Нолан Росс - Семья. История об отцах и детях, и чужаках

Да, реши в тот день хоть кто-то совершить надо мной самосуд, у него бы вышло провернуть это без особых проблем. Охрана заключённых в таких городках из-за маленького полицейского штата не особо что-то решала.

Уже в последующие годы заключения я буду не раз прокручивать эти оба дня в своей памяти, сетуя на то, что никто так и не решился меня убить или покалечить – сделать со мной что угодно, лишь бы я не находился в аду . Даже так: первый, кому бы я предоставил шанс «бросить камень», был бы я сам.

Знаете, есть такое выражение «благими намерениями вымощена дорога в ад». Сидя в тюрьме, я бы взял все свои благие намерения, что наполнили меня в тот день, и запихнул бы их кому-нибудь в… Хотя, признаться, даже находясь долгие годы в аду, я всё равно мог понять свой поступок, который и привёл меня сюда. Ведь страх способен делать с людьми немыслимые вещи. Жаль, наверное, что в тот роковой день, когда я взял вину на себя, страх за мальчишку оказался сильнее страха за собственную жизнь.

– Вы точно уверены?.. – мой адвокат смотрел на меня с большим сомнением, когда я шёпотом сообщил ему, что мне нужно сделать заявление, – Ваша очередь ещё не настала… Мы же репетировали…

– Да, мне нужно кое-что сказать.

– Дамы и господа, ваша честь, у моего подзащитного есть желание высказаться прежде, чем мы начнём допрос свидетелей.

– Принимается.

Бывают моменты, когда время замедляется. Моменты, когда ты отчётливо можешь видеть происходящее со стороны, видеть со стороны самого себя. Быть может, это наши призраки из будущего? Те самые мы, которые раз за разом вспоминают один и тот же момент, который привёл всю их жизнь к катастрофе? А ведь именно это я тогда и сделал. Я видел себя: как я поднялся со скамьи, как зашевелились мои губы, как мои слова одно за другим и секунда за секундой вызывали у всех присутствующих шок.

Да, я видел, как собственноручно разрушал свою жизнь, но тогда мне это казалось единственно верным решением.

– Я виновен. Двадцать пятого декабря я похитил Джейкоба Брамса и нанёс ему травмы несовместимые с жизнью.

– Вот бы было здорово, да, мам?

– Если ты сейчас о том, что было бы здорово не делать уроки, то даже не начинай, милый: каникулы вовсе не означают, что нужно целыми днями прохлаждаться…

– Да, нет же, уроки я уже сделал… Я про карту Мародёров! Было бы здорово иметь такую же!

– Что за карта мародёров??

– Ты, что, пап, с необитаемого острова?

– С острова под названием «работа-работа-работа», да, Эндрю?

– И я несомненно буду возвращаться с него чаще, когда кое-кто не будет днями напролёт мечтать об довольно-таки обитаемых островах с одним общим названием «отпуск-отпуск-отпуск», на которые нужны деньги… Так что за карта, Джейк, и почему её было бы здорово иметь?

– Она показывает местоположение любого человека! Например, ты бы мог запросто находить с помощью неё преступников!..

– И знал бы всегда, где твоя мама! А что отличная штука! Но самое главное, я всегда бы знал, где ты.

– Может, попросить Зака сделать такую карту?

– Зака?

– Это наш сосед, Эндрю. Джейк на днях разговаривал с ним.

– Раньше он собирал модели кораблей в бутылках, а теперь делает всякие классные штуки и карты, потому что любому кораблю нужны координаты для путешествия…

– Это он так сказал? Как… по-философски. Знаешь, думаю… Думаю, тебе не стоит больше с ним общаться, хорошо?

– Почему?

– Ну, мы его пока не знаем, он человек новый…

– Но как же мы его узнаем, если не будем с ним общаться?..

– Джейк… Для того, чтобы общаться с тем или иным человеком, к нему нужно тоже иметь… карту. Чтобы знать, о чем говорить, что может его расстроить. Давай, сделаем так. Я на своей работе составлю такую карту на этого… Зака, а уже с помощью неё мы с ним и познакомимся, идёт?

– Ладно…

– Ну, тогда иди, делай уроки…

– Но я… Хорошо, – поняв, что разговор закончен, Джейкоб поплёлся в свою комнату.

– Ты что-то знаешь о нём? Об этом Заке?

– Нет, просто видел его и… Он не особо вызывает доверия. Завтра проверю его, если будет время.

– Завтра же ровно четыре месяца, как пропал сын Питтерсенов?..

– Да… В этом деле мне бы действительно понадобилась бы эта карта разбойников.

– Мародёров.

– Ага, она самая…

– Ты сделал всё, что мог, Эндрю.

– Да. Но… Но, будь это Джейк… Я бы не сдался. А значит, что и в их случае, Дора, я сделал недостаточно.

– Сегодня мы собрались здесь с вами, чтобы проститься с сыном достопочтенной семьи Брамс, Джейкобом Джереми Брамсом. Особенно горько, когда из жизни уходят столь молодые, уходят не по своему желанию…

Все, кто бывал на похоронах, знает: на самом деле, слушая всю эту чушь про небеса, мир, с которым должна упокоиться душа… на самом деле люди, которых ты раньше едва знал, притворяются – вынуждены это делать – будто они понимают твоё горе; что они, в случае чего, готовы несомненно прийти к тебе на помощь и разделить твою ношу. Не знаю, где больше звучит лживых слов: на праздниках или поминальных службах?

Нельзя сказать, что служба была такой уж особенной или угощения – после. Поверь, я бывал на многих, и это далеко не верх изящества. Драка над гробом тоже не украсила это мероприятие. Хотя зевакам будет что рассказать по возвращении домой. Но всё же похороны… имели свою изюминку. Учитывая, что каждый знал: гроб, на который они кладут цветы, а после – швыряют комья земли – пуст. Звук от удара был особенно жутким. Бам, бам, бам! В какой-то момент я даже поморщился – уж слишком оглушающе.

– Но в этот холодный и ветреный день всё же был закопан в землю не такой уж и пустой гроб. Знаешь, что там было, а? Вместо твоего маленького тельца? Запомни этот день, дружок. Ведь сегодня умерла и была похоронена твоя надежда. Поэтому… будь добр: прекрати хныкать и кричать, что твой дорогой тебя найдет! Я принёс ещё одно одеяло. Ведь, как я и сказал: на улице сегодня холодно.

Каждая вереница шагов была подобна прибою. Была подобна волнам, что попеременно накрывали всё существо: то болью, то чувством свободы, то усталостью, от которой хотелось навзничь упасть на землю и больше никогда не подниматься; то напоминанием того, к чему ведёт каждый, сделанный с таким трудом шаг – к цели. Той самой, которая и помогла начать этот опасный путь. Той самой, которая и сделала эту дорогу домой вообще возможной.

Мог ли Джейк мечтать о большем? Мог. Джейк мечтал, что чтобы по трассе, вдоль которой он держал свой путь, проехала хоть одна машина в столь позднее время, и чтобы эта машина, не принадлежала тому, кто, наверняка, уже шёл по его следу; Джейк мечтал, чтобы звуки, раздававшиеся из глубины леса, по краю которого он шёл, чувствуя, как острые ветви и хвоя впиваются ему в босые ноги… Чтобы эти звуки в ночном лесу не принадлежали Ему.