Рита Гетман - Времена года

Поразительно, но я быстро нашел работу в одной довольно крупной кондитерской. Меня обучили вещам, которых я не умел, и поставили на готовку десертов. Я был наивным: временная мера. Как ты мог догадаться, Колин, я продолжаю работать там до сих пор. Конечно, я поднялся по карьерной лестнице: от простого кондитера до менеджера. Терпеть не могу свою работу.

– Но как вы подружились с Джастином? Как я понял, вы поначалу не были такими уж близкими приятелями, – спросил я.

– Тут все просто: мы привыкли друг к другу, – он мягко улыбнулся. – Как-то так вышло, что мы друг друга не бесили. А это самое главное. У меня характер уживчивый, гибкий, я с кем угодно могу найти общий язык. Джастин тоже неконфликтный и терпеливый, если его не доводить, конечно.

На кухню зашел Алан. Он посмотрел на нас, взглядом придирчивым и строгим, но ничего не сказал, а лишь достал из холодильника банку с каким-то энергетическим напитком: он поглощал их в громадных количествах.

– Алан, слушай, а когда ты последний раз ел? Я видел тебя за этим занятием ровно год назад, – Мэтт вскинул бровь.

Алан открыл банку, сделал большой глоток, понуро взглянул на Мэтта и только затем изволил ответить:

– Других забот больше нет?

– Да я же волнуюсь!

– Поволнуйся о ком-нибудь еще, – фыркнул Алан и быстрым шагом удалился.

– Он странный, ты думаешь? – усмехнулся Мэттью. – Но Алан нас однажды буквально спас. Та наша с Джастином квартира сгорела, и хорошо, что никого в тот момент не было дома. Алан предложил пожить у него. Первое время, пока мы не найдем чего-то подходящего. А мы здесь остались. Кажется, это всех устраивает.

– Похоже на то.

– Еще бы. Квартира гигантская, Алан не зарабатывает так, как раньше. В течение года с ним расторгли контракты почти все. Он бы не потянул аренду самостоятельно. Но не в этом дело, конечно.

– Понятно.

Мэтт кивнул.

– Алан – фотомодель, и вредный, как чёрт знает что, и смог сработаться только с кузеном. Они какое-то время сотрудничали, потом подружились. Вроде как у них много общего. Я имею в виду, оба такие целеустремленные, пробивные, честные. Куча слухов про них ходила и ходит. Кажется, их это мало заботит. А нас и подавно. Верно?

– Верно.

Я вышел из кухни, оставив Мэтта наедине с его мыслями и историями. Я кое-что вспомнил. Сегодня мне приснится сон о прошлом.

Теперь каждую ночь я жду сна о зеленом поле. Мне неинтересна природа или военные самолеты; я хочу вновь поговорить с тем молодым человеком, лицо которого расстреляли в упор.

Мне кажется, внутри каждого из нас есть комод, где хранятся воспоминания. В нижних ящиках его лежат те записанные на пленку памяти моменты нашей жизни, о которых мы по разным причинам предпочли забыть. Но вот ты входишь в старую комнату с обшарпанными стенами, куда однажды убрали этот предмет, и медленно подходишь к громоздкому деревянному комоду, не сводя взгляда с тех ящиков. Ты выдвигаешь их, внимательно изучая содержимое, потому что больше не в силах «забывать».

Я видел сон. И это был сон-воспоминание.

Признаться, я удивился, когда раскрыл глаза и увидел, что нахожусь не посреди зеленого поля, а в какой-то просторной полупустой комнате. Было утро, и яркие лучи ловко пробивали себе дорогу сквозь большие окна без занавесок. Странно: всегда можно отличить свет утреннего солнца от света солнца дневного или закатного.

Я поднялся с кровати и огляделся вокруг себя. Свежевыкрашенные синие стены, один письменный стол и три стула, обеденный стол, шкаф и двухэтажная кровать, на первом этаже которой я и задремал. Сбоку я заметил еще одну постель, на которой не было ничего, кроме осевшего матраца.

– Ну и обстановка, – вздохнул я. – Даже в нашем студенческом общежитии было лучше. А еще говорят, что армия самая привилегированная организация государства!

Я улыбнулся, тихо радуясь своей смелости: не побоялся вслух покритиковать армию.

В голове тут же всплыли слова министра образования, который по случаю вчерашнего выступления перед курсантами сам нацепил военный мундир:

– Уважаемые студенты! Мы осознаем, что вы будущая элита нашего государства, его опора, поскольку именно от вас зависит процветание, прогресс и успехи. Вы, будущие инженеры, ученые, конструкторы, после окончания высших учебных заведений пойдете на службу, непростую и ответственную. На ваши плечи ляжет тяжелый груз: сделать все, чтобы мы победили в этой долгой войне. Ваши знания, ваш ум – вот наше главное оружие. Государство создало все условия для развития науки, поощряя самых талантливых и способных молодых людей к получению достойного образования. Вы должны быть благодарны за предоставленные вам возможности, понимая: страны, входящие в коалицию противника, никогда бы не сумели создать такую мощную научно-образовательную структуру и никогда бы не позволили ученым быть выше военных. В конгломерате, напротив, создан мощнейший союз этих двух сил, и это залог нашего превосходства.

В таком случае кто-то из вас, быть может, малодушно воскликнет: «Какого черта тогда вы, проклятые солдафоны, отвлекаете нас от учебы? Зачем же нам нужно проходить эту военную подготовку, если наша задача совершенно в другом? Разве не лучше будет для нас полностью уйти в науку?!» Да, некоторые из вас улыбаются, покачивая головами: вы понимаете, сколь наивны подобные рассуждения. И мы тоже. Вы, уважаемые студенты наших технических университетов, не должны забывать о том, в какое время мы живем. Если вдруг начнется война на нашей территории, вы, как и военные, как и все остальные мужчины и женщины, будете мобилизованы в действующую армию. Только самые выдающиеся умы останутся на гражданской службе, которая по своей напряженности и ответственности, возможно, во много раз превосходит службу военную. Однако если бы вы в течение пяти лет обучения слушали только лекции да делали чертежи, то каково было бы вам, не имеющим за плечами никакой подготовки, на войне?

Поэтому в течение ровно одного года вы будете проходить щадящий курс армейской подготовки. Мы создали для вас особые условия. Вы не будете жить в казармах, для вас не будет существовать такой строжайшей военной дисциплины, как для тех ваших ровесников, которые связали свое будущее с армией. Однако вы все равно наденете на себя форму. Понимаете: к форме нужно привыкнуть.

Вас расселят в общежитиях, которые ничем не отличаются от привычных для вас студенческих общежитий. Кроме того, к каждому этажу общежития будет приставлен военный комендант, который станет вашим наставником и посредником. Пожалуйста, не прекословьте своим комендантам. Несмотря на щадящие условия, любые нарушения дисциплины будут караться отчислением из университета. Надеюсь, для вас этот год станет…