Анне Ханкок - Питбуль

Она прижалась к Томасу, подняла голову и нашла в темноте его губы.

Будильник зазвонил в девять, и Томас стукнул по нему, так что он свалился на пол. Элоиза щурилась на солнце, светившем в большое окно спальни, и смотрела на него.

— Привет, — проговорила она хрипловатым со сна голосом.

— Привет, — ответил Томас. Он притянул ее к себе и поцеловал.

— Почему звонит будильник? — спросила она.

— У моих мальчишек финал футбольного турнира, я обещал прийти посмотреть.

— Сегодня?

— Да, — кивнул он, — через полчаса.

— Вот почему у меня нет детей, — улыбнулась Элоиза и натянула на голову одеяло. — Субботы для меня — это святое. Хорошей игры!

Томас улыбнулся, встал с кровати и пошел в ванную. Элоиза услышала шум воды в душе, и через несколько минут он вернулся с мокрыми волосами, с которых капала вода. Он быстро вытерся полотенцем и натянул через голову футболку.

— Я бы пригласил тебя, но… — Он нерешительно взглянул на Элоизу.

— Нет, нет. Конечно, не надо, — сказала она, махая рукой.

— В другой раз? — спросил он, застегивая джинсы.

— В другой раз!

Томас улыбнулся и поцеловал ее.

— Я приеду через пару часов, хорошо? — Он запустил руку под одеяло и дотронулся до нее. — Обещай, что останешься в постели, пока я не вернусь.

Элоиза провела рукой по его волосам.

— Я больше не могу спать. Мой организм жаждет кофе, — сказала она. — Кроме того, я сегодня собиралась съездить в Эгернсунд попытаться уговорить Оле или Лизетту Далсфорт рассказать мне об их дочери. Но я могу вернуться в конце дня?

— Хорошо, — сказал Томас, откидывая одеяло. Он поцеловал ее в живот. — Внизу есть кофе, хлеб, йогурт и много чего еще. Бери что хочешь.

Он еще дальше стянул одеяло.

Элоиза улыбнулась и посмотрела на него.

— Ты опоздаешь, если сейчас же не перестанешь.

Он выпрямился и поцеловал ее в губы.

— Хорошо, но мы еще увидимся, хорошо?

Она обняла его за шею.

— Увидимся, — кивнула она.

Элоиза смотрела, как машина отъезжает от дома, и боролась с желанием немедленно раскрыть все шкафы и ящики и покопаться в жизни Томаса за те годы, что они прожили порознь. Она открыла холодильник и достала молоко. Потом бросила капсулу «Неспрессо» в кофеварку и включила ее.

Пока молоко пенилось, она открыла почту, чтобы проверить, нет ли письма от Мортена Мунка. Она ничего не увидела и написала ему.

Есть улов?

Он сразу же перезвонил.

— Привет, — сказала Элоиза. — Ты что-нибудь нашел?

— Да, еще как! В общей сложности на Hush-Hush было загружено сто восемнадцать порнофильмов за 8 декабря 1996 года и 8 декабря 1997 года, и я только что посмотрел последний, так что ночь была долгой.

— Ты что, еще не ложился спать ?

— Не-а, — зевнул он.

— О, ну правда, Мортен, не нужно было тратить на это всю ночь.

— Уже поздно, — сказал он. — Только четыре из ста восемнадцати фильмов были загружены из Дании. Два произведены упомянутым тобой «Королевством», но Мии Сарк ни в одном нет. Третий — полностью гей-фильм, а вот четвертый — бинго!

Элоиза выпрямилась.

— Ты нашел его?

— Да, и это какое-то мерзкое дерьмо, хочу тебе сказать.

— В каком году фильм разместили на сайте?

— Его загрузили в декабре 97-го года, но дата на самой записи — 31 мая.

«Ночь, когда она исчезла», — подумала Элоиза.

— Я отправляю тебе ссылку по электронке, — сказал Мунк.

— А можешь еще прислать фильмы «Королевства»?

Мунк на секунду замолчал, и Элоиза слышала, как он стучит по клавишам.

— Готово!

— Спасибо, Мортен, — сказала она. — С меня ужин в ресторане «Фрэнк» со всем причитающимся, когда я вернусь домой, ладно? Шампанское, устрицы и прочий беспредел!

— Ты только свистни, — сказал он, зевая. — А теперь я, пожалуй, пойду спать.

Элоиза положила трубку.

Она налила в кофе горячего молока и села перед компьютером. Мунк прислал ей на почту три ссылки, но по ним не было понятно, что содержится в каждом ролике, и она нажала на первую.

На экране появились темные любительские декорации, изображавшие средневековый замок. Перед воротами замка стояли два стража. Они были одеты в длинные шерстяные плащи с надвинутыми на лица капюшонами, а в руках держали факелы и заостренные копья. Качество записи было убогим, стоимость производства — явно нулевой, а одежда выглядела так, будто ее купили в магазине карнавальных костюмов. На это было почти смешно смотреть — будто дети-переростки играли в ролевую игру.

На экране горел логотип «Kingdom Productions». Сцена оборвалась, а в следующей актеры оказались в темном, похожем на склеп помещении. Молодая женщина, которую Элоиза не знала, была привязана к большому деревянному столу в нелепой, неестественной позе. На ней не было одежды, ее грудь стягивали тугие кожаные ремни, из-за чего та выглядела синюшной и странно вытянутой. На руках и ногах у нее были веревки, а вокруг стола стояли трое мужчин в масках и смотрели, как она извивается в путах.

Ничего смешного и игрушечного здесь больше не было. Это было страшно, и Элоиза отвела глаза в сторону.

Она закрыла ссылку и нажала на следующую. Тот же логотип и вступление появились на экране. Тот же дешевый фон, те же стражи в капюшонах. Но на этот раз был связан мужчина, он стоял возле большой колонны — казалось, будто обнимая ее. Во рту у него была уздечка, как у лошади, а за спиной у него стояла молодая женщина в лакированной одежде с хлыстом.

Элоиза выключила ролик и нажала на третью ссылку.

Темный экран несколько секунд моргал. Затем появилась картинка, и Элоиза перестала дышать.

В объективе портативной камеры был черный кожаный диван, на котором сидела Мия Сарк, одетая в белые хлопковые трусики и маленький топик. С выражением неуверенности на лице она склонялась к оператору. Это была непрофессиональная съемка без звука. Лицо Мии Сарк увеличилось на экране. Она игриво улыбалась, прищурив глаза.

Картинка задрожала, когда кто-то протянул руку из-под объектива камеры и крепко схватил девушку за горло. Изображение расплылось, и пару мгновений камера показывала потолок. Затем ее снова направили на девушку, увеличив картинку.

Теперь ее взгляд изменился. Она выглядела напуганной.

Ее губы шевелились, она что-то говорила человеку, который снимал. Она покачала головой и попыталась убрать его руку.

На долю секунды он отпустил ее. В следующее мгновение Мия Сарк упала на диван, поваленная ударом кулака.

Она подняла голову, из носа по подбородку у нее текла кровь. Она задрожала и подняла руку, чтобы остановить оператора. Ее губы шевельнулись, она заплакала. Элоиза не знала, что она сказала, но это было похоже на молитву. Оператор вытащил нож и направил его на девушку. Она закричала.