Сергей Чечнёв - Капкан для германского короля

Пока все это проносилось перед его мысленным взором, Митя лихорадочно пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, связывающую рассказанное Афониным с тем, что он наблюдал в поведении отца и в его делах и контактах. Афонин утверждает, что все это началось в 91-м. Мите был один год… Митя беспомощно прикрыл глаза. Глупо. Все это время он был ребенком. Ничего он ни видеть, ни понимать не мог. Да и в институте тоже. Фактически до поездки в Роскилле он вообще не имел никакого отношения к делам отца, разве что в их «официальной», «искусствоведческой» части. «Надо думать, – как заклинание мысленно повторял Митя, сидя напротив Афонина, который ждал его ответа. – Думать!»

«Во-первых, о чем говорил Афонин? Это наверняка какая-то рунная магия, причем довольно могущественная, и вполне реальная, – Митя посмотрел на Афонина, – иначе здесь не сидел бы этот человек.»

«Похоже на правду? Похоже. Идем дальше. Во-вторых, отец. Если допустить, что он был знаком с этими людьми и помогал им – чем? расшифровкой некоей рунной магии, используя которую они могли бы достичь каких-то невероятных результатов, получить какую-то осязаемую силу. Возможно? Возможно. Отец вполне мог заниматься этим. Но тогда, если это открытие, находка – что-то там, о чем говорит Афонин – такое важное, что Афонин готов был платить за него миллионы долларов, отец обязательно должен был рассказать о нем, сообщить, поделиться – и в первую очередь с ним, с Митей. Не мог он не поделиться, не мог. Такие открытия, судя по словам Афонина, важнее в сто раз всех камней в Роскилле. А отец ни разу ничего подобного…»

Стоп! Внезапно Митя вспомнил. И как, как это он мог забыть? Наверное, он слишком усердно пытался стереть из памяти все, что непосредственно предшествовало смерти отца, и многое из тех лет осталось в этой мысленной «корзине». Точно! за неделю до смерти отец ходил очень возбужденный, говорил о каком-то открытии, о том, что он наконец-то нашел, что это будет грандиозно и должно сработать, поскольку он все проверил по двадцать раз, и на Митины вопросы, о чем это он, отец загадочно умолкал, произнося «потерпи, скоро все узнаешь!»

Логические тезы мгновенно выстроились в Митиной голове в стройную цепочку.

«Итак, – мысленно излагал сам себе Митя, пытаясь унять колотящееся сердце и предательский холод в груди, – что мы имеем? Отец разгадал какую-то тайну, связанную с рунной магией. Допустим, нашел формулу какого-то заклинания огромной силы. Он сотрудничал с „влиятельными людьми“, которые должны были применить эту формулу на практике. До своей смерти передать им эту формулу он не успел. Теперь представитель этих „влиятельных людей“ пришел ко мне, надеясь восстановить эту формулу с моей помощью. Я – связующее звено.» Митя замер. Он понял, что не знает, как ему поступить.

Пауза, взятая Митей, уже непозволительно затягивалась. Афонин ждал, нужно было что-то говорить.

«А что это за тайна? Что за формула? Эх, интересно покопаться! Ага, чтоб меня же за нее и грохнули. Кто этот Афонин? Почему я должен ему верить? Нет. Опасно. Во всем должна быть золотая середина. В конце концов, почему я должен искать в отцовском архиве по его просьбе? а не… сам по себе?» Радостная догадка пробудила надежду. Митя постарался не выдать себя, нахмурил брови и сказал как можно тверже:

«Борис Викторович! Вы меня извините, но, боюсь, я ничем не смогу помочь вам. Я…»

Афонин покачал головой:

«Нет. Не годится.»

«Ты сможешь помочь мне. Именно ты. Посуди сам, – Афонин развел руками. – То, что нашел твой отец, было очень важным. Иван даже умудрился прислать мне письмо на зону, а это тебе не Почта России, ему надо было выйти на авторитетных людей, затратить время, силы, деньги. Раз так, то это важное должно быть где-то надежно спрятано, скорее всего – на компьютере, – Афонин хмыкнул, – цивилизация идёт вперед, теперь все всё хранят на компьютере! А компьютер этот у тебя, у его сына.»

«Компьютер отца „почистили“ и отдали дяде Славе!» – перебил Митя, тут же укорив себя за детскость и глупость.

«Пусть так, – спокойно продолжал Афонин. – но остались данные, файлы. Их не могли уничтожить. Их куда-то скачали. Но дело даже не в этом.»

«Все файлы Ивана и вправду могли пропасть. Стереть их могли, ты прав. Зашифровать. Да мало ли. И потом, где гарантия, что даже если я их найду, смогу разобраться без Ивана?»

«Отсюда вопрос: стоит ли мне гоняться за тем, что может оказаться призраком? Даю ответ: стоит. Потому что теперь у меня есть ты, – Афонин качнул головой в Митину сторону, – Дмитрий Иванович Никольский, сын моего друга Ивана и специалист по всей этой мистической хрени.»

«Я?» – округлил глаза Митя.

«Ты, ты,» – утвердительно кивнул Афонин. «Я, когда твое имя на афише увидел, так подумал: даже если у Ивана ничего не найду – ерунда! Мы с его сыном эту кашу по новой сварим!» Он довольно осклабился.

«Со мной?» – снова удивился Митя.

«С тобой, – подтвердил Афонин. – Что ты заладил как попугай „я?“ „со мной?“ – хмыкнул он недовольно. – Да, ты. Да, с тобой.»

«Ты ведь и сам кое-что можешь,» – кивнул Мите Афонин.

Митя хотел машинально переспросить «я?», но тут же осекся.

«У тебя ведь завтра доклад в музее – „Тайные знаки“, – Афонин сделал ударение на последних словах. – Значит – пошел по стопам отца?»

«Но…» – Митя беспомощно приподнял плечи и покачал головой.

«Мы с тобой вот как поступим,» – сказал Афонин, подаваясь вперед.

«Во-первых, ты поищешь в компьютере – в почте, в корзине, в папках. Может быть, нужный файл под носом, просто ты не обращал на него внимания.»

«Да я…»

Афонин властно выставил вперед руку.

«Дома поищешь, в письмах, документах, в книгах, в сейфе – где твой отец мог хранить важные бумаги? Подумай!»

«А если не найдешь, – Афонин как-то очень бережно погладил „дипломат“. – Так сам решишь эту задачку. Папка – вот она, – он похлопал по бокам стоявший у него на коленях кейс. – Ты возьми ее, почитай, подумай.»

Афонин взял «дипломат» обеими руками и выставил его вперед.

Митя сосредоточенно, исподлобья посмотрел на «дипломат», одними глазами взглянул на Афонина, медленно поднял голову. Папка? Здесь? Та самая?.. Господи!..

«Я не смогу сделать то, что сделал отец. Я не разбираюсь в рунной мистике. Мой доклад посвящен проблемам искусства. А от отца никаких файлов или материалов не осталось, я уже говорил вам. Я не смогу вам помочь.»

Афонин медленно вернул «дипломат» на колени. Секунду-две сосредоточенно смотрел на Митю. Затем медленно потянулся рукой во внутренний карман блейзера и вытащил оттуда пухлую тугую пачку, перетянутую резинкой в несколько обхватов. Митя разглядел в пачке несколько стандартных запечатанных банковских упаковок. Это были доллары. Афонин поднял пачку вверх, словно арбитр красную карточку.