Микаэла Блэй - Мрачные тайны

— Полиция будет всем интересоваться в связи с убийством. Видимо, они захотят поговорить и с нами, поскольку подростки ведут себя не лучшим образом. Может быть, это поможет. Давайте не будем сейчас толочь воду в ступе, а сосредоточимся на преподавании. Я хочу видеть блестящие результаты на единых государственных экзаменах, а иначе можете подыскивать себе другую работу.

Юхан посмотрел на них с довольным выражением лица.

— Кстати, мне надо с тобой побеседовать, Ханна.

— Со мной?

— А разве здесь есть еще кто-то по имени Ханна?

Она покорно последовала за ним в кабинет, хотя больше всего ей хотелось побежать в противоположном направлении.

— Сядь, — сказал он и похлопал по дивану рядом с собой.

Она сделала, как он сказал, так было проще всего, однако ее очень волновало, о чем же он хочет с ней поговорить.

— Ты мне всегда нравилась. Я положил на тебя глаз с самого начала — с тех пор, как ты пришла к нам на работу…

Его взгляд бродил по ее телу и остановился на вырезе на груди.

Ханна стыдливо поддернула тунику, а Юхан положил руку ей на колено.

— …поэтому я хочу проявить великодушие, — продолжал он.

— Юхан, убери, пожалуйста, руку, я в отношениях, мать двоих детей и твоя сотрудница.

Его рука продолжала лежать на ее колене.

— Тебе наверняка известно, что полиция просматривает записи школьных камер наблюдения в связи с убийством женщины, которое произошло неподалеку от вас.

Ханна осторожно кивнула.

— Они попросили копию файла того дня, что предшествовал убийству, и дня после, вернее, это я им сказал, что у меня есть только эти записи.

— Можно ближе к делу?

— Ладно-ладно, спокойно. У меня записей гораздо больше, так что я развлекался, просматривая их, — и знаешь, что я увидел?

Он сдвинул руку на несколько сантиметров выше.

— Нет.

Она смотрела прямо перед собой, не желая встречаться с ним взглядом.

— Машина, стоявшая на месте преступления, то есть синий гольф, бывала в Стентуне и раньше. Менее недели назад, и я вижу на записи, как она сворачивает в сторону Сульбю.

— Вот как? — проговорила она и сглотнула.

— «Вот как?» И это все, что ты намерена сказать по этому поводу? Увидев эту машину, я вдруг вспомнил, как случайно проезжал мимо вас поздно вечером в пятницу, и тогда именно этот гольф был припаркован возле вашего дома.

Ханна так сжала челюсти, что ей показалось — зубы вот-вот треснут.

— Или я ошибся?

Резко вскочив, она направилась к двери.

— Таких машин великое множество. Лучше сосредоточься на том, что происходит с нашими учениками.

Обернувшись в дверях, она взглянула на него с отвращением.

— Как бы то ни было, все совсем не так, как ты думаешь, и ты не имеешь права шпионить за мной.

«Она крута» — такова была первая мысль, которая пронеслась в голове у Эллен при виде Каролы у входа в Музей современного искусства. Эллен с большим трудом успела туда вовремя. К счастью, она хранила зимнюю резину в Эрелу, однако замена покрышек заняла немало времени.

Карола оказалась стройной, но мускулистой, и была одета в черный джемпер-поло и черные брюки, хотя на улице стояла почти тридцатиградусная жара. Эллен не понимала, как можно в такой день выбрать закрытую длинную одежду — взглянув на лоб Каролы, она отметила, что та вспотела. Каштановыми волосами, когда-то подстриженными под каре, давно никто не занимался. В руках Карола держала два стаканчика с кофе. Один из них она протянула Эллен.

— Уве сказал, что ты любишь черный кофе, да?

Эллен кивнула.

— Сколько он стоил? — спросила она с неуверенной улыбкой, но тут же пожалела о своем вопросе, заметив строгий взгляд Каролы.

Эллен выпрямилась и постаралась внутри себя нащупать линию поведения, не зная, что ждет ее впереди, — что именно известно Кароле о ее сотрудничестве с Уве. Во всяком случае, Кароле известно, какой кофе предпочитает Эллен, — и, вероятнее всего, Уве рассказал о ней еще много всего.

— Как общались вы с Уве — это ваше дело. Я знаю, некоторые полицейские и журналисты так работают, однако это не значит, что я такое одобряю. Для меня важно, чтобы между СМИ и полицией установились хорошие отношения, от этого будет лучше всем. Пойдем внутрь, — предложила она и направилась в сторону музейных залов.

Эллен почувствовала себя застигнутой на месте преступления. Ей пришлось почти бежать, чтобы поспевать за Каролой. Кофе пролился через край на руку, усилием воли она сдержала ругательства, просившиеся наружу.

Карола продолжала:

— Я работаю в полиции двадцать лет, всю свою профессиональную жизнь. Сначала была на административной работе, потом стала следователем, а в последний год работаю в медиацентре полиции. Никогда не успеваю сходить пообедать и каждый день имею дело с ужасными происшествиями и изломанными судьбами. Ты даже не можешь вообразить, с чем приходится сталкиваться в моей профессии. Затем я иду домой к своим трем детям. Я воспитываю их одна на жалкую зарплату полицейского, однако никогда в жизни не брала взятки. Меня не интересуют деньги, лежащие у тебя в сумке. Мы поняли друг друга?

— Окей, — кивнула Эллен.

«Я ей не нравлюсь, но ведь и она мне не нравится», — внушала она себе, пытаясь достичь равновесия. Однако хорошо, что они сразу все выяснили. Эллен попыталась представить себе, как Карола живет со своими детьми, — ей захотелось спросить, был ли их отец тоже полицейским и почему они развелись.

— Мне известно о промахе Нючёпингской полиции, и я буду поставлять тебе информацию, которую ты захочешь получить, — надеюсь, ты сделаешь из нее нечто стоящее.

Они уселись на скамейку в одном из залов. Перед ними висела картина «Умирающий денди». Эллен была довольна, что знает название картины. Хотя встретиться в Музее современного искусства предложила именно Карола.

Неплохая идея, как теперь поняла Эллен: кроме них здесь больше не было ни души.

— Бёрье Сван будет продолжать руководить предварительным следствием?

— Он толковый полицейский, ему просто не повезло.

Карола бросила на Эллен строгий взгляд.

— Но то, что он сказал, — недопустимо. Понятно, что это профессиональный жаргон, но я тоже считаю, что мы не должны терпеть такого рода разговоры. Ты не представляешь себе, каких грубых шуток наслушаешься в участке за целый день, — теперь она улыбнулась. — Но с другой стороны, у полицейских очень тяжелая работа, и иногда просто необходимо снять напряжение — только все делают это по-разному.

Она пожала плечами.

— Вы, журналисты, наверное, ничем не лучше?

— Ну, как сказать…

— Он продолжит руководить следствием, однако впредь контактами с прессой буду заниматься я. И с самого начала хочу подчеркнуть: мне кажется, СМИ и полиция должны работать в одной связке, чтобы отражать реальную картину.