Василий Боярков - Пираты, или Тайна Бермудского острова

– Джек, вставай, – энергично тряся его за плечо, пыталась Валерия растолкать старого морского разбойника, перед погружением в сказочное пространство в очередной раз изрядно «набравшегося»; о пробудившемся пристрастии лишний раз свидетельствовала опустошенная бутылка, валявшаяся сейчас на полу, прямо возле широкой кровати, – скоро рассвет, а ты просил разбудить тебя немного пораньше.

– А-а, мисс Доджер, – пробурчал Колипо, с неохотой избавляясь от оставшегося в мозгу приятного сна и неторопливо поднимаясь с удобного капитанского ложа, – какая же все-таки ты слишком ответственная: взяла да и ни свет ни заря подняла. Я, быть может, специально назначил тебя вахтенной, чтобы – так сказать, полагаясь на юные годы, а следовательно, нормальную предрасположенность к внезапному засыпанию – как следует выспаться, – старик говорил слегка грубовато, но и дружески улыбаясь; однако истинное выражение он умело прятал в густо разросшуюся курчавую бороду, – а? Об этом ты случайно не думала?

– Нет, – необычная расположенность состарившегося мужчины не осталась опытной проституткой незамеченной, – я не привыкла особо раздумывать, когда на меня сознательно полагаются; короче, если мне сказано «разбудить за час до наступления утра», значит, поверь-те, капитан Джек, – ядовитый сарказм едва-едва удавалось скрывать, – так оно в точности и будет исполнено. С другой стороны, глубоко уважаемый Умертвитель, – продолжала она язвительно ёрничать, демонстрируя негативное отношение хотя и наигранно, но и сравнительно неприятно, – если твои основные планы – после выпитой поллитровки! – кардинально переменились, то ты, несомненно, можешь продолжить «хрюкать» и дальше, – переврала она слово «храпеть», – только я никак не пойму: зачем мы вставали на рейд – особо не задумываясь, в очередной раз неопытная мореплавательница искажала принятый термин, – и всю ночь болтались посреди бескрайнего океана?

– Хорошо, хорошо, мисс Доджер, – Колипо расплылся в широкой улыбке, выказывая милой девушке большое расположение, – вижу: настроена ты очень сердито и стариковских шуток совершенно не понимаешь. Пойдем уже будить остальную команду: пора ставить судно на ход, потому как ждать осталось недолго.

– Чего ждать? – не замедлила поинтересоваться молодая разбойница, посматривая на Умертвителя внимательным взглядом, для придания дополнительной выразительности сведя к переносице суровые брови.

– Скоро сама увидишь, – загадочно протянул капитан и, поморгав единственным глазом, словно убирая с него невидимую другим мимолётную пелену, твердым шагом направился к выходу из единственной удобной каюты.

Валерия незамедлительно пошагала следом за ним.

– Чего разлеглись, обалдуи беспечные?! – по выработавшейся привычке чуть заметно присвистывая, через пять минут прокричал «морской волк», едва он переступил порог матросского кубрика. – По местам всем стоять: пойдем вперед полным ветром!

Следуя неписанным правилам, опытные пираты всего лишь через небольшое мгновение – не прошло и десять минут – ставили полные паруса; однако по приказу все того же капитана, они оставили судно на якоре. Вдруг! Не успел первый луч солнца озарить ровную водную гладь, а старый пират, как маленький, зарделся счастливым румянцем и, указывая рукой вперед, возбужденно воскликнул:

– Мисс Доджер, – именно к Лере обратился закоренелый разбойник, как к единственной представительнице прекрасного пола, как к наиболее впечатлительному члену пиратской команды, да разве еще за тем непременным условием, что ему потребовалась чья-та восторженная поддержка, – ты это видишь: будто бы воздух закипает над поверхностью океана? – направлял он правую длань в восточную часть бескрайнего водоема, обращая внимание на возникающее впереди неописуемое явление. – Не стоит медлить, «други» мои! – командовал он, предназначая командную реплику для сильной половины собрания. – Путь будет открыт непродолжительно, до того времени, пока диск солнца окончательно не выйдет наружу; а потому давайте-ка поспешим – и снимемся с якоря!

Теперь и остальные участники необыкновенного сборища смогли воочию лицезреть – Нечто! – необъяснимое, расположенное от них справа, восточнее, на расстоянии каких-нибудь четырех кабельтовых (другими словами, около семисот сорока метров) и казавшееся настолько загадочным, что на какое-то мгновение смогло обескуражить даже заправских, бездушных бандитов. Однако грозный окрик, последовавший вслед за неожиданной заторможенностью, незамедлительно вывел пиратов из чудно́го ступора и заставил броситься исполнять отданное им строгое приказание. В следующий миг якорь был вытравлен, и корабль (благо ветер являлся попутным) энергично устремился в сторону некоего природного дисбаланса, вызванного либо простым восхождением солнца, либо (что вероятнее всего!) возможно, и чем-то потусторонним. До полного выхода из-за горизонта у солнечного светила оставалось не более чем пара минут, когда пиратский корабль, отмеченный «Улыбавшимся Роджером», достиг бурлящего воздуха и носовой, передней частью начал углубляться в странную, а в чем-то и страшную, неизвестность; другими словами, деревянный корпус просто-напросто стал куда-то проваливаться, словно бы мгновенно потерял естественную точку опоры и самопроизвольно устремился в бескрайнюю и бесконечную бездну. Стремительное падение длилось не больше минуты, но за протекший период перед глазами незадачливых путников, неожиданно оказавшихся в крайне мрачном и до жути темном пространстве (где не было видно ни зги), мысленно пронеслась вся их прошлая жизнь, по сравнению с нынешней чудовищной мистификацией показавшаяся им и приятной, и в полной мере беспечной (говоря откровенно, все они, в том числе и несравненная мисс Доджер, поддавшись необъяснимому испугу, с ней просто-напросто дружно прощались). Вместе с тем любые ужасы однажды заканчивается – не стал каким-нибудь исключением и этот особенный случай; в результате парусное судно (ко всеобщему ликованию!) плавно приводнилось на ровную водную гладь и оказалось прямо напротив таинственного, фантастически необычайного, острова, доисторической природой повергшего зачарованных зрителей (за исключением Джека Колипо, конечно) в непередаваемый словами мистический трепет.

Останавливаясь вкратце на его описании, стоит указать лишь следующие особенности: во-первых, он расширятся по кругу гладкой и ровной линией, ограничивающей песчаный берег от синего моря; во-вторых, самая высокая гора уходит остроконечной вершиной в далекое, бескрайнее поднебесье, где и теряется из виду среди густого, едва ли не жидкого воздуха; в-третьих, дальше бросается в глаза необыкновенная растительность, если ли не райская, то никем из них раньше не виданная; в четвертых, людских ушей достигают звуки многоголосого птичьего пения, а сказочные деревья просто усыпаны фруктами, настолько диковинными, аппетитными, красочными, что непроизвольно вызывают ошеломляющий шок, граничащий со сверхъестественным трепетанием; ну, а в-пятых и, наконец, последних, из диких животных видятся разве что травоядные, лишний раз придающие чудодейственному саду сказочное сходство с древним Эдемом, дивным, волшебным и изумительным.