Стефани Бюленс - Неудобная женщина

— У меня отличные новости, — радостно сообщила она.

Она только что закрыла крупную сделку и ликовала.

Я поздравила ее.

— Спасибо. А что у тебя нового, Клэр?

Я решила не портить ей настроение историей о моей спонтанной поездке в галерею Рэя и неприятном открытии. Она не оценит мою подозрительность в отношении того, что Рэй владеет французским.

— Да ничего, — ответила я.

— Правда? Прямо-таки ничего? А как насчет Рэя Патрика?

— Ничего.

— А Саймона? — осторожно поинтересовалась Ава.

Мое молчание все сказало за меня.

— Что ты на этот раз натворила? — настойчиво спросила она.

Нет смысла что-либо скрывать.

— Я пыталась поговорить с Шарлоттой, — ответила я. — Предупредить ее о Саймоне. Но она не стала слушать.

Ава была в шоке.

— Господи, Клэр! Хватит! Пора уже умыть руки.

— Тогда он получит то, что хочет.

— Ты не знаешь, чего он хочет.

— Знаю, конечно. Ему нужна Эмма.

Ава не стала спорить дальше. Она пыталась меня вразумить, но все без толку. С ее точки зрения, я опять взялась за старое. Я свой самый худший враг: отталкиваю от себя любую надежду на счастье.

Мы поболтали немного на другие темы. Ава больше не упоминала Саймона.

— Мне пора, — сказала я наконец. — У меня занятие.

— Ага, давай, — сказала Ава. В ее голосе слышалась усталость. У нее не осталось сил отговаривать меня от моей «опасной мании».

Дорога до следующего ученика заняла много времени. Я пробиралась через улицы, запруженные машинами, магазины и торговые центры, наводненные клиентами.

Вокруг меня бурлил город.

Но моему одиночеству не было предела.

Хлоя — моя любимая ученица. Ей тринадцать. Скоро ее семья переезжает во Францию. Их дом в тосканском стиле с изящными колоннами у входа и большими арочными окнами располагался на Элм-драйв в Беверли-Хиллз. К нему примыкал ухоженный сад с клумбами вдоль дорожки.

Дверь открыла мать Хлои, Саммер. Она всегда, под стать имени, носит одежду летних цветов [16] Английское слово «summer» переводится как «лето». .

— Дочка во внутреннем дворике, — сообщила она. — Она, как всегда, с нетерпением ждет занятия с вами, Клэр.

Хлоя сидела за белым кованым столиком под бордовым зонтиком. У нее длинные темные волосы и голубые глаза, которые отражают внутренний свет.

— Bonjour [17] Здравствуйте (фр.). , — вежливо сказала она.

— Bonjour , — ответила я, сделав ударение на звучном «bon» и приглушив «jour».

Хлоя тут же уловила разницу и повторила «bonjour» уже без ошибок.

— Très bien [18] Очень хорошо (фр.). , — похвалила я.

Она засияла от радости.

— Merci beaucoup [19] Большое спасибо (фр.). .

В этой девочке ключом била энергия и желание учиться, и заниматься с ней было одним удовольствием.

Во время урока я краем уха слышала, как по дому ходит ее мать. Порой слышался мужской голос. Родители Хлои обменивались будничными, непринужденными репликами. Смеялись.

Теплота и веселье отражали настроение этого дома. Они напоминали мне о семье, которая у меня когда-то была. О Максе и Мелоди. О простых удовольствиях. День, проведенный на пляже. Поездка в зоопарк Сан-Диего. Мы были счастливы. Мелоди была такой же, как Хлоя, — активной и жадной до знаний. В наших с Максом отношениях был тот же смех, та же нежность, что и у родителей Хлои.

Время летело, и час французского превратился в полтора часа безмятежности и радости.

Хлоя проводила меня до двери. На столике в прихожей лежал небольшой сверток. Она протянула его мне.

— C’est un cadeau pour vous , — сказала она. — Это подарок для вас.

Это оказалась коробка конфет в красивой упаковке.

— Oh, merci , — сказала я Хлое. — Comme c’est gentil [20] Спасибо, это так мило (фр.). .

Я дошла до машины и села за руль. Хлоя все еще стояла на пороге. Она широко улыбнулась, помахала и вошла внутрь.

Я представила, как она возвращается во дворик и собирает тетради — или садится и учится. Такая простая радость: девочка-подросток уверена, что мама никогда ее не предаст, всегда будет ей верить и ей самой никогда не придется усомниться в ней.

Когда-то и Мелоди была полна уверенности.

Я ехала и размышляла о том, как мечты о счастье могут придавать мне сил.

Я думала о Мелоди.

Ей четыре года. Мы устроили пикник в парке Дескансо и прекрасно проводим время в японском саду. Мелоди подбирает упавший лист, аккуратно вплетает его в волосы и наклоняется над одним из прудов, чтобы разглядеть свое отражение в зеркальной поверхности.

Теперь она покоится на кладбище Ангелус-Роуздейл. В отличие от других лос-анджелесских кладбищ, звезды здесь не похоронены. Ни Мэрилин Монро, ни Элизабет Тейлор — туристы не заходят сюда в поисках известных могил.

У Мелоди такое же простое надгробие, как у остальных. На нем выбито ее имя и даты ее короткой жизни. В нескольких футах от ее могилы стоит небольшая скамья. Я прихожу туда раз в месяц и всегда приношу с собой письмо. Я читаю его про себя, просто думая о написанном. Со стороны я просто одинокая женщина, которая молча читает. Но мои слова предназначены дочери.

Дорогая Мелоди,

Помнишь, когда тебе было страшно, ты всегда хотела взять меня за руку. Теперь я хотела бы взять за руку тебя. Я часто представляю твои глаза. Мне хотелось бы увидеть их полными жизни. Блестящими от любопытства. Я храню прекрасные воспоминания о том, как ты говорила со мной, смеялась со мной, делилась со мной секретами. Я по-прежнему вижу тебя повсюду. Утром — в первых лучах солнца. Днем — в других девушках. Ночью — стоит только потушить свет. Я хочу, чтобы ты знала: ни минуты не проходит, чтобы я не думала о жизни, которую ты могла бы прожить, о том, как бы ты жила сейчас.

Прости меня.

Мама

Полицейская внутри меня.

Что осталось со мной с тех времен, когда я служила в полиции?

Возможно, просто чувство, что плохие ребята должны заплатить за зло, которое совершили.

Можно уйти с работы, убрать жетон в ящик и запереть, но у тебя не получится так просто отмахнуться от мысли, что плохим ребятам сойдут с рук их злодеяния.

Помни о перышке сатаны.

От совета отца мысли перекинулись к Вики Пейдж. Если Дестини не врала, она годами управляла борделем, куда поставляли юных девочек. Сидеть сложа руки, имея такую информацию от Дестини, было выше моих сил.

Я позвонила Кэндейс. У нее были нужные связи.

— Что тебе известно о Вики Пейдж? — спросила я.

Это имя было ей знакомо. Все полицейские Лос-Анджелеса знали Вики.

Она была легендой криминального мира.

— Она сейчас за решеткой, — ответила Кэндейс. — Пырнула ножом женщину на Венис-бич.

— А ты никогда не слышала о том, что она устроила бордель где-то в пустыне? Для любителей молоденьких девочек.