Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

— Но что же тогда с ней случилось? — спросила Эми.

— Без малейшего понятия.

— Без малейшего говнятия, — встряла Лидди.

— Лидди, перестань, — попросила Кейт.

— Фигушки, Кейт. Мне надоело все держать в себе. Если он хочет, чтобы мы прекратили сомневаться в нем, пусть прекратит свое вранье. Причем немедленно.

— Вранье? — спросила Марго. — Ты об этом что-то знаешь?

— Райан, может, ты наконец все расскажешь? Или мне самой это сделать?

У все еще стоявшего рядом с доской Райана вид стал окончательно потерянным.

— Ну ладно. Ладно. Она подошла к доске. Стерла то, что было написано в столбце под именем «Райан» напротив шести часов утра. Потом присела и написала: «Сикрет Бич».

Райану казалось, что кто-то влез в его грудь и изо всех сил сжал его сердце. Ничего подобного он не ожидал. Все шло не так, как должно было. Он должен был понимать, что с Лидди уже достаточно. Ему следовало понимать, что, хотя Марго и изложит свой план — даже не план, а глуповатое предложение поиграть в детективов — он все равно не сработает. За свои тайны люди цепляются самым отчаянным образом. И Райан понимал это лучше, чем все остальные. Если началось хоть какое-то подобие расследования, если одни пытаются разоблачить других, тут и невиновный почувствует над собой угрозу.

— Райан?

— Что?

Марго стояла перед ним с весьма своеобразным выражением лица. Подобное выражение ему доводилось видеть не только у нее — так выглядели все женщины, которых ему приходилось разочаровывать. Его мать. Его жена. Стейси Кенсингтон за несколько минут до того, как все пошло наперекосяк.

— Лидди говорит правду? Ты был на Сикрет Бич тем утром?

— Да.

— О Господи.

— Но ведь это ничего не меняет.

— Да как ты можешь так говорить? — возмутилась Марго. — Это меняет вообще все!

— Я ничего с ней не сделал.

— Тогда почему ты оказался там?

Райан снова почувствовал, как все сжимается у него в груди. Словно его сердце запихали в морозильник. Как он мог объяснить все это? Да никто и не хотел слышать его объяснений. Никто ему не верил.

Так было и со Стейси. Несмотря на то, что он принял на себя всю ответственность, этого было мало. Он должен был сделать кое-что еще.

Настоящей же ошибкой, за которую он действительно должен был ответить по полной программе, был затеянный им разговор со Стейси. С Кэрри они уже встречались несколько лет подряд. У них все было серьезно, а Кэрри настаивала на том, чтобы окончательно решить ситуацию. У него же совершенно не было уверенности в том, что он этого хочет. Брак? Отцовство? Ему требовалось какое-то время, чтобы прийти к осознанному решению, но Кэрри, похоже, не нуждалась в аналогичном, так что ему оставалось только сомневаться про себя. Если она — та самая, единственная — то ему следовало бы понимать это. И не удивляться. Он же так отчаянно нуждался в ком-то, на кого можно положиться. В ком-то по-настоящему хорошему. Сама она так и говорила. Но, как он ни старался, не мог толком объяснить ей, что главным образом он не уверен именно в себе. В роли отца он себя совершенно не представлял. Да что там, он даже не считал, что хоть когда-нибудь сможет обрести душевный покой. Кэрри стала для него настоящим сюрпризом. Она бросила вызов его представлениям о самом себе. Он хотел разобраться в том, почему над многими вещами в свое время он просто смеялся. Может, он просто повзрослел? А может, он и теперь облажается, как и тогда, когда ему было пятнадцать, и он менял девчонок как перчатки? Но ему не хотелось подводить Кэрри. Он был с ней честен и искренне недоумевал, как она при всем при этом могла любить его.

Встреча со Стейси чем-то напомнила ему знакомство с Кэрри. Ее младший брат жил в лагере. Она приехала туда на семейные встречи. После скандала с Кэрри он явился туда, чтобы раз и навсегда понять, как поступать дальше. Сломать все или упрочить, так он полагал.

Там на него и наткнулась Стейси — красотка двадцати двух лет от роду, которая, как и многие другие девушки, заинтересовалась им. Он понимал, что это значит. Для тех, кто желал, так сказать, оттянуться на выходных, он был идеальным вариантом. Такая вот получилась «семейная встреча». Он помнил, что она много смеялась. Но за прошедшие годы ее образ сильно поистерся в его памяти. Хотя она сильно походила на Кэрри. Поэтому, когда он пытался вызвать в памяти образ Стейси, ему приходило на ум, как Кэрри хохотала, сидя рядом с ним у доков, как она сжимала его ладонь под столом, как он однажды утащил ее в лес и целовал прямо у домика для персонала — там же, где целовал раньше множество других девчонок.

Стейси хотелось курить. Так она и заявила — руки на бедрах, влажные волосы взлохмачены. «Можешь взять меня, только дай закурить», — сказала она тогда. Райан еще засомневался — она действительно предлагает ему заняться сексом в машине, или ей просто так сильно хочется сигарету? Впрочем, особо он над этим не задумывался. Она смеялась, пока они пробирались сквозь заросли к стоянке, и снова смеялась, когда он пытался найти ключи. Тем вечером он выпил только один стакан пива, поскольку знал, что придется садиться за руль. Поэтому он еще сильнее нервничал, боясь своих собственных мыслей.

И они отправились в город, причем ее ладонь постоянно находилась у него между ног. В какой-то момент он остановился, чтобы дотронуться до нее. И отчетливо помнил, как хлестнул по его груди ремень безопасности, втягиваясь в паз. Она забралась на заднее сиденье, и он последовал за ней. Они занялись весьма грубым сексом, но мысли о Кэрри неотвязно преследовали его, так что он даже не почувствовал удовольствия, когда кончал. Какого черта он, собственно, делает? Разве это для него впервые? Да уже сколько угодно раз он занимался подобным. Теперь ему хотелось большего, он это ясно понимал. Но с Кэрри он адски налажал. Ведь, когда она говорила, что им нужно разобраться в своих чувствах, она совершенно определенно не подразумевала секс с незнакомкой у обочины на заднем сиденье машины.

Стейси даже не подозревала, какой хаос сейчас творится в его душе. Ей это не было нужно. В конце концов, он из тех парней, которые хотят заняться сексом в машине с новой знакомой через пару часов после встречи. Она его сразу раскусила.

— Я по-прежнему дьявольски хочу курить, — сказала она, когда они напялили на себя хоть что-то из одежды. Он отвез ее в город и купил ей две пачки сигарет, а потом, выйдя из магазина, направился было к водительскому месту своей машины, но она бросилась наперерез и сказала, что сама хочет сесть за руль.

— Ты сколько выпила-то?

Она надулась.

— Не будь занудой.

— Я забочусь о твоей безопасности. Это значит быть занудой?