Владимир Карпец - Нож с гравировкой розы

– Мистер Брукс, я… – Энн сняла плащ. – Не волнуйтесь, ваши картины в безопасности. Тубус плотно закрыт. Вот, видите? – чуть замешкавшись, ответила она.

Энн протянула ему тубус.

– Так почему Вы пришли пешком? – повторил он вопрос, взяв тубус. – Видите же, что погода, не подходящая для прогулок. Можете простудиться.

– Я ехала на такси. Но, из-за сильного дождя и плохой видимости, водитель въехал в кювет и не смог завести машину повторно, – объяснилась она. – Видимо что-то сломалось. Мы остановились в километре от сюда. Таксист сказал, что не сможет дальше ехать и мне пришлось добираться остаток пути пешком…

– Возьмите в гардеробной чистую и сухую одежду, – прервал он ее объяснения. – После можете зайти ко мне в кабинет, я скоро подойду к Вам.

– Спасибо, я буду очень признательна Вам… – виновато протянула Энн.

– Вот. Это от моего кабинета. – Брукс протянул ключ с изысканной гравировкой. – И заварите чая, чтобы согреться. Найдете его в стеллаже, что справа от моего рабочего стола. Не хватало еще, чтобы Вы простудились. Я не могу позволить себе лишиться лучшего художника своей галереи и учителя Альберта, – добавил он.

– Я пью только зеленый чай, – призналась она.

– Как раз именно такой у меня и остался, – улыбнулся Брукс.

«Он так рано пришел на работу, – подумала Энн. – Может быть, что-то произошло?»

Она послушно отправилась переодеваться, оставляя за собой мокрые следы на полу.

Два часа после полудня.

Темные облака, заполонившее небо до горизонта, начали отступать. Ветер гнал их прочь на северо-запад, в сторону гор. Деревья, то оживлялись, поддаваясь силе ветра, то немели в его отсутствие.

Выйдя из машины, Джон заметил мисс Перес, стоящую на крыльце с платком в руках.

– Здравствуйте, – окликнул он, подходя к ней, – сегодня погода просто ужасная, не правда ли?

– Привет, Джон, – нехотя поприветствовала она. – Если честно, то мне все равно на погоду. – Наступила микроскопическая пауза. – Но она под стать моему нынешнему настроению.

– Примите мои соболезнования, – искренне проговорил он. – Мы сделаем все для того, чтобы люди узнали о пропаже вашей дочери. Можно мне войти? – с долей сомнения в голосе, спросил он.

– Конечно, Джон. Проходи, – согласилась она. Открыв входную дверь, Коди пропустила его. – Не мерзнуть же нам тут.

Полчаса спустя.

Индикатор диктофона загорелся красным, извещая присутствующих о начале записи.

– Моя дочь, Кимберли, ушла из дома после обеда прогуляться в парке и не вернулась, – начала она.

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, мисс Перес, – профессиональным тоном спросил Джон.

– Началось все около двух недель назад. Я заметила, что Кимберли начала вести себя необычно, – объяснила Коди.

– В чем именно заключалось это необычное поведение?

– Кимберли очень общительный ребенок. Она делилась со мной и Адамом всеми событиями, будь то плохие или хорошие.

– Адам ее отец?

– Да, мы с ним развелись около года назад. Однако, он до сих пор поддерживает отношения со своей дочкой. Раз в месяц приезжает на выходные, и они вместе ходят по магазинам или проводят время на берегу моря.

– А какова причина вашего развода?

– Алкоголь, – чуть поколебавшись, ответила она. – Адам пристрастился к бутылке. Это был тяжелый период в нашей совместной жизни, от которого мы так и не смогли оправиться, – пояснила она. – Сейчас мой бывший муж живет в другом городе.

Коди чуть наклонилась и подняла с пола старую плюшевую игрушку, принадлежавшую ее дочери, и крепко сжала ее в руках

– Около двух недель назад, как я уже и говорила, – продолжила она, – поведение моей дочери изменилось в худшую сторону. Она стала зажатой и перестала делиться со мной событиями из своей жизни, аргументируя это тем, что нашла для себя нового друга и со мной ей стало скучно.

– Вы знаете кем был ее новый друг? – уточнил Джон.

– К сожалению, нет. Кимберли нас не представляла друг другу. – Коди задумалась. – Я только знаю, что это мальчик, потому что Кимберли говорила о нем в мужском роде.

Остальные десять минут интервью Коди описывала приметы своей дочери, сделав акцент на родинке, расположенной на правой щеке.

Шесть часов вечера.

Тучи наконец отступили под все неутихающими порывами ветра. Яркие лучи, исходившие со стороны горизонта, слепили Мэтту глаза.

Лавка Кейт была открыта, однако Мэтт заметил, что вывеска над входом как-то изменилась. Он решил заглянуть к ней и узнать почему она отсутствовала утром.

– Привет, Кейт. Утром твоя лавка была закрыта, и я хотел бы узнать все ли у тебя в порядке…?

– Здравствуйте, мистер Диас? Верно? – поприветствовал его незнакомец, стоящий за прилавком. В его голосе слышалась показная вежливость.

«Я его раньше не видел, – подметил Мэтт. – Он выглядит на пятьдесят пять, возможно даже за шестьдесят. Зачем ему это лавка? Неужели на старости лет решил заняться продажей рыбы в захолустном городке».

– Здравствуйте, а где мисс Кейт?

– К сожалению, мисс Кейт больше здесь не работает. Теперь я вместо нее. – Он был ссутулен, будто нес на плечах тяжелый груз.

– Можете звать меня просто Мэтт. Я хотел бы купить у вас пару селедок и узнать, почему Кейт, предыдущая хозяйка лавки, больше здесь не работает?

– А, я Митчелл, приятно познакомиться, – ответил продавец, протянув руку. – На счет первого. У нас, как раз осталась пара последних селедок. – Он слегка колебался. В позе и выражении лица было заметно напряжение.

Мэтт не ответил на рукопожатие.

Митчелл убрал руку и глуповато улыбнулся.

– Совсем забыл, что руки то у меня в рыбе испачканы, прошу прощения. – Он отошел к раковине и вымыл их.

– А, что на счет второго? – осведомился Мэтт.

– Могу сказать только то, что она продала лавку моему хозяину. Извините, но я и в правду больше ничего не знаю, Мэтт. – Напряжение с его лица ушло, и поза стала расслабленной.

– Хорошо, тогда просто заверните мне пару этих рыб, – закончил разговор Мэтт.

Десять часов вечера.

Ветер наконец успокоился, оставив после себя непривычную тишину и спокойствие. Пляж медленно ласкали морские волны, выкидывая на берег разноцветные камешки и ракушки, которые при свете луны превращались в единую серую массу.

– …мало того, что краска разлилась. Так еще и такси влетело в кювет и сломалось. Пришлось бежать целый километр с сумкой и тубусом в руках до галереи, – взорвалась Энн. – Вот, как прошел мой день.

– Главное, что ты не простудилась, – рассудил Мэтт. – А остальное… Это всего лишь вещи.

– Картины для меня намного больше, чем «просто вещи». – Энн бросила на него раздраженный взгляд.