Сергей Рогунов - По ту сторону

Артефакты, которые принесла Мурка с ночной прогулки, требовали объяснения своего предназначения с научной точки зрения. Если пластину с надписями я предположительно интерпретировал как инструкцию к применению загадочного кристалла, то без расшифровки таковой понять, для чего он предназначен, мне не представлялось возможным.

Кристалл мог представлять собой как деталь какого-то непонятного мне устройства, так и являться законченным самостоятельным изделием с определённым функционалом. Гадать на эту тему можно было бесконечно, но для того, чтобы получить конкретные ответы на вопросы, требовалось прибегнуть к посторонней помощи. Первое, что напрашивалось в качестве экспертного метода начального уровня, – это попытаться найти информацию в Интернете, чтобы приоткрыть завесу тайны…

Выпив кружку крепкого чая с бутербродами, я первым делом отсканировал пластину с обеих сторон и сфотографировал кристалл, потом загрузил полученные изображения в компьютер. После чего почти сутки потратил на процесс идентификации артефактов…

Какими специальными программами я только ни пользовался, пытаясь приблизиться к разгадке своей тайны, но всё было тщетно. И к вопросу о том, на каком языке сделана надпись на пластине, каково её содержание, и для чего предназначен кристалл, к утру следующего дня я не получил ровным счётом ни малейшего намёка даже на самый туманный ответ. Складывалось впечатление, что Интернет по данной тематике зачистили даже от самой незначительной информации так, будто речь шла о новейшей разработке принципиально нового оружия, которое может угрожать безопасности целого мира.

…Настала пора прекращать мозговой штурм, а то голова уже совершенно не соображает. Сейчас неплохо бы немного прогуляться на свежем воздухе, после чего пару часиков покемарить, а потом… И тут меня посетила неплохая идея: надо позвонить моему бывшему однокурснику Майклу (по паспорту – Михаил Александрович Сытин). Во-первых, его родной отец – лингвист по образованию, который до выхода на пенсию лет тридцать проработал на кафедре филологии в одном из московских вузов и за свою жизнь опубликовал изрядное количество статей и научных трудов, посвящённых как раз расшифровке древних манускриптов, составленных на малоизвестных науке языках. Во-вторых, Майкл с 90-х годов и до сей поры работает в НИИ, который специализируется на синтезе и испытании ряда материалов для авиапрома и машиностроения. Он, как-никак, – заведующий лабораторией неорганического синтеза, имеет доступ к серьёзному оборудованию в своём институте, да и мозгами его бог не обделил… в отличии от меня. Недаром в студенческие годы, когда мы увлекались разными электронными самоделками, Майкл являлся «мозгом», поскольку придумывал новые принципиальные схемы устройств, а я – «руками», то есть занимался радиомонтажом, так сказать, воплощал в жизнь его гениальные идеи…

Так что шансы попробовать прояснить ситуацию с его помощью достаточно велики. Да и с подобным ребусом всё равно не к кому больше обратиться… Если только в Академию наук. Но, как подсказывают жизненный опыт и интуиция, это чревато, скорее всего, тем, что мне либо скажут «спасибо» и включат режим секретности, либо просто пошлют меня на хуй, а артефакты похоронят в каком-нибудь спецхранилище.…

Майкл весьма обрадовался моему звонку, так как по телефону мы разговаривали последний раз месяца три тому назад, а не виделись так вообще с прошлой весны. Он назначил встречу у него дома в 14:00 с учётом моей возможной задержки в пути ввиду увеличенных интервалов движения наземного транспорта по случаю выходного дня. Сам же он принципиально не любил ходить в гости, поэтому, как правило, предпочитал знакомых и друзей принимать у себя на хате. В разговоре Майкл дал понять, что с него – обед, а с меня – горючее. Так что перед визитом мне требовалось совершить ряд покупок.

Погода совсем не баловала: хотя на улице немного потеплело, но шёл противный мокрый снег, а от резких и сильных порывов ветра иногда даже перехватывало дыхание. Но будучи человеком пунктуальным, в половине второго дня я уже заходил в гипермаркет «Ашан», где решил приобрести пару бутылок водки «Смирнов», мясную нарезку, французский багет и пакет томатного сока. В очереди на кассу невольно пришлось вспомнить о том, что русское слово «мудак» произошло непосредственно от санскритского слова «муддха» (глупец), получив более яркую трактовку своего значения. Дело в том, что я совершил непростительную ошибку, заговорив с незнакомым человеком из очереди, облачённым в рабочий комбинезон, похожим одновременно на Карлсона, который живёт на крыше, только с признаками явного вырождения на лице, и на какого-то знакомого тракториста.

Стоило мне перекинуться с ним парой незначительных фраз, как я многое, доселе находящееся под покровом тайны, узнал про себя. Он вдруг неожиданно разговорился и перевёл тему общения с качества водки на меня, а первое его откровение было о том, что я, очевидно, – лентяй, как и любой москвич, отчего не контролирую финансовые потоки. Муддха-то контролирует, просто по причине болезни якобы его персонального водителя он вынужден лично отовариваться в магазине, возить сам себя любимого по делам «фирмы» и самостоятельно проводить влажную уборку «офиса» ввиду оптимизации персонала с целью экономии на заработной плате и налогах.

Второе откровение касалось уже непосредственно автотранспортных средств. Муддха купил в кредит (!!!) «Ссангйонг» представительского класса, потому что ездить на бюджетном «Рено» – ниже его достоинства, а в кредит – потому что нечего баловать автодилеров. (Но сдаётся мне, потому что доходы оратора сильно отставали от его непомерных «понтов»).

Третьим номером программы стало его охотничье ружьё, которое несомненно дороже, престижнее, дальнобойнее и надёжнее моего лузерского (хотя у меня вообще нет и никогда не было никакого ружья). А четвёртую порцию бреда отбитого на всю голову собеседника мне выслушать была не судьба, поскольку открылась ещё одна касса, на которую я быстренько перескочил, и расплатившись за продукты, направился в сторону пятиэтажки, в которой проживал Майкл…

… – Показывай, с чем таким диковинным пожаловал! – с этими словами Майкл ловко разлил водку по рюмкам и пододвинул ко мне тарелку с хлебом и нарезкой. Мы выпили за встречу, после чего я выложил на стол перед Майклом борсетку. Тот аккуратно извлёк на свет божий артефакты, долго их рассматривал, вертел так и эдак, пока я красочно излагал историю о своём длительном и безуспешном сёрфинге в Интернете, потом сложил их обратно в борсетку и спрятал её в свой легендарный металлический кейс, с которым, насколько я помню, он ещё на последнем курсе института ходил на лекции.