Борис Омский - Салага-2

– Подполковник отступил от стойки, отделявшей его от Лиды.

– Уходите?! – Молоденькая медсестра схватилась за ручку электрического чайника. – А кофе?

– В кофе кофеин, Лидочка. Мы же и без него сейчас такие нервные, что вот-вот заискрим, – отшутился Володин.

Покинув отделение хирургии, Володин и Иванушкин обошли остальные отделения больницы. И не впустую. Пронзительное завывание мотора, рванувшей с места под самыми окнами больницы машины, привлек внимание дежурного врача приемного отделения Она выглянула во двор, но успела лишь проводить глазами свет задних фонарей неразличимого в темноте автомобиля. Женщина хотела было вернуться к своим делам, когда из-за пункта охраны на освещенную фонарем часть двора выскочили трое мужчин. Как будто пораженные чем-то, они на несколько мгновений замерли на месте. Потом все трое побежали по дороге в сторону ворот.

Врач взялась за телефон, желая выяснить у Бабушкина, что происходит во дворе. Охранник не брал трубку. Отправиться на его поиски она поленилась и вскоре забыла о машине и людях во доре. Вспомнила о них лишь с подачи Володина.

На обратном пути в город подполковника продолжала мучить мысль, пришедшая на ум еще в ту минуту, когда он узнал о налете на больницу: каким образом информация о местонахождении Олега столь скоро стала известна его преследователям? Ею владели Рожнов, Лазуткин и двое его подчиненных. Подозревать в предательстве кого-то из подчиненных было тяжело, кого-то из начальства – страшно.

Покинув двор сгоревшего дома, аварийная выехала на безлюдную ночную улицу.

– Куда двинем? – спросил у нового знакомого Олег.

– Прямо. В пяти минутах езды отсюда есть магазин. Ты его должен знать, «24 часа» называется.

– Я не местный.

– То-то улавливаю, говорок у тебя ненашенский. Из каких краев будешь?

– Из Красноярска.

– Мать честная, куда тебя занесло!

– Да уж, – едва слышно пробормотал Петров, поворачивая в предложенном направлении.

– Вроде меня от ребят с растопыренными пальцами бегаешь?

Олег тягостно вздохнул:

– Хуже.

– Расскажи, легче станет, – предложил Ефим.

– Длинная история.

– Не горит, отложим. Прихватим бутылочку с закусочкой и махнем в мое логово. Там отметим чудесное спасение и потолкуем. Как на такое смотришь?

– Домашние твои в обморок упадут, среди ночи гостя в пижаме увидев?

– Не упадут. Я с подругой живу, а она в отъезде.

– Повезло подруге, – усмехнулся Олег, – получит от жизни на один стресс меньше.

Ефим показал два пальца и поправил:

– На два! Тебя не увидит, и на могилке моей рыдать не придется. Ведь если бы не ты, я бы сегодня до утра не дожил.

Магазин «24 часа» снаружи был облагорожен белым виниловым сайдингом. Над его входом полыхала реклама: «Мы обслужим Вас в любой час дня и ночи».

Олег заметил у магазина сгорбленную на манер приматов забулдыжного вида мужскую особь с бутылкой и на всякий случай спросил Ефима:

– Ты уверен в качестве товаров этого заведения?

– Я в себе уверен, – важно ответил тот, проверяя наличность своего бумажника. – Хозяин магазина мой знакомый. Каждый продавец о том осведомлен и обслужит меня как себя самого. Признавайся лучше, ты виски употребляешь? А то всякое крепкое спиртное иного рода на следующее утро вызывает в моем организме протестные последствия.

– Виски так виски, – покладисто согласился Олег. – Давай только шустрее. Место злачное, наверняка у ментов на особом прицеле. Если принесет их, обязательно заинтересуется, почему рядом с магазином, торгующим вином и водкой, служебная машина стоит. Сунутся, а я в больничной пижаме. Больше ни о чем спрашивать не будут – отправят прямиком в свой обезьянник.

– Я вихрем, – дал слово Ефим.

Слово он сдержал. В обнимку с покупками через пять минут сидел рядом с Петровым.

– К твоему дому подъезжать не будем, – предупредил Олег.

– Почему?

– Машина в угоне.

Ефим вздрогнул. Из рук бандитов попасть сейчас в руки милиции показалось ему не многим лучше. Его наверняка сочтут соучастником угона. Впрочем, сбежатьлт выручившего его человека он тоже не мог. Потому всю дорогу просидел как на иголках.

Не доезжая квартал до проспекта, чей вид своим фасадам украшал нужный им дом, Ефим велел свернуть во двор. В свете фар мелькнули, натянутые между столбиками бельевые веревки, доминошный столик, детские качели. Чудом не раздавив зазевавшегося кота, аварийная протряслась мимо кривого, как Пизанская башня, турника.

– Приехали, – объявил проводник, – тормози.

Снаружи было прохладно. Олег в своей легкой пижаме порядком продрог, пробираясь следом за Ефимом окольными путями к пятиэтажной «сталинке». Лифт в доме отсутствовал, и в квартиру на последнем этаже хозяин и его гость поднялись пешком.

В прихожей, щелкнув выключателем, Ефим впервые ясно разглядел лицо своего спасителя, в том числе и следы побоев на нем. Заострять на них внимание из деликатности не стал и подтолкнул гостя вглубь прихожей, предложил:

– Проходи, осваивайся.

– Мне бы сперва в ванную.

Ефим указал на дверь на стыке прихожей и короткого коридорчика, ведущего в кухню.

Поначалу Ефим хотел отметить свое счастливое освобождение в кухне за обеденным столом. Потом рассудил, что по такому поводу можно размахнуться и пошире.

В единственной комнате, служившей одновременно и гостиной, и спальней, он зажег высокий модерновый торшер, журнальный столик на колесах передвинул к софе. Для полной теплоты атмосферы не доставало спокойной красивой музыки. Фима пошарил на полке книжного шкафа, отведенной под аудиокассеты. Отложил в сторону одну, вторую. Остановился на третьей. Загнал кассету в кассетоприемник музыкального центра, втиснутого в открытую нишу мебельной стенки, и вернулся на кухню готовить стол.

Острый консервный нож вспорол тонкую жесть банки со шпротами легко, как бумагу. Вывалив, шпроты на блюдце, Ефим занялся бутербродами.

В кухню заглянул Олег. Увидев, как под ножом в умелых руках его нового знакомого стремительно укорачивается тонкий стержень сырокопченой колбасы, похвалил:

– Профессионально режешь.

– Ресторанная школа, – не без гордости сообщил Ефим.

– Ты повар?

– До выхода в начальство вкалывал и поваром, и официантом, и барменом. А последняя моя должность директор.

– Никогда бы не подумал, – признался Олег.

– Почему это? – Ефим одну за другой поставил на большой круглый поднос тарелки с закусками, бутылку виски «Старая лошадь» и два стакана из толстого стекла.

– Слишком тощ ты и молод для директора. Тебе же от роду лет тридцать, верно?

– Тридцать три.

– Все равно мало.

– Эх, отстал ты от жизни, приятель. Это в Стране Советов директора ресторанов были медлительными упитанными дядями или тетями преклонного возраста с партийным билетом в кармане. Они понятия не имели ни о какой конкуренции, отчего нисколько не стыдились убогого меню своих заведений. Обворовывали неизбалованного советского клиента, подавая ему разбавленное спиртное и занижая вес блюд, с чего имели стабильный навар к скромной зарплате. Для долгого и безоблачного пребывания в служебном кресле от них требовалось выполнение всего двух главных условий: соблюдать некоторое чувство меры и уметь дружить с вышестоящими и проверяющими органами. Их лафа закончилась, как только прорабы перестройки разобрали рельсы перед мчащимся в коммунизм бронепоездом социализма.