Ингер Фриманссон - Доброй ночи, любовь моя

– Вроде бы лучше. – Она потянулась.

Он присел на корточки, запихивая вещи в рюкзак.

– Натан...

– Да.

– Нет, ничего.

– Тогда вставай. По-моему, душ как раз освободился.

– Ты не поможешь мне упаковаться?

– Сама управишься. Мне нужно с Беном кое о чем поговорить. Возьми во что переодеться в походе и пару вещей, чтобы надеть, когда мы лагерь разобьем. И не забудь таблетки от малярии! Я пошел вниз. Приходи, когда будешь готова.

Из города их увез грузовик, крытый брезентом. По каким-то соображениям, возможно, потому, что она была старшей женщиной в группе или же из-за болезни, Жюстину усадили в кабину, рядом с водителем. Остальные забрались в кузов вместе со снаряжением.

Жюстина оглянулась. Натан сидел, согнув ноги в коленях. Опираясь на его ноги, сидела Мартина.

Она пила теплую воду из бутылки. Машина двигалась рывками, словно для водителя дело это было в новинку. Каждый раз, переключая скорость, он так резко дергал за рычаг, что раздавался скрежет. От этого водитель еще больше нервничал. Стекла были опущены, и в кабину летела пыль. Водитель поминутно косился на Жюстину, но по-английски он не говорил. Кожа у него была очень темная. С обеих сторон к дороге вплотную подступали джунгли.

Один раз водитель что-то прокричал и указал на дорогу. У обочины лежал огромный питон. Змея была мертва, погибла под колесами. Жюстина слышала, как сзади все загалдели, слов она не разбирала, до нее долетали только возбужденные голоса. Она подумала про ночевку и вздрогнула.

Через несколько часов машина свернула на глинистую дорогу, уходящую прямо в лес. Колеса начали проскальзывать, раз они чуть было не забуксовали. Наконец машина остановилась. Водитель выключил зажигание. Сначала их оглушила тишина, а потом стали наступать звуки джунглей, словно игра могучего оркестра.

У Жюстины ныло все тело. Она соскочила на красную почву и стала растирать ноги.

Натан подошел к ней:

– Вот твой рюкзак. А я еще вот что тебе купил. – Он протянул ей нож длиной в полметра в широком черном футляре.

– Нож?

– Паранг.

– Это к несчастью – дарить что-то острое.

– Да ладно. Он тебе понадобится.

Жюстина взвалила на себя рюкзак. Бутылку с водой она повесила на один из металлических крючков, что торчали по бокам. На талии у нее была сумка-пояс, к ней она прикрепила нож. Стояла обжигающая жара, волосы уже взмокли от пота. Жюстина думала... нет, она ничего не думала. Если бы она принялась думать, то потеряла бы силу, не смогла бы идти.

Они медленно тронулись в путь. Сперва вверх по крутому глинистому холму, потом начались джунгли. Бен и Натан шли впереди. Неожиданно она обнаружила, что к ним присоединилась группа туземцев. В первый момент она решила, что у них недобрые намерения, но затем догадалась, что это проводники, они будут сопровождать их группу. Бен позже рассказал ей, что они из местного населения, из племени оранг-асли.

Они поднялись по скользкому и вязкому склону. Рюкзак постоянно тянул ее назад. Она цеплялась за корни и ветки, с трудом карабкаясь вверх. Хенрик шел сразу за ней, дышал он с присвистом.

– Как ты там? – выдохнула она.

– Не хочу жаловаться, мы же едва начали путь, – ответил он. – Но эта чертова жара...

Да, жара стояла невыносимая, придавливала дополнительным грузом. От пота одежда быстро промокла, брюки липли к ляжкам, ноги были как свинцовые.

На вершине склона зеленой и непроходимой стеной стояла растительность. Туземцы прокладывали дорогу. Жюстина попыталась воспользоваться ножом, но его приходилось держать обеими руками. Один из туземцев взял у нее нож и показал, как рубить. У него получалось легко и непринужденно.

Они еще долго пробирались по верху склона, а после едва не рухнули в ложбину, глинистые склоны которой устилала скользкая листва.

– Нам обязательно спускаться именно здесь? – спросил Гудмундур.

– Да, они будто решили показать нам, как устроены джунгли, – пробормотал Хенрик. – Во всех деталях.

К ним подошел Бен:

– Трудно?

– Если бы не эта жара чертова. Мы к такой не привыкли.

– Пейте побольше. Не забывайте пить.

Один из туземцев начал спуск. Он был в майке с надписью «Пепси» и в темно-синих шортах. Ноги у него были худые и исцарапанные. Жюстина подумала, что она-то уж точно поскользнется и мешком скатится на каменистое дно. Она спускалась очень медленно, хватаясь за лианы и ветки, мускулы дрожали от напряжения. В какой-то момент все-таки упала и заскользила вниз, пока не ухитрилась уцепиться за ствол. Она посидела, держась за дерево, точно за спасательный круг. А стоило отпустить, как угодила рукой в какие-то колючки. Она выругалась сквозь зубы.

Натан был далеко впереди.

– Как ты там? – прокричал он.

Мартина была уже внизу.

– Можно сделать небольшой привал, – объявил Бен.

Река неслась желтым потоком, издали доносился шум водопада.

– Сними рюкзак, – сказал Натан, но Жюстина слишком устала, руки у нее дрожали. Он помог ей с рюкзаком. Ремни натерли плечи, запястья распухли, так что ремешок от часов впился в кожу. Пришлось ослабить на несколько дырочек. Она посмотрела на пальцы, они напоминали маленькие сосиски и почти не сгибались.

Последним спустился Хенрик. Глаза его блуждали, одежда была мокрой и грязной.

Бен внимательно посмотрел на них. Незаметно улыбнулся.

– Вы привыкнете. Вначале всегда трудно.

– Не уверен, – задыхаясь, пробормотал Хенрик. – Не думаю, чтобы старого пса...

Место, где они устроили привал, было невероятно красивым. Вдоль реки сияли большие белые цветы, повыше располагались пещеры, они видели, как из одной вылетела стая летучих мышей, которых вспугнуло их приближение. Жюстина упала на колени у воды, ополоснула руки и лицо. Огромная бабочка замерла на ветке, нависающей над водой. Только тут Жюстина поняла, что бабочек тьма-тьмущая. Они кружили вокруг нее, она вытянула руки, какая-то бабочка опустилась на большой палец. Жюстина почувствовала прохладные лапки, скользящий по коже хоботок.

– Не двигайся! – вскрикнула Мартина. – Я попытаюсь ее снять с близкого расстояния.

Но когда она придвинула к бабочке объектив, так испуганно вспорхнула. Мартина аж застонала от разочарования.

– Черт, это мог быть самый лучший снимок в мире!

– Их привлекает соль, – пояснил Бен.

– Надо же, а я думала, они сладкоежки.

– Да, именно поэтому они и садятся на Жюстину, – сказал Хенрик. Он снял башмаки и окунул ноги в воду. Лицо его болезненно скривилось.

– Ох! А ты ноги не натерла?

– Не знаю, – ответила Жюстина. Кроссовки были мокрые, все в глине. – Боюсь разуваться, потом не надену.

К Бену подошел один из туземцев, совсем еще мальчик. Щеку у него пересекал шрам, в руке он держал бамбуковую дудку. На бедре висел колчан со стрелами. Он возбужденно повторял какое-то слово.