Виолетта Векша - Страшная сказка

Когда Марк, едва касаясь, провел ладонью по моей груди, я не сдержала рвущийся из горла тихий стон. Он поднял глаза и посмотрел на меня затуманенным взглядом. «Наверное, подумал, что померещилось», – догадалась я по выражению его глаз. Словно бы в опровержение, я улыбнулась молодому человеку отнюдь не целомудренной улыбкой. Обхватила его шею руками и сама притянула к себе, сминая тонкую ткань между нами. Я слегка отодвинулась влево и теперь солнечный свет, мягкий, слабый свет, падал на лицо мужчины, светлым мерцанием касаясь его скул, оставляя на его щеках темные тени от черных ресниц.

– Ты такая красивая… – прошептал Марк и осторожно, словно бы извиняясь, провел рукой по моей щеке.

Я приблизилась к нему и в свете стремительно убегающего за горы солнца разглядела в глазах Марка знакомый мне зеленый блеск, полоснувший меня, словно удар плетью, подстегнувший зарождающееся влечение, искушающий меня двигаться навстречу природным инстинктам. Мысли радужно взорвались в моей голове, кружась и опьяняя.

Я смотрела на Марка, он – на меня; куда подевалась темнеющая поляна, и журчание реки, и белеющие цветы в глубине леса? Неужто раскрошились исполинские горы, неужели сгнили вековые дубы, превратившись в труху, в пыль, в ничто? Да, всё это исчезло, сжалось до размера песчинки, оставляя только меня, его и наши дрожащие в унисон сердца.

Неожиданно я во второй раз за день почувствовала, как земля уходит из-под моих ног.

– Черт, Соф! – Марк молниеносным движением схватил меня в охапку и потащил подальше от края обрыва.

Трясясь всем телом, я оглянулась. Небольшой клочок земли, где мы с Марком стояли, ушел ярда на два вниз, от образовавшейся расщелины пошли неровные трещины.

– Черт возьми, – выругнулся Марк, обнимая меня. – Ты в порядке?

– Н-нормально, – ответила я, насмерть вцепляясь в его руку и не отводя глаз от обрыва. Над обвалившимся участком земли клубилась мерно вздымающаяся пыль. Если бы Марк хоть на секунду замешкался, мы бы, несомненно, погибли.

– Идем, – сказал Марк, решительно разворачиваясь и уводя меня за собой.

Крепко обхватив мою талию, мужчина повел меня к машине. Ватная слабость в ногах, стук сердца, заглушающий любые звуки, медленно погружали меня в плотный закольцованный вакуум.

Марк оставил меня стоять в стороне – обхватив себя за плечи, я смотрела, как он торопливо складывает одеяло и собирает с земли пустые коробки в корзину. Я чувствовала, как руки безостановочно бьет частая дрожь – то ли от подымающегося с ущелья холода, то ли от пережитого потрясения.

– Эй, – сказал Марк, подходя ко мне. – Ты вся дрожишь.

Я попыталась улыбнуться, но у меня ничего не вышло – подрагивающие губы не желали меня слушать.

– Сейчас я тебя согрею, – сказал мужчина, хмуро глядя на меня. Он подошел к машине, открыл дверь и достал с заднего сидения помятую куртку.

– Так, давай-ка руку… – я послушно надела черную косуху, рукава которой доходили мне до кончиков пальцев. Куртка пропахла запахами табака и кофе, которые, на удивление, действовали на меня успокаивающе.

– Слушай, прости меня, – сказал Марк, проводя ладонью по моему лбу. – Я не предполагал, что утес может обвалиться. Это всё из-за дождя, он размягчил почву… Мне ужасно жаль.

– Не бери в голову, – я постаралась, чтобы мой голос прозвучал ободряюще. – Я в порядке.

– Точно?

Я усиленно закивала.

– Хорошо, – мужчина слегка улыбнулся, и я, не сумев удержаться, улыбнулась в ответ.

Мы посмотрели друг на друга; смеркалось. Я тут же вспомнила о нашем поцелуе, о моем первом поцелуе… Что, черт возьми, только что произошло? Его животный оскал, мой испуг, а потом это необычное чувство, идущее от живота и разливающееся теплом по всему телу. Я ощутила пульсацию в районе щек и, не успев подумать, неловко забормотала:

– Эм-м, так мы…

– Темнеет, давай собираться, – прервал меня Марк, смотря на запад, туда, куда ушло солнце.

Я согласно кивнула, радуясь, что мужчина не заметил моего смущения.

Марк торопливо сел в машину, а я помедлила, напоследок окинув взглядом нашу поляну. Ничего особенного – если не считать потрясающего вида на горы, – но у меня в душе, я это знала наверняка, эта маленькая лесная прогалина займет особое, потаенное место.

Очутившись в теплом салоне, я вытянулась на сидении и сладко зевнула.

– Можешь пока подремать, – предложил мне Марк, заводя мотор и проверяя исправность световых приборов.

– Нет… Ты лучше расскажи мне что-нибудь, – попросила я мужчину, следя за желтым светом фар, освещающих холмистую дорогу.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

– Не знаю, что-нибудь о себе, – сказала я и повернулась к Марку.

Я заметила, что уголки его губ чуть приподнялись, а глаза бесновато блеснули. Приковав всё свое внимание к молодому человеку, я приготовилась услышать от него забавный случай из детства, рассказ о его первом домашнем питомце, историю о девочке, что впервые разбила его сердце, или что-нибудь еще, что поможет мне узнать его поближе.

– Вообще-то это я хотел у тебя кое-что спросить. Можно?

– Да, разумеется, – не подозревая подвоха, ответила я.

Марк помолчал, вырулил на проселочную дорогу, а потом быстро, как бы невзначай, спросил:

– Скажи, это ведь был твой первый поцелуй?

Проклятие. Вот и узнала его, блин, поближе. Ну и кто, спрашивается, тянул за язык??

– Мм… нет. Нет, конечно, – ответила я, отчаянно заливаясь краской. – Я и раньше… целовалась. Правда, давно, классе в девятом…

Марк коротко взглянул на меня.

– А если честно?

Внутри у меня что-то сжалось. Мимо проносились черные тени, на безоблачном, дымчато-лиловом небе сиял одинокий месяц.

– Соф?.. – Марк, улыбаясь, не сводил с меня глаз.

– Да… первый, – наконец ответила я, смотря на свои стиснутые руки.

– Понятно.

Я краешком глаза глянула на мужчину – его высокие скулы словно отгораживали нас друг от друга, губы были сжаты, а взгляд устремлен прямо перед собой. Страх в который раз за день сковал мои внутренности удушливым кольцом.

Я повернулась и неестественно звонко спросила:

– Я сделала что-то не так?

– Что? – он не отрываясь следил за петляющей тропой.

– Ну… там, на поляне, – выдохнула я с отчаянием. – Я вела себя как-то неправильно? Не так, как нужно было?

– О чем ты? – Марк бросил на меня быстрый взгляд.

Я пожала плечами и уставилась на темную, только фарами освещаемую дорогу.

– Если ты о поцелуе, то всё было замечательно, – сказал мужчина, качая головой. Потом добавил: – И потом, нет никакого «правильного» или «неправильного». Есть потрясающе, а есть… ну, не так чтобы уж хорошо.

– Не надо, – прошептала я, чувствуя, как начинает щипать глаза. – Только не надо меня утешать… пожалуйста.