Марк Шнайдер - Несправедливость

Полностью закрыл дверь, на все замки. Не выйдет просто так из квартиры.

Тварь же ты, пап. Жаль, что я не могу вернуться во времени. Убить бы тебя при рождении, столько бед не произойдет. Мама жила бы. Пусть я и не рожусь, зато хоть она будет жить дальше, а ты сгоришь. И в жизни, и в Аду сгоришь.

Вдохнул воздух: чисто, никакой вони. Никакого отца, никакой мрази, которая хочет тебя ударить.

Нужно в Пулковский парк. Там они с Аней встречаются каждый раз, когда собираются гулять.

Посмотрел на время: еще тридцать минут. Успеет.

Ждет зеленый сигнал светофора, рядом встала мать с ребенком.

Уткнулся взглядом на малыша.

Повезло мальцу. А у меня такой мамы не было. Хотя, может у тебя тоже ненастоящая мама, как и у меня?

Ребенок посмотрел на Вову пустыми глазами.

Слышишь меня? Тогда запомни: будь с ней счастлив и никогда не делай плохого для мамы. Вот у меня ее не было, а я бы хотел жить с мамой. С настоящей мамой. Мой папа приводил домой разных мам, но только с одной я хорошо общался. А у тебя есть папа? Классный он? Если классный – хорошо. А если плохой – не переживай. У самого плохой папа: ужасный, бритоголовый, злой, голос любит срывать. Он никогда не изменится в лучшую сторону. Ему уже ничего не поможет. Но ты, малыш, ты живи. С тобой все будет хорошо. Тебя мама за руку держит, любит тебя – люби и ее тоже. Заботься о ней, мама – одна, и ты – один. Никто не заменит тебе маму, я проверял. Тебе когда-нибудь говорили, что ты «любимый»? Конечно, говорили. Мама или папа? Оба? Счастливый ты, парень. Люби их, как и они тебя.

Загорелся зеленый для пешеходов.

Нам пора, малыш. Удачи тебе в жизни. Мы вряд ли еще встретимся.

Мама нежно погладила сына по голове, призывая, чтобы он повернулся на нее и посмотрел на зеленый свет светофора. Но малыш не поворачивался, он продолжал смотреть на Вову.

Любит, точно любит.

Женщина заметила взгляд сына, и сама посмотрела в ту сторону, столкнулась с взглядом Вовы.

– Милый у вас сын, – он улыбнулся.

– Спасибо, в гляделки играете? – мама мило засмеялась.

– Еще как. И он победил.

Прощай, малыш.

Пришел в парк, нашел ту самую скамейку, на которой обычно ждет девушку.

Опаздывает слегка Аня. Ну ничего, девушка, все же. Дождусь.

Пока ждет – смотрит на проходящих людей. У всех разные жизни: кто-то идет, как и Вова, на встречу с любимым человеком, кто-то просто гуляет, а кто-то спортом занимается, бегает, форму поддерживает – такие разные люди, а встретились в одном месте. В парке.

Листва деревьев пропускает сквозь себя лучи солнца, обжигает руки, лицо. Скоро не будет этой листвы, скоро не будет и солнца. Будут бесконечные тучи, зима, холод, морозы.

Знакомые шаги. Обернулся.

– Привет, – мило прошептала девушка и обняла сидящего на скамейке Вову.

– Привет. А как джентльмену на ноги встать позволишь? – рассмеялся тот.

– Не позволю, – и поцеловала его в щеку.

– Ну ты и…

– Да, я. А ты как думал?

Аня обошла скамейку и села рядом.

– Как день прошел? Как школа новая?

– Прекрасно, Ань. Пока все нравится. А у тебя?

Она ткнула пальцем в кончик его носа.

– Эй, – сквозь зубы сказал Вова.

– А что? – повертев головой спросила Аня, – Не отдашься?

Пока она крутила головой, парень успел заметить красный кровоподтек на ее шее.

Я не трогал твою шею, кто тогда? У тебя другой? А зачем пришла? Нет, нужно удостовериться.

– Закрой глаза, – сказал Вова, – доверься.

Она молча закрыла. На всякий случай прикрыл их еще своими руками.

Пригляделся. Точно кровоподтек, определенной формы, как губы. Будто недавно засосали.

Убрал руки с ее лица. Некое отвращение испытал.

– Открывай.

А меня, видимо, тебе мало, Ань? Я теперь лишний в твоей жизни? Кто он?! С кем ты там сосалась?!

– Так что ты хотел сделать, Вов?

Проверить тебя, на верность.

– Вова?

Проверить на сколько ты тупая.

– Эй, что молчишь?

И я доказал это, самым простым методом.

– Хватит молчать, Вова, блин!

Сука.

– Дмитрий, а когда вы встретились с ним лично? То есть, намеренно, спланированно.

Знаешь какие вопросы задавать, старик. Ну хорошо, отвечу.

– Сразу после того, как мы отучились первую неделю. Он позвал меня на маленькую прогулку в Кунсткамеру. Ну, а что? Я согласился, – начал лыбиться Дима.

Прозвенел телефон. Высветилось сообщение:

«Салю-ю-ют. Короче, Димон, в музей пойдешь? В Кунсткамеру. Билеты за мой счет. Хочу посмотреть на баночки с детьми. Думаю, тебе тоже на пользу пойдет», – написал неизвестный.

Вова – сразу он понял.

Посмотрел на время – девять утра. Не мог уснуть с семи.

Дима никогда в своей жизни не был в Кунсткамере, хоть и всю жизнь находится в Петербурге. Никогда его и не звали в музеи, а тем более за счет других.

Он очень хотел в музей, хоть и с совсем неизвестным для него человеком. Плевать на него, пусть ставит любые условия, но в музей Дима должен попасть.

«Во сколько идем?» – спросил он.

Ответ ждать долго не пришлось, Вова автоматически ответил:

«В 12 часов сможешь? Я, если что, буду стоять уже там, билетики заказывать».

«Смогу. Встретимся около Кунсткамеры прям?» – уточнил Дима.

«Да, там местечко есть, где билеты заказывают. Короче, я тебя увижу, если что. Да и ты меня наверняка заметишь».

«Хорошо. 12 часов. Кунсткамера».

Кунсткамера. Двенадцать часов.

Через три часа нужно быть там.

А может, он не такой уж и плохой человек? Если зовет меня в Кунсткамеру, да еще и за свой счет. Спасибо, конечно, но это немного странно. Ты меня едва знаешь, ну и я тебя мало знаю. Пф, несколько дней всего-то знаем друг друга, зачем? Денег много что ли? Или захотелось вывести меня из дома, зарезать где-нибудь на лестничной площадке? Странный ты тип, Вова. Подозрительный. Неужто я тебе как-то сдался, будешь дружком? Или кем ты там хочешь быть? Знакомым? Странный ты знакомый. Что тобой движет – мне неизвестно. Раскроешь для меня эту тайну? Ты не такой уж и скрытный, всегда говоришь только правду. Думал, только ты меня изучаешь? А вот и нет, ни хуя. Я тебя тоже изучаю и вижу тебя лучше, отчетливей, чем все другие смотрящие глаза. Может, ты мне что-то новенькое расскажешь о себе? Изучу получше, интересней может станет. А может быть, нет. Узнаем сегодня, в двенадцать часов.

Матери и отца, как всегда, дома нет. Отдых обеспечен. Никто не кричит, никто не заходит в твою комнату каждые 20 минут чтобы спросить: «Как дела? Делал что-нибудь? Уроки делал?»

Не, мам. Не делал я ни хрена. Мне восемнадцать лет, хватит со мной обращаться, как с ребенком. Ты всегда пользовалась моментом и сюсюкалась со мной на глазах у всех, я устал от этого. Мне надоело, дай мне отдохнуть от всего, а? Просто полежать, посидеть. В тишине, мам. И давай без всяких: «хватит бездельничать!». Я умнее тебя, ты этого не знаешь ли? Я знаю больше вас, ваше поколение уже устарело, вы ни в чем не шарите. Когда-нибудь, может, ты научишься писать мне в «ВКонтакте», или в «Вотсаппе», но тебе просто лень этим заниматься. Цивилизация до тебя не дошла, она перешагнула тебя, твой мозг, твое сознание, твои принципы. Ты осталась той же бабой, которая живет при Совке, с такими же нравами. Ну, а папа? Что папа? Тоже ничего не знает из нового. Да, может некогда, может на пенсии он сможет заняться собой, но не сейчас. Сейчас только работа, только получение денег, которые ты вносишь на счет для погашения кредита. Я не хочу быть такими, как вы. Я хочу развиваться, не мешайте мне это делать, не вламывайтесь ко мне в комнату. Как вам это объяснить? Вы меня все равно не послушаете. Не дорос, что ли, я? А как по мне и по мнению общества, я дорос еще как. Отпустите меня, не нужно держать за ручку, как младенца. Я не обоссусь от страха, при виде этого мира. Он мне нравится, я наслаждаюсь, когда смотрю на город изнутри. У вас не было времени на это, а у меня оно есть. Я располагаюсь своей жизнью как хочу, а вы же, не могли это сделать. Так что вы успели за свою жизнь? Вы старше меня, что вы успели?! Оставить свое древнее и устаревшее мышление – вот, что вы успели. Пытаетесь внушить эту хрень и в меня. Нет, не получится. Спасибо, обойдусь без вас.