Микаэла Блэй - Мрачные тайны

— Я ничего не помню — видимо, мама пичкала меня лекарствами.

Эллен еще не оправилась от шока после разговора с Челем и не до конца переварила информацию.

— Кто был у тебя в тот день? Я помню, что была твоя девушка, и вы с ней просидели весь вечер, запершись в комнате. Дидрик тоже был там, а кто еще? Может быть, я чего-то не знаю? Ты солгал полиции?

— Эллен, у меня нет сил еще раз все это вспоминать. Это было давно, все позади.

— Прости.

Сидя неподвижно, она смотрела на море.

— Пожалуйста, не рассказывай маме, что ты общалась с Челем Тюлином. Ей и без того тяжело.

— На самом деле она сама поддержала меня в желании во всем разобраться. Как будто тебе есть до нее дело! Я слышала, вы собираетесь переехать в Австралию. Она просто счастлива. В восторге от этой идеи.

Он не имеет никакого права критиковать ее.

— Приятно было поболтать. Привет девочкам.

Эллен отключилась и уронила телефон на колени, дрыгая ногами в воде, не в силах смотреть на собственное отражение.

— Мне кажется, вся моя картина мира рушится.

Эллен выпрямилась на деревянном стуле в кафельной комнате доктора Хиральго. Какое счастье, что она записана к нему на прием сегодня — после всего произошедшего и того, что она выяснила.

— Рассказывай.

— Все оказалось совсем не так, как я думала. Даже не знаю, как объяснить, — все не сходится. Я делаю то, чего не хочу делать, узнаю вещи, о которых не хочу знать. Смерть, смерть, смерть, — прошептала она, отвела глаза и остановила взгляд на черном плинтусе. Кафельные плитки сливались, все плыло перед глазами.

— Знаешь, что? — вдруг спросил он.

Она закрыла было глаза, но потом открыла их и посмотрела на доктора Хиральго. Попыталась понять, привлекателен ли он — вне зависимости от возраста, усов и отсутствия волос. Покачав головой, чтобы отогнать эти мысли, сама удивилась тому, что происходит у нее в мозгу. И с какой стати она думает об этом?

Доктор Хиральго подался вперед, но их по-прежнему разделяло расстояние в пару метров.

— Все эти твои приемчики, твоя мантра, или как ты ее называешь, — все это контрпродуктивно. Ты вытесняешь то, что нужно переработать. Словно постоянно ищешь подтверждения своим страхам. Ты работаешь со смертью, тебя притягивает смерть только потому, что твое тело ищет страха.

— Знаю, эти разговоры я слышала тысячу раз. А сейчас вы еще должны сказать, что педофилы становятся педофилами, потому что так устроен мозг.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Примерно так.

— Я думала, вы предлагаете нечто альтернативное.

— Ты должна постараться избавиться от всего этого, чтобы начать жить нормальной жизнью. Это будет адски трудно, но необходимо. А сейчас ты словно пытаешься все это в себе подавлять.

— Ага.

— Мне кажется, это неверный путь. Ты не решаешься заглянуть внутрь себя, потому что боишься того, что можешь увидеть. Ты вытеснила все, что могла, — события того дня, того периода. Мне кажется, у тебя провалы в памяти, которые ты должна заполнить, чтобы двигаться дальше. Я не эксперт в этой области, но думаю, что…

Эллен отвела глаза.

— Сегодня я встречалась с полицейским, который вел дело об исчезновении Эльзы.

— Так-так. Это стало потрясением?

— Мягко говоря. Он считает, что смерть Эльзы — не несчастный случай.

— Ты думаешь, он прав?

— Не знаю. Знаю только, что я не удивилась, когда он об этом рассказал. Казалось, я уже слышала это раньше — хотя на самом деле нет. О многом из того, что он рассказывал, я вообще никогда раньше не подозревала. Почему я так мало помню обо всем этом?

— По естественным причинам — тебе было всего восемь лет. А после этого ты многое вытеснила. Событие оказалось слишком травматичным.

— Разве можно вытеснить воспоминания?

— По этому поводу до сих пор ведутся научные исследования — мы точно не знаем. Доказательств того, что это возможно, не так уж и много. Обычно проблема как раз в другом — пострадавший не может отделаться от мыслей о травме. Однако ложные воспоминания могут создаваться и ощущаться как истинные. Человек плохо различает настоящие и ложные воспоминания. Эмоциональный стресс тоже влияет на память — именно поэтому пострадавшие часто обвиняют во всем самих себя.

Она пыталась понять.

— Мама давала мне успокоительное, когда пропала Эльза.

— Ну что ж, это тоже могло повлиять на память. Знаешь, Эллен, мне кажется, тебе нужна более профессиональная помощь, чем та, что я могу тебе предложить.

Она уставилась ему прямо в глаза.

— Значит, вы не хотите, чтобы я сюда приходила?

Для нее это было как удар в лицо. Никто не хочет с ней общаться, никто ее не выдерживает — даже ее терапевт, или кто он там.

— Я этого не говорил. Ты можешь продолжать ходить ко мне, но я не уверен, что смогу тебе полноценно помочь.

— Вы считаете, я нуждаюсь в медицинской помощи?

— Да. Среди прочего.

— У вас нет сил со мной общаться?

— Вовсе нет, не пойми меня неправильно. Я готов продолжать наши беседы, но…

— Иногда я сама ломаю голову, как все это получилось, что со мной такое. Как я попала в эту западню? Что привело к тому, что все вышло именно так?

— Жизнь, — ответил он и осторожно улыбнулся. — Что произойдет, если ты попробуешь поговорить о случившемся со своими родителями?

— Никто не желает со мной говорить.

Она вытерла слезу, скатившуюся по щеке.

— Но, если я правильно понял, именно твои родители хотят, чтобы ты ходила ко мне и разбиралась в прошлом?

— Они просто больше не в состоянии со мной общаться.

Эллен слышала, что произносит это тоном упрямого подростка, но ничего не могла с собой поделать.

— Все хотят, чтобы все это скорее закончилось, но говорить об этом никто не желает.

Александра припарковалась возле станции, между двумя другими машинами, приткнувшимися на маленьком островке рядом с рельсами. От большой парковки она предпочла держаться подальше, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из знакомых.

В обеих машинах сидели одинокие люди. Либо кого-то ждали, либо не хотели ехать домой. Во всем этом была какая-то убийственная обыденность.

Александра заглушила мотор, однако без кондиционера в машине стало душно.

Мысли проносились в голове одна за другой, а время тянулось невероятно медленно. Каждый раз, когда она смотрела на часы, казалось, что стрелки остановились.

В окно постучали.

— Беа? — она опустила стекло.

— Что ты тут делаешь?

— Просто отдыхаю, прежде чем ехать домой. Книжку читаю.

Это было единственное, что она смогла сочинить на ходу.

— А где у тебя книжка?

Беа заглянула в машину, обыскала ее взглядом. От нее пахло сигаретным дымом.