Алекс Михаэлидес - Девы

— А, Мариана! Ты еще здесь? Входи-входи. — Кларисса помахала ей рукой. — Садись.

— Я не помешаю?

— Ну что ты, я с удовольствием отвлекусь от эссе наших бакалавров и немного передохну. — Улыбнувшись, Кларисса отложила стопку листов и с любопытством посмотрела на усевшуюся на диван Мариану. — Ты решила остаться?

— Всего на несколько дней. Я нужна Зои.

— Отлично! Замечательно! Очень рада. — Кларисса заново зажгла трубку и затянулась. — Я могу чем-то помочь?

Мариана вытащила из кармана открытку и показала Клариссе.

— Вот, нашла в комнате Тары. Мне интересно, что вы об этом думаете.

Секунду Кларисса разглядывала картину. Затем перевернула открытку и, приподняв брови, продекламировала вслух:

— Откуда эти строки? — осведомилась Мариана. — Не знаете?

— По-моему, Еврипид. Трагедия «Гераклиды», если не ошибаюсь. Ты читала такую?

Не только не читала, но и вообще о ней не слышала. Мариане даже стало немного стыдно.

— Напомните, о чем она?

— Действие происходит в Афинах, — вновь берясь за трубку, начала Кларисса. — Царь Демофонт готовится к оборонительной войне с микенцами. — Зажав трубку в уголке рта, Кларисса поднесла к ней горящую спичку и продолжила говорить, время от времени прерываясь, чтобы выдохнуть дым. — Демофонт спрашивает жреца, есть ли у Афин шансы на победу… Цитата выбрана из этой части пьесы.

— Вот как…

— Что-то проясняется?

— Не особо.

— Нет? — Преподавательница ладонью разогнала дым. — А почему?

Мариану позабавил этот вопрос. Рядом с Кларисой, обладавшей блестящим умом и глубочайшими познаниями, она порой казалась себе глуповатой.

— Боюсь, я подзабыла древнегреческий.

— Ах да. Конечно. Извини. — Кларисса поднесла к глазам открытку. — Тут сказано примерно следующее: «Жрецы поведали… чтобы одолеть врага и спасти город… необходимо принести в жертву деву… деву благородного происхождения…»

— Благородного происхождения? — удивленно переспросила Мариана. — Так и написано?

Кларисса кивнула.

— Деву, дитя πατρὸς εὐγενοῦς, то есть знатного человека… д о лжно принести в жертву κόρῃ Δήμητρος…

– Δήμητρος?

— Богиня Деметра. А κόρῃ, разумеется…

— Дочь.

— Правильно. Знатную девушку надо принести в жертву дочери Деметры, то есть Персефоне.

Сердце Марианы учащенно забилось. «Это ничего не значит, — убеждала она саму себя. — Обыкновенное совпадение».

Кларисса, улыбнувшись, вернула открытку.

— Персефона была злопамятной богиней. Уверена, тебе и самой это известно.

Мариана молча кивнула.

Преподавательница внимательно вгляделась в ее лицо.

— Милая, ты в порядке? Выглядишь слегка…

— Все нормально. Только… — Мариана собиралась было поделиться своими чувствами. Но что тут можно сказать? Что она суеверно обвиняет мстительную богиню в гибели своего мужа? Да Кларисса решит, что она свихнулась! Поэтому Мариана пожала плечами и закончила: — Только есть в этом какая-то ирония, вот и всё.

— В смысле? А, так ты думаешь, что, образно говоря, Тара как раз и была девой благородного происхождения, принесенной в жертву? Да, и впрямь жестокая, мрачная ирония…

— Вам не кажется, что это неспроста?

— Что ты имеешь в виду?

— Сама не знаю… Что эта открытка делала в Тариной комнате? Как она туда попала?

Кларисса пренебрежительно махнула трубкой.

— Тут-то как раз все ясно. В этом семестре Тара писала курсовую по греческой трагедии. Ничего удивительного, что у нее хранилась цитата из пьесы, не так ли?

— Наверное, вы правы.

— Хотя это не в характере Тары, уж ты мне поверь. Профессор Фоска со мной согласился бы.

Мариана похлопала ресницами.

— Профессор Фоска?

— Он преподает греческую трагедию.

— Вон оно что… — Мариана постаралась придать голосу беззаботности. — Он и Таре преподавал?

— Разумеется. Профессор — прекрасный специалист, потрясающе читает лекции. Советую тебе его послушать и самой убедиться. Очень впечатляет! Ты в курсе, что у Фоски самая высокая посещаемость на факультете? Перед входом в аудиторию каждый раз собирается огромная очередь из желающих попасть на его занятия. Студенты толпятся перед дверью, заполняют коридор, ждут на лестнице и даже на нижнем этаже. Представляешь? — Кларисса рассмеялась и, спохватившись, быстро добавила: — Безусловно, на мои лекции студенты тоже всегда охотно ходили, в этом мне повезло. Но, должна признаться, не настолько… Кстати, если тебя заинтересовал профессор Фоска, поговори с Зои. Она знает его лучше всех.

— Зои? — От неожиданности Мариана растерялась. — Знает Фоску лучше всех? А почему?

— Он — ее научный руководитель.

— А, ясно… — Мариана задумчиво кивнула. — Ну тогда конечно.

Мариана пригласила Зои пообедать в недавно открывшемся французском ресторанчике, популярном среди студентов и их родни. Он оказался куда более изысканным, чем те кафе, которые Мариана помнила со студенческих лет.

Зал был полон. Повсюду слышались оживленные голоса, смех и стук вилок о тарелки. Аппетитно пахло чесноком, вином и жареным мясом. Элегантный официант в жилете и галстуке проводил Мариану и Зои в уютный закуток, где стояли накрытый белой скатертью столик и два черных кожаных кресла.

С не присущей ей расточительностью Мариана заказала полбутылки розового шампанского. Зои удивленно выгнула брови.

Мариана пожала плечами.

— Ну почему бы и нет? Поможет взбодриться.

— Я и так вполне бодра, — возразила Зои.

Вскоре официант принес их заказ. Пенящийся, шипящий напиток со сверкающими розовыми пузырьками в широких хрустальных бокалах действительно поднял настроение.

Мариана и Зои не сразу заговорили о Таре и убийстве. Вначале они поболтали о том о сем, обсудили предстоящее Зои окончание второго курса и переход на третий. Племянница рассказала Мариане о своей учебе в колледже и посетовала, что никак не определится, чем заниматься после университета.

Потом речь зашла о делах сердечных, и Мариана спросила, есть ли у Зои молодой человек.

— Конечно, нет. Все наши парни еще совсем дети. — Зои покачала головой. — Мне и одной хорошо. Никогда не стану влюбляться.

Мариана улыбнулась и подумала: «Какая же Зои еще юная, раз так говорит». Однако, как известно, в тихой воде омуты глубоки. Мариана не сомневалась, что к племяннице, несмотря на ее заверения, когда-нибудь придет любовь, сильная и пылкая.

— Рано или поздно все равно влюбишься. Вот увидишь.

— Нет уж, спасибо! От любви одни страдания.

Мариана принужденно рассмеялась.