлучны до тех пор, пока она не перестала перезванивать им и начала избегать мест, которые многое значили для нее. Для них.

— Да. Как это было давно… — прошептала Грей.

И сейчас у Грей была компания подруг. Что-то наподобие. Дженнифер, Кларисса, ну и Зэди. Иногда эта дружба даже вызывает у нее какие-то чувства. Иногда она пробуждает в ней привязанность, раздражение и доверие.

Как и Ти, Изабель не было на этой фотографии.

На фотографии, стоящей на стойке для завтрака, Изабель также не было. На ней красовалась все та же компания а-ля Бенеттон на палубе катамарана на фоне заходящего солнца. Среди компании девочек на фото в гостиной на кофейном столике, где они позировали во фланелевых костюмах и походных ботинках, окружив гигантскую секвойю, Грей также не заметила Изабель. Ни Ти, ни Изабель не были замечены и на снимке на комоде в спальне. На этой фотографии девочки расположились на бампере серого джипа, дрожа от холода в тоненьких курточках.

Неужели Изабель намеренно избегала камеры? Могла ли ее уверенность в себе быть поколеблена синяком на теле, который так и не прошел до конца? Или же всему виной были яркие ссадины на ее щеках и шее?

Грей тоже перестала фотографироваться после вечеринки по случаю дня рождения Айвери в Эм-Джи-Эм Гранд в Лас-Вегасе. Шон разрешил ей пойти, и она отлично провела время. В тот вечер она была в своем любимом платье от Бетси Джонсон — жаккардовое с цветочным принтом, цвета клюквы и сажи. После вечеринки она увидела фотографии, сделанные во время праздника. Она могла поклясться, что ее больное сердце могло вот-вот разорваться при виде этих фото. Мешки под глазами от бессонной ночи, на бицепсах красовались непонятной формы синяки, а порез на губе был виден даже сквозь слой темной помады. Но, по крайней мере, ее глаза сверкали от счастья, а не от страха и слез. А улыбка? Ах какая улыбка блистала на ее лице!

Как бы это смешно не звучало, но синяки и порезы особо никогда и не думали о том, какой они формы или как сильно они видны.

Увидев на фото другую версию себя, Грей настояла на том, чтобы сделать еще несколько снимков. Вот уже семь лет как фраза улыбаемся оставалась для нее забытой.

Могла ли Изабель быть…

Нет.

Иан О’Доннелл не бил Изабель.

Изабель Линкольн обо всем соврала. Грей это точно знала.

Сложно не верить женщине, особенно когда Грейсон Сайкс, некогда известная как Натали Китридж Грейсон Диксон, и была той женщиной.

— Для моей Натали все только самое лучшее, — обещал ей Шон.

И он сдержал свое обещание. Миссис Диксон жила в особняке на уютной улочке в районе Саммерлин, Невада. В своем собственном особняке. Новом и чистом, в котором все еще пахло краской, лаком, обработанной древесиной и упаковочными материалами. Больше никакого воя полицейских сирен или клаксонов; зловония из мусорного контейнера или грязные переулки, переполненные мертвыми собаками и умирающими мужчинами, больше не будут окружать ее, как это было в Окленде.

На крыльце испано-калифорнийского двухэтажного особняка располагался островок для завтрака, а само крыльцо освещалось светильниками серебристого цвета. Вид с этого крылечка открывался дивный: красные цветы суккулентов, появлявшиеся из своих колючих стеблей каждые три недели и закаты цвета чистейшего золота и пронзительной голубизны, которую только можно найти во вселенной. С балкона хозяйка могла наблюдать за далекими огнями Лас-Вегас-Стрип.

Мечта.

Тем июльским вечером, прожив уже два года как миссис Шон Диксон, она ходила по продуктовому магазину с тележкой полной макарон, оливок и попкорна. Бутылка водки « Серый гусь» уже лежала на заднем сиденье ее « Ягуара». Подходящая ночь, чтобы расслабиться: Шон улетел в Макао на игровую конвенцию, и на этот раз он действительно уехал, а не как в тот раз, когда он не поехал в Атлантик-Сити и отправился за ней вместе с еще двумя машинами на Симмонс-бульвар. Когда загорелся красный свет, он вышел из своей машины, открыл заднюю дверь ее « Ягуара» брелоком и запрыгнул в машину. Он был в авиаторах, и поэтому глаз видно не было. Однако она чувствовала, как он буквально сверлит ее взглядом сквозь подголовник машины, а его руки обвились вокруг ее шеи как раскаленная цепь.

— Нет Грейсон?

Камни и виски.

Она обернулась на знакомый голос.

Он был весь в черном, волосы были зачесаны назад. Он был похож на азиата из клана якудза. Он стал мощнее по телосложению, как мускулистый скакун.

Тук! По телу миссис Диксон прошла легкая дрожь при виде его в отделе со снеками. Она побежала к нему и бросилась к нему в объятия.

— Что ты здесь делаешь? Ну правда, как ты тут оказался, в этом захолустье, в убогом продуктовом магазине?

Он крепко обнял ее, а потом поцеловал в шею и щеки.

— Приехал к кое-кому и заодно решил запастись всяким на вечер.