Марк Шнайдер - Несправедливость

Представил себя мертвым. Не так уж и плохо для него. Гроб красивый нужен, дорогой, из самого дорогого дерева. Внутри пусть будет золотое покрытие, настоящий мех, который будет привлекать всех насекомых, но они не смогут пробиться сквозь слой дерева с золотом, все продумано. Но похоронят его только в гробу из дерева, срубленного во дворе около его дома. Мертвые все-равно не дышат, не видят того, как их хоронят. Им плевать на эту эстетику и красоту. Но хочется ведь умереть так же красиво, чтоб все видели твой дорогой гроб, чтоб все понимали, какой ты был классный человек, позвать на похороны весь город, на крышке гроба пусть будет написано что-то в роде «он умер молодым, но самым пиздатым», не это ли прелесть? Не рано ли только ему умирать?

Рано. Доехал до «Сенной», решил не тратить время на пересадку в двух местах: на «Технологическом» и на «Пушкинской». Лучше подождать, пересесть один раз и доехать сразу до места.

На знакомой ему «Садовой» было все так же, ничего не изменилось за несколько дней. Только теперь он едет не на «Адмиралтейскую», а в другую сторону, на «Обводный канал». Единственное отличие было в людях: на синей ветке они более расслаблены, а здесь все в работе, в телефонах сидят, печатают что-то кому-то. У всех своя личная жизнь, все чем-то заняты, никто из них не обратит внимание на проходящих мимо людей.

Вот, какая-то мать с ребенком сидит, наверняка едут домой: одежда слегка мокрая, быть может, они еще не знают о том, что на улице дождь стал сильнее, стал убийственней, готов снести все на своем пути.

Малыш чихнул, и тут мама сразу повернулась к нему, ткнула своим носом в его нос. Не гигиенично, но главное, что выглядит мило. Заботливая мать, у многих такой заботы и в мыслях не было, а тут прямо на глазах история пишется.

А вот, мужик какой-то, лапает, по-видимому, свою жену. Непристойно, публично, но глаз не оторвать, только и смотришь в пол, а боковым зрением подглядываешь за их действиями. Как подростковая любовь у них: лапают друг друга, страстно засасывают, плевать на окружающих, не стесняются. Интересно, что у них может происходить дома, когда никто не видит?

Отвернулся в другую сторону. Там парень, торчит видимо, похож. Нос постоянно подтирает, головой крутит налево и направо, а вот и вверх потянул. Разминается просто. Поднял руку – трясется. От холода? Или от веществ?

Прозвучало: «Обводный канал». Пора выходить.

Яркая станция, новая. Все глянцевое, отражает весь свет, будто в зеркальный лабиринт попал. Это и был лабиринт – слишком много проходов. Станция маленькая, тесноватая, очень на бункер похожа.

Но настоящим бункером можно назвать только Адмиралтейскую. Она самая глубокая, слишком долго спускаешься по эскалатору, у кого-то уши закладывает. А как люди постоянно работают в метро? Как постоянно находятся под землей? Настоящие кроты нашего времени. А если они и проедают все тоннели, как черви?

Разобрался, нашел выход. Остается только подняться наверх, на воздух. А там, где-то его уже должны ждать.

Может, бросить это все? Сдохнуть как следует?! Моя голова вскоре перестанет варить, как раньше. Бороться надо, да… Так мама говорила? Именно так. А папа не хочет так говорить, только и пьет, сука. Ну, бухай, старый, будет у тебя такая же ситуация, поймешь, каково это. Говорила мама, что лучше бы я нашел новый дом. Нет, блядь, не нашел. Остался жить в старом, трухлявом дерьме.

Поднялся на эскалаторе.

Где Вова? – подумал про себя.

Кто-то тронул за плечо. Повернулся.

– Ну, привет, больной. Куда выдвигаемся? – улыбнулся на одну сторону он.

– Привет, – протянул руку Дима.

Пожали. Рука Вовы была твердая, сильно сдавливала, до боли – кости прощупывал.

– Тут, рядом, центр есть медицинский. Платный, все как надо. Туда вот надо.

– Ну пойдем. Веди, Сусанин.

Вышли из здания метро. Солнце светило, а где ливень? Дороги мокрые, ветер есть, дождя нет. Вот она, сущность Петербурга. Меняется постоянно. Любит этот город менять свой характер и настроение: то поплакать захочет, то захочет улыбаться и сиять, показывать всем свое счастье и радость.

– Направо сейчас, – сообщил Дима.

Вдали уже виднелось белое здание. Туда они направлялись.

– Я так и не понял, зачем тебе туда? – спросил наконец Вова.

– Умирать, – с усмешкой сказал Дима. – А вообще мне нужно пройти одну штуку, угадаешь как называется?

– Лоботомия?

– Не-а, пизже. Но ты был близок. Эм-эр-тэ, – прочитал он по буквам, – головного мозга.

– Че у тебя там в голове находится? Обычный мозг же, ничего интересного. Ты, кстати, видел, как выглядит мозг внутри? Он такой розовый, мясистый, ахренительный, пульсирует где-то даже.

Клиника все приближалась. Приближалось еще и сомнение в действиях и волнение. Некое переживание вызывало дрожь в ногах, совсем тело не хочет узнавать результат, который и так ясен. Но почему? Что такого? Уже все готово. За него все сделают, он только должен залезть в аппарат МРТ. И все.

Теперь можно было ее разглядеть: белые глянцевые стены, такие же и окна, даже не выдают частичку того, что находится внутри кабинета или комнаты. Как на допросе в полиции: зеркала, которые не показывают того, что располагается с другой стороны.

Страх охватывал все сильнее.

Соберись, это всего-навсего жалкая машинка с лампочками. Она тебе ничего не сделает, только сделает пару фотографий мозга, ничего больше она не сделает с тобой, никаких уколов, ничего страшного. С тобой твой друг, он тебя если что, то поддержит. Ничего не будет страшного. Ни-че-го.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.